— Что со мной случилось? — спросила Марша сиплым голосом.
— К счастью, ничего страшного. Ты провалялась в обмороке несколько часов. Однако он был вызван вовсе не травмой, которая оказалась незначительной. Ты потеряла сознание от шока и пережитых волнений.
— Я помню только, как выбежала из дома и на меня обрушилось что-то тяжелое.
— Горгулья, — усмехнулась Джуд. — Скажи спасибо, что она всего лишь слегка зацепила твое плечо. А еще ты ударилась головой о каменную дорожку и потому у тебя небольшое сотрясение.
— Она все-таки мне отомстила, — пробормотала Марша.
— Кто? — удивленно спросила Джуд.
— Эта горгулья. Я плохо отзывалась о ней.
Джуд положила на лоб подруги свою прохладную ладонь.
— Не волнуйся, все хорошо. Наверное, ты еще не пришла в себя…
— Перестань, Джуд. — Марша слабо улыбнулась. — Я не схожу с ума. Напомни мне, чтобы я рассказала тебя историю с горгульей позже. А сейчас помоги мне сесть.
Джуд осторожно поддержала подругу и помогла ей устроиться поудобнее, подложив под спину подушки. Марша протянула руку и потребовала кружку с водой.
— Я буду поить тебя с ложечки, — заявила Джуд. — Доктор сказал, чтобы я не давала тебе много воды.
Марша решительно отобрала у подруги кружку, превозмогая боль в плече, и сделала несколько больших глотков.
— Я сама знаю, что мне нужно! — заявила Марша. — А где я вообще нахожусь?
— Это местная больница. Тебя переправили на лодке на берег. Фил позвонил мне сразу же, как только…
— Фил? Где он? — Марша вцепилась в руку Джуд. — Скажи, он уехал? Я его больше не увижу?
— Увидишь, не волнуйся. И отпусти, пожалуйста, мое запястье. Мне больно! Фил пошел выпить кофе. Он все время сидел возле тебя. Я приехала всего полчаса назад.
— Одна?
— А то с кем же?
— С Риком, например.
— Не хочу о нем даже слышать! — фыркнула Джуд, но глаза ее наполнились слезами. — Я и Филу много чего высказала бы, если бы он не выглядел так жалко!
— Ты разговаривала с ним? — спросила Марша взволнованно. — Он ничего обо мне не говорил?
— Конечно, говорил! Он весь трясся от страха за тебя, когда я его увидела. И хотя доктора успокаивали его, убеждая, что с тобой все в порядке, он, кажется, им не верил. — Джуд опустила глаза. — Извини, Марша, мне пришлось рассказать обо всем. И о твоей беременности в том числе.
— Обо всем? — переспросила она.
— Да, я все объяснила Филу. Он не сердится больше.
— Зато я на него сержусь! — заявила Марша. — Видеть его не желаю после того, что он… Ах, Фил! Я так тебя люблю!
Джуд обернулась и увидела, что Фил стоит в дверях.
— Надо же как быстро у тебя меняется настроение, — сказала она, поднимаясь. — Пойду теперь я выпью кофе.
— Подожди, — удержала ее Марша, — обещай, что ты помиришься с Риком. На самом деле он любит тебя, очень любит!
— Посмотрим, — проворчала Джуд и вышла из палаты, оставив Маршу и Фила наедине.
— Не стой у двери, подойди ко мне, — попросила Марша, судорожно теребя простыню пальцами. — Я…
Фил присел к ней на кровать и поцеловал. Его губы были такими же нежными и любящими, как и прежде.
— Прости меня, Марша, — произнес он. — Прости, я был…
— …Глупцом, — подсказала она. — Знаю. Но и я тоже вела себя как дура. Вся эта история с моим коварным планом не стоит и выеденного яйца!
— Забудем об этом. — Фил прижал к своей щеке ее ладонь. — Когда я увидел тебя, окровавленную, у своих ног, то чуть было сам не упал замертво.
— Эти ужасные горгульи, — проворчала Марша. — Я же говорила, что они там лишние.
— Это моя вина, — с горечью сказал Фил. — Я исследовал весь дом, но не догадался осмотреть статуи. А ведь они столько лет простояли на коньке крыши! Неудивительно, что одна из них все-таки рухнула вниз. Какое счастье, что она всего лишь легонько тебя зацепила!
— Фил, я очень тебя люблю! — сказала Марша серьезно. — Я не собиралась отнимать у тебя место…
— Да хватит уже! — рассердился он. — Я достаточно уже об этом думал и пришел к выводу, что нельзя основываться на словах только одного человека. Мне нужно было приехать к тебе и все выяснить лично. Ты права: я сбежал, вместо того чтобы попытаться разрешить проблему. Ты простишь меня, Марша?
— А ты веришь мне?
— Верю. — Фил положил руку ей на живот. — Ведь ты носишь моего ребенка.
— Надеюсь, стрессы никак не скажутся на нем? — забеспокоилась Марша.
— Не скажутся, если ты немедленно прекратишь волноваться.
— Уже перестала, — улыбнулась она и подставила губы для поцелуя.
Фил рассмеялся, нежно погладил Маршу по волосам, а потом наклонился и поцеловал ее.
— Марша, когда ты убегала, то сказала одну фразу, которая теперь не дает мне покоя.
— Я столько всего наговорила, — усмехнулась она. — Какие именно слова тебя зацепили?
— Ты сказала: надеюсь, мой ребенок не будет похож на тебя.
— Фил, я произнесла это в сердцах! Неужели ты думаешь, что я на самом деле настолько черствая?
— Ты самая искренняя и самая нежная женщина на свете! — заверил ее Фил. — И я безумно рад, что у нас будет ребенок. Наконец-то я смогу жить полной жизнью! Ведь мне так не хватало семьи!
— Мне тоже, — сказала Марша, и из глаз ее потекли слезы. — Ах, какой плаксой я стала! Это все беременность.
— Я люблю тебя! — Фил обнял ее. — Ты станешь моей женой, и мы вместе будем растить нашего ребенка. Или двух.
— Или трех, — смеясь, добавила Марша. — И мы будем жить в чудесном доме, который ты мне подарил. Ха! А работать кто будет?
— Хотя бы сейчас не думай о работе! — возмутился Фил. — У нас достаточно денег, чтобы жить безбедно долгие годы.
— Мы не сможем сидеть сложа руки, — покачала головой Марша. — Придется с ранних лет приучать ребенка к бизнесу. Я ни за что не оставлю малютку одного.
— Мы теперь вместе, — напомнил ей Фил. — Это самое главное. Больше не нужно ничего доказывать. Мы будем жить так, как нам захочется.
— Ты прав, счастье мое, — прошептала Марша, прижимаясь к нему. — Ты прав.
