— Разумеется. Об этом всегда спрашивают. Но после того как я принес извинения и сказал, что вы не можете приехать по состоянию здоровья, тема больше не поднималась. Мы же решили, что вам больше не обязательно участвовать в повседневной работе. Этим займусь я и еще сотня людей, которые мне помогут. Вы слишком много волнуетесь. Оставьте преодолевать трудности мне, а сами наслаждайтесь видами Палисейдса.
— Я помню, что мы приняли такое решение. Но я чувствую, что потерял связь с тем, что происходит в моих… наших компаниях.
— Вы не потеряете связь, я обещаю. Вы же знаете, я каждое утро составляю для вас полное информационное сообщение. — Скэрроу посмотрел в окно, они проезжали Марина дель Рей. Он раскрыл лежащую на коленях папку. На листе бумаги был список имен, дополненных краткими биографиями. Продолжая разговаривать, он изучал список. — Уильям, вы принимаете свои лекарства? Ничего не пропускаете? Вам нужно укрепить иммунную систему. Вы знаете, как легко вы можете подцепить инфекцию или простуду. Вы сегодня пили таблетки?
— Да, я пил эти чертовы таблетки. Я устал от этого места. Я хочу переехать. Куда бы нам поехать?
— Ваш особняк в Пасифик Палисейдс соперничает с Херст-Каслом. Вы можете в течение месяца ни разу не ночевать в одной и той же комнате. — Скэрроу понимал, что Гровс с каждым годом становится все эксцентричнее. Это даже и неплохо, но странностям Гровса нужно было потакать. С тех пор как Скэрроу взял на себя управление Консорциумом, они переезжали уже четырежды. В первый раз из Аризоны на отдаленный остров в Греции. Оттуда на другой остров, у побережья Таиланда. Потом на виноградник в Кампанье близ Неаполя и, наконец, обратно в США, в этот особняк в Пасифик Пэлисейдс.
— Мне надоело. И воздух здесь грязный. Мне нужен чистый воздух, как в Аризоне.
— Хорошо, Уильям. Где бы вам хотелось жить на этот раз?
— Наверняка продается.
Не отрываясь от разговора, Скэрроу дочитал свой список и теперь сосредоточил внимание на первом имени. Ирод Великий. Царь Израиля при римлянах. Считается безумцем, убившим собственную семью и множество раввинов. Устроил избиение младенцев. Умер в четвертом году до нашей эры. Предположительно, похоронен в Святой земле, восточнее Иродиона, близ Иерусалима.
Прекрасно.
СПАСЕНИЕ
2012, побережье Флориды
Сенека боялась вылезать из черной воды. Поначалу она сжалась в темноте, но когда увидела лицо мужчины, который высунулся из лодки, чтобы помочь ей, бояться перестала.
— Давай руку!
По морю опять скользнул луч прожектора, на мгновенье ослепив ее. Она подалась к лодке, и сильные мужские руки обхватили ее за талию и втащили на борт.
Затем на борт подняли Мэтта; собственно, в отличие от нее, он поднялся сам. И если она была похожа на ту самую рыбу, вытащенную из воды, из пословицы, то Мэтта можно было сравнить с гимнастом, который сделал несложное упражнение на коне. Она вытерла воду с лица и откинула назад мокрые волосы.
— Спасибо, — сказал Мэтт. — А вы, ребята, кто?
— Вы действительно береговая охрана или это похищение? — ледяным голосом уточнила вопрос Сенека.
Мэтт в замешательстве посмотрел на нее.
Растирая лицо ладонями, она посмотрела на мужчину, который втащил ее в лодку, и повела рукой от Мэтта к своему спасителю.
— Мэтт Эверхарт, Эл Палермо.
Краска смущения залила лицо Мэтта.
— Мой отец.
Офицер береговой охраны Савицки протянул Сенеке и Мэтту по чашке кофе. Еще раньше он дал Сенеке оранжевый спортивный костюм — такие костюмы обычно надевали на беглецов с Кубы и с Гаити при аресте. Эл отказался от кофе и сел на ближайший стул в помещении поста береговой охраны.
— Итак, вы говорите, что своим спасением мы обязаны моему отцу?
Эл подмигнул Сенеке, но ничего не сказал.
— Более или менее. — Савицки сел за стол. — Честно говоря, я сначала не понимал, что происходит. — Он посмотрел на Палермо, словно ожидая разрешения.
На лице Эла он прочел положительный ответ и продолжал:
— Мне позвонил командующий, адмирал Чарлз Берк. — Савицкий посмотрел на их реакцию и остался разочарован. — Вы хоть понимаете, какую роль играет адмирал, возглавляющий крупнейший департамент министерства внутренней безопасности? Мягко говоря, не каждый день нам звонит командующий войсками береговой охраны США. И когда это случается, это неизменно привлекает мое внимание. Адмирал сказал, что у него есть информация о лодке, которой угрожает опасность, и что некий человек, — тут он показал на Эла, — вот этот человек должен появиться с минуты на минуту и попросить у нас помощи, и мы должны оказать ее немедленно, в полной мере и без лишних вопросов. И повесил трубку. Примерно так. И не успел я положить свою, как мистер Палермо уже возник в дверях. В соответствии с приказом вопросов мы не задавали. Зарево у горизонта указывало нам направление, но мистер Палермо дал еще и точные координаты. Остальное вы знаете.
Сенека посмотрела на отца.
— Точные координаты? Откуда? Что происходит?
Но Эл не успел ответить.
— Интересно знать, кто это взорвал к чертям мою лодку! — вскричал Мэтт. — Я заставлю кого-то за это ответить!
— Нас пытались убить? — от всей этой таинственности Сенека стала закипать гневом.
— Мне кажется, мы заслуживаем объяснений, мистер Палермо. Видите ли, я вовсе не намерен вмешиваться в ваши детско-родительские отношения, но сегодня я потерял лодку за сто тысяч долларов и меня едва не убили, а вы, похоже, знаете ответы на все вопросы.
— Я просто папаша, присматриваю за дочкой. — Эл невинно развел руками.
— Что за ерунда! — Сенека поболтала в чашке кофе и с размаху поставила чашку на стол Савицки. — А чего-нибудь покрепче у вас нет? Я бы выпила. — Пригладив пальцами волосы, она вдруг топнула на отца ногой. — Кто ты такой, черт побери?
ПРОДАЕТСЯ
1998, Мехико
Скэрроу в густой толпе стоял на тротуаре Калле-дель-Кармен и изучал карту. Он нанимал трех разных мексиканских геодезистов, чтобы точнее определить нужную ему точку, и все трое пришли к заключению, что это здесь, с разночтениями всего лишь в несколько футов. Сложив карту, он перешел на другую сторону улицы и вошел в «Лос Санчес» — закусочную с тако на любой вкус, объединенную с сувенирной лавочкой; заведение это располагалось в квартале на восток от развалин Темпло Майор.
— Могу я поговорить с владельцем? — по-испански спросил Скэрроу мужчину, который стоял за прилавком. В лавочке толпились туристы, жужжали голоса, веяло запахами перца и жареной кукурузы. Мужчина позвал седоволосого старика-мексиканца, который только что вошел с заднего хода, неся в руках какие-то коробки.
