Жена заболела и очень быстро, за месяц, зачахла. Виктор Степанович остался один с десятилетней девочкой. Он старался изо всех сил, чтобы дочь ни в чем не нуждалась. Но врожденная прямолинейность и привычка командовать сыграла с Болдиным злую шутку. Если в десять лет ребенка можно задавить авторитетом, не особо разбираясь в причинах, то к пятнадцати-шестнадцати годам безапелляционные приказы начали сбоить. Выяснилось, что у дочери появилось мнение по очень многим вопросам, и не всегда оно совпадало с отцовским. Болдин припомнил ссоры по поводу длины юбки, косметики и музыкальных пристрастий. Затем извечная тема о ее круге общения. И самый большой скандал – когда он узнал об увлечении дочери байкерским движением.
Сначала дочь попросила мотоцикл. «Хотя бы скутер! Ма-а-а-аленький!» Виктор Степанович удивился, но твердо сказал, что никаких мотоциклов покупать не будет. Скутеры – это для мальчиков, а байкеры – безбашенные гонщики, которым лишь бы адреналин в кровь и пострелять. Из-за них до сих пор нет порядка и полнейшая анархия. Но если Сашеньке так хочется, он готов для начала отдать ее на курсы автовождения и потом, если дочь будет себя хорошо вести, подумать о небольшом автомобиле для нее. Дочь же пропустила его слова мимо ушей и через несколько дней опять вернулась к той же просьбе. Полковник вновь предложил ей пойти на курсы. На этот раз дочь согласилась.
Знал бы, чем все закончится!
Александра возвращалась довольная, что полностью устраивало Виктора Степановича. Устраивало, пока однажды он по пути домой не увидел дочку сидящей на мотоцикле за спиной у какого-то байкера. Причем в то время, когда она должна быть на курсах!
Полковник вначале не поверил глазам. Байкеры тронулись с места, оставив его гадать, не примерещилось ли. Болдин внезапно проявил несвойственную выдержку, сначала позвонив в дирекцию автокурсов, где, как он считал, занималась дочка. И только убедившись, что Болдиной Александры Викторовны среди слушателей нет, устроил разнос, в котором припомнил и прогулы, и друзей, и много чего еще.
Саша проявила неслыханную, по его мнению, дерзость. Проигнорировав вопрос об автокурсах, она заявила, что, мол, сама будет решать, с кем дружить, а с кем нет. И потребовала оставить ее личную жизнь в покое. А также называть ее Аля. Или Алиана. На выбор.
Тут уже разъярился полковник. Долгий скандал закончился ничем – дочка убежала к себе, громко хлопнув дверью.
Неделю они смотрели друг на друга волком, но постепенно военные действия сошли на нет, и в семье воцарился хрупкий мир. Саша больше не заговаривала о вождении. Теперь на отца свалилась другая напасть. Девушка стала все чаще ходить «с подружками на дискотеку на всю ночь». Виктор Степанович корил себя за фразу «совсем уже взрослая барышня», сказанную на восемнадцатилетие, поскольку «взрослая» стала задерживаться неприлично допоздна. Он старался, чтобы дочка поменьше времени проводила «в сомнительных местах». К тому же история с байкерами так и не получила развития, Болдин не сумел выяснить, была ли то Саша или нет. Дочь ни в чем не собиралась признаваться.
Но вскоре отец узнал правду. Александра ушла на очередную ночную дискотеку и даже пообещала вернуться к утру. Около четырех часов проснувшийся Болдин выглянул в окно и увидел мотоцикл. Виктор Степанович решил выйти на лестницу, где и обнаружилась его ненаглядная Сашенька, облапанная жадными клешнями какого-то длинноволосого типа байкерской наружности. Но самое страшное – дочурка и не думала вырываться, более того, она его целовала!
Болдин коротко выматерился и пошел в атаку. Байкер оказался не промах и вполне профессионально уходил от ударов. Саша мешала отцу, висла на его руке и что-то кричала. В конце концов, полковник спустил типа с лестницы, сгреб дочку в охапку и внес в квартиру.
Пререкания заняли все утро. Отчаявшись, полковник посадил дочь под домашний арест, заодно напомнив, что пора бы готовиться к выпускным экзаменам. Дальше стало хуже. Саша демонстративно начала носить кожаные вещи, которые до этого просто прятала. Болдин стоически не обращал на одежду дочери внимания. Только изредка просил надеть что-либо, «радующее отцовский взгляд».
Александра благополучно перевелась в университет и решила провести лето с чувством. Дома почти не бывала: речка, подружки, клубы, танцы, новый ухажер. Полковник искренне надеялся, что начало занятий в более строгом учебном заведении привьет дочери необходимую дисциплину. Получилось с точностью до наоборот: Саша втянулась еще и в студенческую неформальную жизнь.
И вот результат…
– Разрешите войти?
На пороге вытянулся капитан Кашарнов. Полковник устало махнул на стул напротив. Молодцеватый капитан прошел через кабинет, присел и открыл папку.
– Что у тебя, Денис?
Капитан вздохнул:
– Пока новостей мало. Одно мы знаем наверняка – ваша дочь не пересекала границу ни с Украиной, ни с ЕРФ, ни с Крымом.
– Бездельники! Два дня работаете и никакого толку!
– Товарищ полковник…
– Молчать!
Болдин вскочил с кресла и забегал по кабинету. Затем резко остановился и глубоко вдохнул.
– Извини, Денис. Это все нервы. Нервы… Продолжай.
– Все мероприятия не дали результата. Завтра с вами отправимся в обычную милицию – как раз пройдет три дня, сможем подать заявление на розыск. Пробиваем контакт с дорожной милицией – пока глухо, с нами не хотят иметь дела. Привлекать к поискам другие военные части тоже не можем. Того парнишку, которого Саша представила вам как своего парня, мы нашли. Собственно, с ним ваша дочь не встречается, Саша уговорила его сыграть роль для вас, чтобы вы немного успокоились. На самом деле у нее другой парень, из байкерской тусовки. – Кашарнов переждал очередную вспышку начальственного гнева и продолжил: – Конечно, мы стали проверять всех байкеров, попадающих в поле зрения, но, сами понимаете, тут эффективностью и не пахнет. Кроме того, вынужден заметить, ваша дочь вполне могла изменить внешность и обзавестись поддельными документами.
Полковник судорожно дернул головой:
– И что предлагаешь?
– В данной ситуации, вероятно, лучше обратиться к байкерам напрямую.
– Я не буду унижаться перед этой бандой наркоманов!
– Товарищ полковник, далеко не все байкеры наркоманы. Гражданские охотно сотрудничают с ними, когда им нужно перевезти груз. И позволю заметить, что за последние лет десять они ни разу не дали повода усомниться в своей надежности. Правда, только после подписания контракта.
– Так… – Горячность во взгляде Болдина уступила место расчетливости. – Контракт, значит. Что ж, за возвращение дочери я готов заплатить любые деньги. Но только не первому попавшемуся проходимцу!
Виктор Степанович задумался. Кашарнов прав, дочь могла изменить внешность. Значит, нужен тот, кто сможет узнать ее. Проклятие, как же звали того байкера из подъезда? Полковник напряг память. Вот он выскочил на площадку, замахнулся на парня, Саша повисла на руке и закричала: «Папа, не надо! Папа! Змей, милый, уходи! Женечка!»
