— Я серьезно.
— Увидишь, когда я привезу тебя к себе. Скорее всего, тебе там не понравится. Город очень большой и шумный. А ты ведь любишь маленькие и уютные, вроде Ричмонда?
— Угу. — Мелисса напряженно считала этажи. Второй, третий, четвертый. Скоро она возненавидит Волтингтон, его скучные улицы, жуткие дома. Пятый.
Двери лифта со скрежетом открылись, выпустив на волю Трэвора и Млисс.
— Как в клетке, — произнесла Млисс полушепотом. Здесь не хотелось говорить громко, словно любое слово могли подслушать и впитать в себя глухие серые стены.
Вот она, та квартира, которую снимала Грэйс. Млисс надавила на кнопку звонка. Тишина. Еще раз. Тишина. Третий раз…
— Ее здесь нет. — Трэвор похлопал Млисс по плечу. — Пойдем отсюда.
Она спиной почувствовала его страх.
— Тебе тоже здесь не по себе?
— Стыдно признаваться в своей трусости, но у меня в этом месте мурашки по коже бегают. Не представляю, как можно жить в таком жутком доме.
— Наверное, это особенность восприятия, — попыталась утешить его Млисс. — Мы пришли сюда с тревожным чувством, при отвратительных обстоятельствах. Поэтому и видим этот дом таким. А те, кто живет здесь, думает совсем по-другому.
— Предпочел бы не встречаться с теми, кто здесь живет. Мне кажется, эти люди походят на зомби из фильмов ужаса.
— Брось, Трэвор, я общалась с ними. Обычные люди. Не страшнее моего соседа-параноика. Помнишь?
— Такое забудешь, — усмехнулся Трэвор. — Пойдем. Попробуем еще раз обследовать улицу.
Где-то на первом этаже послышался шорох. Млисс и Трэвор испуганно переглянулись.
— Ты тоже слышал?
— Да. Ладно, не бойся. — Он обнял ее за талию и подтолкнул к хрипло открывшейся двери лифта. — Шорохи в подъезде — обычное дело. Мы возбуждены — вот и боимся всякой ерунды. Пока мы вместе, с тобой ничего не случиться, обещаю. А вместе мы будем всегда.
Млисс вышла из подъезда, радуясь солнечному свету. А нервы все-таки надо лечить. Как она испугалась, а ничего ведь не произошло. Пока еще.
— Значит так. — Трэвор огляделся по сторонам. — Сейчас мы еще раз пройдем эту чертову улицу, которая мне скоро сниться начнет. Если ничего интересного не найдем, то направим стопы свои в родную и близкую полицию Волтингтона. В конце концов, они должны знать о том, что творится у них под носом.
— Хорошо.
Млисс сникла. Если они ничего не найдут… Она, как и Рейчел, не верила во всемогущую силу закона. Не верила в то, что в полиции отнесутся к ее рассказу серьезно и предпримут хоть какие-то действия. То она память потеряла, то приходит с какой-то сказочной историей о Секте Весты… Послушают, покивают головой, потом покрутят пальцем у виска. Вот и все, что ее ожидает. Но другого выхода у нее не будет. Господи, неужели она не сможет спасти Грэйс?
Они вышли из арки и двинулись вперед, к концу Лейвер-стрит. Млисс тщательно разглядывала каждый дом, каждый магазинчик, каждую… Интересно. Она остановилась у небольшой стеклянной витрины, завешенной фиолетовыми шторками. Фиолетовое отчаяние, фиолетовое платье Рейчел — фиолетовые шторки. Да, она, конечно, фантазерка. Но, может, есть в этом совпадении какой-то смысл. Ведь на двери помещения нет даже вывески, ничего не написано. Даже банального слова «ремонт», если таковой там, конечно, идет.
— Трэвор, — она неуверенно приблизилась к витрине. — Я не могу сказать ничего конкретного, я не верю в мистику и в чудеса. Но мне почему-то кажется, что Грэйс там.
— Ты можешь объяснить?
— Попробую. Ты видишь здесь хоть какую-нибудь вывеску? Представь себе, что ты прохожий, и тебе интересно знать, что здесь делается, чем торгуют? На обычных магазинах пишут: «Книжный магазин» или, например, «Косметика». Если это бар, то так и пишут «Бар». Здесь нет никаких надписей. Понимаешь, никаких.
— Может, он еще не открылся? Ты видела его, когда мы были здесь в прошлый раз?
— Не исключено. Но могу сказать тебе точно, что фиолетовых штор не было.
— Тебе что, нравится этот цвет?
— Нет, он связан у меня с определенными ассоциациями, именно поэтому я бы его запомнила.
— Ладно, попробуем положиться на твою интуицию.
Трэвор подошел к двери непонятного магазинчика и подергал ручку. Дверь была заперта, чего и следовало ожидать. Млисс, Млисс, ну нельзя же искать смысл в таких незначительных деталях. Он повернулся к взволнованной девушке.
— Закрыто.
— Нам нужно попасть туда во что бы то ни стало! — Ее решительный настрой привел Трэвора в замешательство.
— Ты что, хочешь, чтобы я средь бела дня вламывался в частную собственность, только на основании того, что там висят фиолетовые шторы?!
— А чего ты, собственно ожидал, что сектанты напишут на двери огромными буквами слово «Амата», так чтобы всем было видно? — вспылила Млисс.
— Ладно, Млисс, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Точнее, что я делаю.
Трэвор ударил по двери и, к его огромному удивлению, она поддалась с первого толчка, заставив его с размаху влететь в помещение. Не рассчитал, подумал он, отряхиваясь от деревянных стружек, посыпавшихся на него с выломанной двери.
Млисс зашла следом и огляделась. Ничего примечательного не было. Вокруг — обычный беспорядок ремонтируемого помещения. Сорванные обои, местами отвалившаяся штукатурка, перевернутые, закутанные в целлофан стулья и столы, валяющиеся на полу книжные полки.
— Довольна? — Трэвор бросил на нее сердитый взгляд. — Я был уверен, что ничего мы здесь…
Внезапно он запнулся. Его внимание привлекла еще одна дверь, которую не так-то просто было заметить среди царящего здесь беспорядка. Дверь была совсем небольшой, спрятанной за пирамидой стульев и так же аккуратно завешенной целлофаном. Трэвору просто повезло: если бы он стоял в другом месте, то ни за что бы ее не заметил. Кому и зачем понадобилось прятать дверь?
— Смотри. — Он подошел к стульям, отодвинул их в сторону, снял пленку и обнажил перед Млисс загадочную дверь.
— Вот это да! — Млисс даже присвистнула от удивления. — Ты гений, Трэвор. Только не разгоняйся так, как в прошлый раз, — мы ведь незнаем, что за ней находится.
С этой дверью Трэвору пришлось повозиться чуть дольше. С каждой минутой тревога Млисс усиливалась. Что, если она ошиблась, и это помещение — самый обычный магазинчик? Что, если они не найдут здесь Грэйс? Что, если тот, кто является хозяином всего этого хаоса, придет раньше, чем они успеют что-нибудь узнать? Волнение холодило кожу, замораживало дыхание. Ожидание становилось все более мучительным.
— Долго еще?
— Млисс, ты хочешь от меня слишком многого, я же не профессиональный взломщик. Хотя с тобой станешь кем угодно. От детектива до медвежатника. Готово.
