Книга Кукушка - Дмитрий Скирюк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 185
— Есть. А что?
— Глотни для храбрости. И мне тоже дай глотнуть, а то у меня вся кончилась.
Фляжка перешла из рук в руки. Родригес присосался к горлышку и запрокинул голову.
— Ты всё-таки боишься, — глядя куда-то поверх его головы, сказал Мануэль. От водки запершило в глотке, язык едва ворочался, слова произносились словно сами по себе. Он почему-то чувствовал, что должен это сказать. Холод снова накатил и начал подниматься вверх, к затылку. Заболели глаза. — Ты боишься, как бы мы случайно не отправили на костёр новую Марию,
Родригес поперхнулся и закашлялся: водка пошла у него носом. Он вытаращил глаза, разинул рот и замер, глядя на Гонсалеса.
— А если это так, — безжалостно продолжал развивать свою мысль Мануэль, — если это так, то через сколько-то там месяцев родится... тот, кто у неё родится. И наступит светопреставление. Ты ведь об этом думаешь, а? Об этом, старый cabron? — Он криво усмехнулся. — Конечно, об этом! Иначе для чего тебе так спешно потребовалось каяться в грехах?
Родригес наконец обрёл дар речи.
— Ты... это... думай, что говоришь! — хрипло закричал он. Мануэль невозмутимо взял у него из рук флягу, заткнул её пробкой и повесил на пояс.
— Я солдат, — ответил он. — Я не умею думать. И ушёл.
...Ящик палача являл собою зрелище невероятно мерзкое и с любопытством даже как-то вовсе и несовместимое и а то же время — неотвратимо притягательное. Ялка проснулась от шагов, потом — от скрипа дверных петель, потом два человека с натугой втащили сундук, и ей стало не до сна. Его даже не открыли, а просто поставили в углу, но он сразу будто занял полкомнаты. Палач, его помощник и охранник Мануэль Гонсалес — аркебуза на руках и меч на поясе — молча замерли рядом и теперь ждали, что произойдёт. Ялка тоже молчала.
После злополучного визита Карела монахи посчитали целесообразным перевести пленницу на первый этаж — поближе к караулке, дабы слышать подозрительное. Здесь было сыро, гуляли сквозняки. Когда бритоголовый с толстым помощником втащили сундук, её заставили встать, и теперь она безучастно наблюдала за происходящим, зябко переступая босыми ногами. В эти минуты душа её как бы ушла далеко-далеко, все чувства притупились, будто всё происходило не с ней, а с другою, но по случайности она получила возможность смотреть на мир глазами этой девушки. Она стояла и слушала, изредка бросая взгляд на низенького стражника, а точней — на его меч, а брат Себастьян говорил:
— ...и поскольку мы, Божьей милостью инквизитор, монах святого братства ордена проповедников брат Себастьян, во время предыдущих дознаний и допросов не в состоянии были добиться от вас желаемого признания и добровольного раскаяния, то вынуждены были из-за этого держать вас взаперти до тех пор, пока вы не передадите нам всю правду, но мы так её и не добились. Посему я ешё раз хочу напомнить, что, поскольку Святая Церковь подозревает вас в колдовстве и еретических деяниях, что нашло подтверждения в показаниях свидетелей и очевидцев, то мы, с целью спасти вашу душу и предать вас очистительному покаянию, ещё раз настоятельно просим вас сознаться и покаяться в совершенных вами деяниях.
Тягучим мёдом, даже нет, не мёдом — янтарём застыла пауза, потом за окошком цвиркнула ласточка, и все в комнате вздрогнули.
— Мне нечего вам сказать, — помолчав, ответила девушка.
Брат Себастьян вздохнул.
— В таком случае, — продолжил он, — я хочу, чтобы вы подтвердили под присягой своё обязательство повиноваться Церкви и правдиво отвечать на вопросы инквизиторов, и выдать все, что знаете, о еретиках и ереси, и выполнить любое наложенное на вас наказание. Вы клянётесь в этом?
— Мне нечего вам сказать, — опять сказала она.
— Вы клянётесь?
— Да, — сказала девушка. — Да, я клянусь.
— Клянётесь в чём?
— Святой отец, — сдавленно заговорила Ялка, — я уже сказала вам раз и повторю опять: я клянусь святым крестом и именем Господа нашего Иисуса Христа и Девы Марии, в которых я верую, что ни мыслями, ни действием я никогда не хотела причинить вреда другим людям. Я жила, как живут все добрые христиане-католики в этой стране, и вся моя вина состоит в том, что однажды я отправилась бродяжить, чтоб найти свою судьбу. А когда я не нашла, что искала, то не смогла остановиться... и пошла дальше. Я не творила непотребств, не сожительствовала во грехе, не насылала порчу, град, болезнь или туман... Я не вижу злобы и предательства в том, что я делала и делаю, а если я сделала что-нибудь, что могло оскорбить вас... и Святую Церковь в вашем лице... то скажите мне, в чём я виновата... в чём причина моего ареста... скажите, и тогда я постараюсь дать ответ... и выполнить... наложенное наказание. Но не заставляйте меня говорить о ереси и еретиках, потому что я ничего не знаю об этом!
Монах покачал головой:
— Этого недостаточно. Вы увиливаете и недоговариваете. Вы думаете спровоцировать меня, но что могу знать я, скромный служитель божий, о ваших бесовских игрищах и чёрных ритуалах, коим вы, как нам стало известно, предавались на ведьмовских шабашах? Я не смею предъявить вам, дочь моя, конкретных обвинений, поскольку вы можете согласиться с любыми предъявленными вам обвинениями, чтоб только избавиться от моего присутствия и дальнейших допросов. Этого не будет. Только одно может вам помочь: сознайтесь во всём добровольно, сами, и вы возвратитесь в лоно Церкви очищенная и спасённая.
Руки девушки бесцельно мяли юбку.
— Если клятва именем Христа ничего для вас не значит... мне нечего больше сказать.
— Подумайте хорошенько, дитя моё, — произнёс инквизитор, пристально заглядывая пленнице в глаза. — Подумайте над своими словами ещё раз. И помните, что Святая Церковь не желает вам зла. Я искренне желаю, чтобы вы добровольно признались во всём, неправедно содеянном, и выдали бы мне ваших сообщниц и сообщников. Сердце моё полно печали и сострадания, но мы имеем право оправдывать исключительно в тех случаях, когда это предусмотрено законом. И здесь многое зависит от того, с какой степенью добровольности подсудимый содействовал ходу расследования. Мы не будем торопиться. Мы дадим вам ещё время до того, как прибегнуть к более действенным средствам дознания и убеждения. Вас ждёт долгий допрос, я хочу использовать каждую возможность апеллировать к вашему разуму. Не хочу вас пугать, но, чтобы вы не подумали, что я шучу или говорю пустые слова, я пригласил сюда этих двух уважаемых граждан. Посмотрите на этого человека в чёрном, посмотрите на него. Этот господин — палач, а в сундуке — его инструментарий, и мне очень не хотелось бы прибегать к его услугам. Но если вы решитесь мне довериться, найти во мне поддержку, раскрыть мне свою душу, дайте знать об этом мне через него, и я сделаю всё, чтобы помочь вам и облегчить вашу участь. Через два дня вас отведут на допрос в присутствии аббата, свидетелей и прочих добрых людей. Подумайте, что вы там скажете. С тем мы оставляем вас сегодня. Да вразумит вас Господь.
С этими словами он развернулся, сделал знак писцу и стражнику следовать за ним, и вышел из комнаты. Палач с помощником подхватил свой страшный груз, так и оставшийся нетронутым, и тоже удалился, а последним вышел Мануэль, бросив перед тем на девушку взгляд, исполненный странного выражения. Дверь за ними закрылась.
Ознакомительная версия. Доступно 37 страниц из 185
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Кукушка - Дмитрий Скирюк», после закрытия браузера.