Уже несколько лет подряд Кагэро жил среди людей. Он общался с ними ежеминутно, ежесекундно, старался каждое мгновение быть рядом с кем-то. Легче ему не становилось. Боль лишь разбавлялась новыми впечатлениями. Иногда, очень-очень редко, ему удавалось забыть обо всем и посмеяться над удачной шуткой. Ночью, когда приходилось возвращаться к одиночеству, страдание бросалось на Кагэро и принималось грызть его так, будто целую вечность терпело голод.
Каждый раз во сне он видел Мудзюру. Каждый раз он убивал Кагэро каким-нибудь новым извращенным способом, и Кагэро просыпался от собственного крика. Обычно это происходило ранним утром, когда небо только посветлело и еще не окрасилось лучами солнца. Кагэро вскакивал, срывал с себя прилипшую мокрую, дьявольски холодную одежду. Его колотило так, что стук зубов напоминал барабанную дробь. Тогда Кагэро становился на колени и окунал голову в заранее приготовленный сосуд с ледяной водой. Ночные кошмары, как правило, растворялись в этой воде. Он спешил одеться в сухое и выйти на улицу.
Но все было бы слишком просто, если бы не было так сложно.
Наступил день, когда Кагэро понял: надо уходить. Его никто не гнал, отношения с людьми не изменились, все осталось по-прежнему. Почти все. Но…
Кагэро почувствовал это внезапно. Холод. Тяжесть воспоминаний, накатившая волной. Сердце сжалось. И он просто ушел, не сказав никому ни слова.
Потом он вспоминал и разговоры с Бэнисато — единственным, кого он мог назвать другом, и тихие вечера под звездами. Кагэро твердо знал: людям так лучше. Без него.
Кагэро уже не знал, куда идти. Можно было поселиться где-нибудь на безлюдном морском берегу и жить там, слушая голос волн. Но не этого ему хотелось. Можно было уйти в никому не известную долину, но… Наверное, Кагэро слишком привык к людям, но тем тяжелее было ему понимать это, чем яснее он понимал: людям с ним не жить.
* * *
Было жарко.
Кагэро никогда не носил плотной одежды, только в сильный холод. И он также не обращался к помощи оружия. Разве что нож либо кинжал. Раньше — малый меч, впрочем, это было самое большее, что ему дозволялось. Как человеку.
Солнце палило так, что Кагэро вполне могла бы настичь дурнота, надень он что-нибудь не такое легкое, как обычная рубашка и штаны. Всю природу сковал зной, только лениво шевелились листья на деревьях. Да ветерок, горячий и плотный, иногда пробегал по травам. Кагэро не желал останавливаться. Он чувствовал необычный прилив сил и шел с самого утра, даже не остановившись в полдень, чтобы переждать самую сильную жару. Ветви не прикрывали его голову от лучей солнца; человек на его месте уже потерял бы сознание.
Но в груди Кагэро, несмотря на жару, ютился холод.
Он размеренно шагал, даже не глядя под ноги, дорога сама будто выравнивалась перед ним и возвращалась к прежнему состоянию за спиной.
Кагэро думал над тем, какое из чувств наиболее подходит к его положению. Он не мог проклинать ни себя, ни кого-либо, потому что прекрасно понимал, что делал, убивая Мудзюру. Тем более, Говорящий честно предупредил его о последствиях. Кагэро мог лишь сожалеть, хотя…
Но он не потерял надежды. Странно, ведь надеяться могут только люди, Кагэро давно уже не человек. А способности надеяться не потерял. Еще одна загадка. Казалось бы, что неожиданного может быть в жизни Говорящего, который видит и по возможности строит будущее?
Впрочем, «видеть будущее» еще не означает смотреть на прямую широкую дорогу. Скорее, это перекресток. И Говорящий может лишь выбрать один из путей…
Наплыв сил, в конце концов, обернулся странным состоянием, которое было одновременно похоже и на полудрему, и на возбужденность. Кагэро лежал пластом, подложив под голову свернутую верхнюю одежду — ее он взял на случай дождя. Его мало того, что колотило, его то и дело посещали бредовые видения. Часто Кагэро ловил себя на том, что ведет оживленную беседу с несуществующим собеседником.
Это очень странно — балансировать на грани между сном и явью, где оба мира смешиваются, и не поймешь, где что. Человек — существо не из мира снов, в котором не существует никакой закономерности. Но так уж случается, что иногда нужно перейти границу. Бред — это когда смотришь из мира в мир.
И потому, когда он увидел сидящего рядом человека, принял его просто за один из образов «с той стороны». Кагэро несколько секунд смотрел ему в лицо, как смотрят на каменное изваяние, протянул руку, чтобы потрогать. Тот не возражал, лишь слегка улыбнулся. Кагэро отдернул руку, но в этот момент нахлынула очередная волна жара — и он провалился в нее.
А когда очнулся, человек все так же сидел рядом. Кагэро чувствовал себя значительно лучше, уже прошла ночь, и занималось утро. Прохладный ветерок ерошил волосы незнакомца, и это было единственное, что делало его похожим на живого.
— Ты кто? — с хрипом выдавил Кагэро и потянулся за ножом. Незнакомец поднял руку, сверкнула сталь. Кагэро от досады скрипнул зубами и бросил по сторонам несколько быстрых взглядов — искал, что можно пустить в ход.
— Я — Двойник.
Кагэро тут же забыл о возможной опасности. Он повернул голову так, чтобы еще раз внимательно посмотреть на незнакомца — ничего общего с собой он в нем не нашел.
— Чего?
— Я — Двойник, — повторил незнакомец. — Твой двойник.
Кагэро сел.
— Но ты же совершенно на меня не похож.
— Ошибаешься. Внешне — конечно, но внутри я — твоя копия.
— Зачем пришел? — Кагэро отодвинулся подальше. Похоже, этот человек просто сумасшедший. Но у него хватило ума завладеть ножом, единственным оружием, какое было у Кагэро. Просидел на корточках всю ночь, и не было заметно, что устал. Похоже, этот человек силен и ловок. Кагэро сжал кулаки, но не для того, чтобы лезть в драку. Просто его взяла злость.
— Чтобы занять твое место, чтобы ты смог уйти.
«Чтобы-чтобы», — мысленно повторил Кагэро.
— Куда уйти?
— Туда, куда захочешь.
«Двойник» широко и совершенно искренне улыбнулся. Кагэро скосил глаза на нож, болтающийся в его пальцах. Если внезапным рывком… то, пожалуй, можно выдернуть… Стоит ли пытаться?
— А кто послал тебя? — Кагэро снова пододвинулся к незнакомцу и изобразил на лице заинтересованность. Он старался, чтобы не выдать себя, не смотреть на блестящий кусок стали.
— Разве это важно? — изумился Двойник. — Одно твое желание исполнится, ты сможешь уйти туда, куда захочешь.
— Ты имеешь в виду направление? — Кагэро положил ладонь на землю; Двойник, кажется, ничего не замечал. Либо просто хорошо притворялся.
— Я говорю то, что хочу сказать, — тон Двойника стал неожиданно резким. — Если ты настолько глуп, чтобы понять мои слова как возможность уйти на запад или восток, то мы уже ничем не сможем тебе помочь…
«Так, уже появились мы, что дальше?»
