— Ты, конечно, прав. Я уже и так слишком долго держу его у себя. Полагаю, что могу не рассказывать, как он ко мне попал.
— А король его примет?
— Не знаю. — Он нахмурился. — Кровь Христова! Мне все больше и больше кажется, что следует отдать его шерифу.
— Это сняло бы с вас вину.
— И лишило бы доверия!
Вскочив со стула, Криспин заходил по маленькой комнате. Остановился в конце концов перед очагом. Наклонился над ним, уперевшись в стену руками, и стал смотреть на язычки пламени.
— У меня так мало возможностей… обстоятельства редко складываются так, чтобы я мог зарекомендовать себя благоприятным образом. — Он засмеялся, но смех получился невеселым. — Кого я обманываю? Что бы я ни сделал — даже если я лично объявлю о втором пришествии, — Ричард никогда не примет меня назад ко двору. Никогда не вернет мой… — Он негромко прищелкнул языком. — Мой титул и рыцарское звание.
С вымученной улыбкой Криспин покачал головой.
— Я — ничто, — спокойно произнес он. — Так они мне сказали, Джек. «Ты — ничто». А только Бог может из ничего сделать что-то.
Он опустил голову меж вытянутых рук и закрыл глаза. Что за глупая гордость заставила его думать, будто он сможет выйти из этого ада, просто вернув некий предмет? Криспин вскинул голову и сердито посмотрел на соломенную кучу. Подошел к ней и откинул солому и сторону.
— Что вы задумали? — раздался позади него встревоженный голос Джека.
— Почему эти вещи приносят мне несчастья?
Криспин открыл ящик, вынул золотой ларец и откинул крышку. Выхватил Терновый венец, повертел его в руках.
— Посмотри на него. Это такая почитаемая реликвия. Но посмотри, что она со мной сделала. Венец подарил мне надежду. Ведь я обещал себе, что никогда больше не позволю никому и ничему так меня увлечь.
Джек встал рядом и посмотрел на Венец. Неловко протянул к нему руки, как бы пытаясь защитить.
— Но ведь он касался головы Иисуса, хозяин. Я бы… вам не следовало бы его трогать.
Криспин сжал Венец в руке. Сухой тростник затрещал. Ему хотелось швырнуть Венец о стену, увидеть, как он разлетается в прах. И он не понимал, почему так разозлился на Венец. Уж конечно, не вина реликвии, что он, Криспин, оказался в таком положении. Он так долго мыкался без всякой надежды, что решение стать Следопытом стало для него спасением. Он мог применить свой острый ум, боевые навыки и понятия в борьбе с несправедливостью. Он гордился своими достижениями. Майлз был злом и обманул его, как обманул всех тех других рыцарей, теперь уже погибших. Но вины Венца здесь не было. Все из-за курьеров. Это через них он заполучил Венец.
Французские курьеры. Как они связаны с этим делом? Где они? — спросил себя Криспин.
Подрагивающими руками он со вздохом вернул Венец на место, закрыл крышку ларца и поместил его в деревянный ящик. Наваливая на ящик солому, Криспин резко втянул воздух и отдернул руку. На пальце выступила капля крови. Он укололся. Криспин поискал в соломе и увидел терновый шип — должно быть, отвалился, когда он стиснул Венец. Криспин извлек шип из соломы и опустил в кошель на поясе.
Он перенес всю свою ненависть на Майлза. Наверняка за всем этим стоит Майлз, а не Ланкастер. Джек был прав — так должно быть. Ланкастер не был замешан в этих играх.
Еще многое предстоит разузнать. Требовались ответы, а не новые вопросы. И прежде всего нужно выяснить, почему Венец не доставили немедленно во дворец, как следовало бы.
Нужно найти этих курьеров.
Глава 14
Золото вечернего света, заливавшего «Голову короля», лишь подчеркивало внешнее убожество постоялого двора— он был даже хуже «Кабаньего клыка». Когда Криспин вошел, над столами висел дым от очага. У огня сидели ссутулившись мужчины, они подняли головы, только чтобы бросить взгляд на Криспина, равнодушно моргнуть и отвернуться.
К Криспину направлялась женщина, Выбившиеся пряди волос безжизненно свисали на глаза, она вытирала о фартук руки. Жена хозяина гостиницы, должно быть, или просто прислуга, работающая в общем зале.
— Добрый день. Что желаете?
— Я бы поговорил с вашим хозяином.
Она вздохнула:
— Да, конечно. Он в заднем помещении.
Неторопливо ступавшая женщина провела Криспина за изодранную занавеску. Владелец заведения был там — наливал из бочонка в кувшины эль. Это был высокий мужчина, лысый, с крючковатым носом. На Криспина взглянули блеклые голубые глаза.
— Да? Что вам угодно?
— Мне нужны французы. Они здесь?
Мужчина вскочил.
— Это ты!
Он ткнул в лицо Криспину пальцем как кинжалом. Когда палец оказался в неприятной близости от лица сыщика, тот отступил на полшага и положил ладонь на рукоять своего оружия.
— Это ты увел моих кухонных служанок. А я их только-только нанял. Где они?
— Им требовалось безопасное место.
— Безопасное! — Мужчина фыркнул. — После того как они убили человека. Теперь я никогда не избавлюсь от этих чужеземцев.
— Значит, они здесь?
Хозяин таверны поморщился, пожевал губами и сплюнул в огонь, промазав при этом.
— Нуда, тут они.
— Где?
— Наверху. — Мужчина наклонился к Криспину. — Эй, никаких неприятностей, слышишь?
— Никаких неприятностей, — оскалился Криспин.
Он вышел из-за занавески и взбежал по лестнице на галерею второго этажа. Вежливо постучал. За дверью раздался шорох, скрипнул стул. Дверь чуть-чуть приоткрылась.
Криспин слегка наклонил голову.
— Mes seigneurs. Bonjour[19].
— А, это тот толковый англичанин, — сказал мужчина по-французски.
— Вы позволите войти? — продолжал Криспин на том же языке.
Мужчина закрыл дверь перед его носом, и Криспин услышал, как тот совещается со своим товарищем. Затем дверь снова открылась.
— Входите, — посторонился француз.
Криспина встретил хмурый взгляд другого француза.
Сыщик оценивающе посмотрел на двух мужчин, на стол, на нем стояли два бокала с вином, две миски, в которых еще оставалась еда.
— Вас было четверо. Где четвертый?
— Его здесь нет, — сказал тот, что открыл дверь.
Его темные волосы, блестевшие в свете очага, были по-прежнему зачесаны назад, открывая широкий лоб.
— Есть какие-нибудь догадки, почему вашего друга убили?
— Готье кое-что вспомнил.
Лоран повернулся к первому французу, темноволосому. Криспин посмотрел на него.
