Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
Глодер лежал на спине, незрячие глаза его смотрели на восходящее солнце, слоновой кости шея была разорвана, алые лужи застуденевшей крови стояли на кителе, точно застывшие озерца лавы. В метре примерно от его отброшенной в сторону руки возвышался великолепный парадный Pickelhaube полковника Максимилиана Балиганда – шпицем вверх, как если б он все еще украшал голову зарытого в землю полковника. С одного плеча Руди свисал – небрежно, по-гусарски, – обеденный китель французского бригадира.
Внимание Ганса привлекло какое-то движение на переднем плане. От немецких окопов к телу медленно, сантиметр за сантиметром, по-пластунски полз человек.
– Мой бог, – прошептал Ганс. – Там Ади!
– Где?
Ганс отдал бинокль Эрнсту:
– Проклятье, если мы попробуем прикрыть Ади огнем, французы его мигом засекут. Спускайся. Воспользуемся перископом. Так будет безопаснее.
В течение двадцати минут они, безмолвно молясь, следили, как Ади приближается к проволочному заграждению.
– Осторожнее, Ади! – шептал сам себе Ганс. – Zoll für Zoll, mein Kamerad.[72]
Ади пополз вдоль главного витка проволоки, отделявшей его от Руди, и полз, пока не достиг участка, помеченного крошечными клочками ткани, – тайного прохода, оставшегося после саперов. Благополучно миновав его, он возобновил пластунское продвижение к трупу. Как только он доберется туда…
– Что теперь? – спросил Эрнст.
– Дым! – ответил Ганс. – Раз он уже там, мы можем поставить дымовую завесу между ним и передовой врага. Скорее!
Эрнст завопил, требуя дымовых ракетниц, Ганс между тем продолжал наблюдение.
Лежавший ничком Ади, похоже, вслепую ощупывал раны на спине Руди.
– Что он делает?
– Не знаю.
– Может быть, Руди не мертв!
– Разумеется, мертв, ты глаза его видел?
– Тогда что же делает Ади?
Этого Ганс разобрать не мог – Ади, поднявшись на четвереньки, загородил от него тело.
– Иисусе, да ляг же ты, полоумный! – прошептал Ганс.
И Ади, точно услышав его, снова вжался в землю близ трупа Глодера, став таким же неподвижным, как тот.
– Мой бог! Его подстрелили?
– Мы бы услышали выстрел.
– Ну, значит, нервы сдали!
До сознания Ганса дошел нараставший в окопе шум. Он оторвался от перископа, огляделся. Поднятый Эрнстом крик собрал в окоп с десяток мужчин. Да нет, не мужчин. По большей части юнцов. Одни притащили с собой перископы и описывали, с дурацкими комментариями, каждую подробность наблюдаемой ими картины. Другие таращили большие, испуганные глаза на Ганса.
– Почему он не двигается? Обмер? Перетрусил?
Зрелище оцепеневшего на ничейной земле солдата было для всех привычным. Бежит человек, бежит, виляя из стороны в сторону, а через минуту он уже неподвижен, как изваяние.
– Только не Ади, – бодро, насколько мог, ответил Ганс. – Он собирается с силами для обратного броска, вот и все.
И Ганс опять припал к окулярам. По-прежнему никакого движения.
– Всем, у кого есть дымовая ракетница, приготовиться! – крикнул он
Полдесятка солдат вскарабкалось по лестницам, на ковбойский манер держа ракетницы на плечах, дулами назад.
Ганс, прежде чем снова приникнуть к окулярам, послюнил палец и проверил, куда дует ветер. Внезапно, без всякого предупреждения, Ади вскочил лицом к врагу, подцепил руками Руди и задом поволок тело к немецким окопам, попрыгивая на полусогнутых ногах, точно танцующий казак.
– Давай! – крикнул Ганс. – Огонь! Стрелять повыше, на пять минут влево!
Ракетницы захлопали, будто вежливо аплодирующая публика. Ганс смотрел на Ади: дымовые шашки падали, перелетая его, и занавес густого дыма вставал, уплотняясь, медленно колыхаясь на ветру, между ним и передовой французов. Ади, кренясь, продвигался к своим, без остановок, без единого взгляда за спину. Возможно, он и рассчитывал на дымовую завесу, подумал Ганс. Верил, что мы поймем, как поступить. А возможно, рискнул бы в любом случае. Ганс всегда считал Ади храбрецом, однако и предположить не мог, что в нем кроется такая животная сила.
– Какого дьявола тут происходит? – В окоп вступил майор Эккерт, усы его подергивались. – Кто приказал поставить дымовую завесу?
Молодой франконец четко отсалютовал ему:
– Это ефрейтор Гитлер, сударь.
– Гитлер? А кто разрешил ему отдавать такого рода приказы?
– Да нет, сударь. Это не его приказ, сударь. Он там, снаружи, сударь. На Niemandsland.[73]Вытаскивает тело капитана Глодера, сударь.
– Глодера? Капитан Глодер убит? Как? Что?
– Он отправился этой ночью за шлемом полковника Балиганда, сударь.
– Шлемом полковника Балиганда? Вы пьяны, милейший?
– Никак нет, герр майор. Француз, должно быть, захватил его в четверг, когда напал на наши позиции, сударь. Гауптман Глодер пошел, чтобы забрать шлем. И забрал, да еще и обеденный китель их бригадира прихватил. А после его, должно быть, снял снайпер, сударь.
– Боже милостивый!
– Сударь, так точно, сударь. И теперь ефрейтор Гитлер вытаскивает тело, сударь. А штабс-ефрейтор Менд приказал прикрыть его дымом.
– Это правда, Менд?
Менд вытянулся по стойке «смирно»:
– Так точно, сударь. Я счел это наилучшим образом действий.
– Но, проклятье, француз может решить, что мы его атакуем.
Слишком ошеломленный и напуганный, чтобы ясно думать, Менд все же нашелся с ответом:
– С вашего дозволения, герр майор, от этого никому никакого вреда не будет. Franzmann[74]израсходует несколько тысяч ценных патронов, только и всего.
– Ну, знаете ли, все это полное безобразие.
По крайней мере, не такое, как ты, дерьмоголовый школьный учитель, успел подумать Менд, прежде чем предаться размышлениям более грустного толка.
– И где же сейчас Гитлер?
Шмидт, не отрываясь от бинокля, пролаял в ответ:
– У проволоки, сударь! Сударь, с ним все в порядке, сударь! Он отыскал проход. Тело при нем. И каска, сударь! Каска тоже при нем!
Солдаты восторженно взревели, и даже майор Эккерт позволил себе улыбнуться.
Ганс в недоуменном смятении повторял и повторял про себя: «Эккерт до этой самой минуты ничего не знал. Эккерт ничего не знал! Ади не говорил вчера с Эккертом о шлеме Полковника. Ади не просил разрешения на вылазку. Но ведь он же сказал мне и Руди, что просил. Почему же Ади солгал?»
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112
