Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
Капитан Журавлева была собой очень недовольна. И вовсе не потому, что получила нагоняй от начальства. Выговор – дело привычное, а начальство на то и начальство, чтобы всегда быть недовольным. Да и с чего радоваться-то, если убийство не только не раскрыто, но даже и подвижек никаких в этом деле нет, да что там – даже личность убитой установить не удалось!
Наталья недовольна была собой совершенно по другой причине. Вернее, по двум причинам. Во-первых, у нее в голове не было никаких идей по поводу раскрытия преступления. Начальство, кстати, за идеи эти иногда Наталью поругивало – дескать, вечно ее заносит. Но все же прислушивалось в некоторых случаях, и пару раз даже похвалило, когда идеи действительно помогли раскрыть трудные дела.
Но в данном конкретном случае все идеи капитана Журавлевой благополучно провалились. Идея, собственно, была одна, и звали ее – Дмитрий Алексеевич Старыгин. У ее начальства Старыгин тоже вызывал большие подозрения, поскольку крутился вокруг убитой, но не сажать же, в самом деле, человека в камеру только из-за того, что он дал жертве преступления свою ручку. Особо ретивые подчиненные капитана Журавлевой предлагали Старыгина немножко попрессовать на допросе – тогда, дескать, дело быстро раскроем. Признается как миленький, потому что тип подозрительный, сразу видно – что-то скрывает. Наталье Старыгин тоже не слишком нравился – уж больно высокомерный да насмешливый, однако она навела о нем справки и представила начальству доклад – талантливый реставратор, признанный знаток искусства, специалист международного класса, много лет работает в Эрмитаже, часто бывает за границей. Вряд ли такой человек способен пригласить в гости женщину, а потом убить ее, да еще в чужой квартире. Эксперты однозначно утверждали, что убитая умерла тут же, на месте, и тело никуда не переносили.
И тогда Наталья решила, что дело это – особенное, раз уж всплыла библейская Книга Бытия, а также картина французского художника Триозона, да еще странное письмо, присланное Старыгину. Она обхаживала этого типа как могла, заявилась к нему на квартиру, кокетничала и заигрывала с его котом, но толку от этого не было никакого. Ну пришло письмо, а в нем – отрывок из странной статьи, так его к делу не пришьешь! Это только она, Наталья, видела здесь несомненную связь с кровавой надписью на стене, а начальству-то попробуй объясни! Она даже потащилась в Эрмитаж – это в рабочее-то время, наврав Старыгину, что у нее выходной. Выходной, как же, да кто ей его даст, когда убийство нераскрытое на шее висит!
И выходит, правильно мыслило начальство, когда призывало ее быть проще и мыслить тривиальнее, идти проторенным милицейским путем – опрос соседей, дворника и работников ближайшего магазина – может, кто что видел. Потому что Старыгин этот нахально втирал ей очки и вешал лапшу на уши – заливал что-то про Иосифа, хотя она понимала уже, что картина в общем-то не имеет к убийству отношения. В общем, Старыгин – вредный тип, начитался книжек и думает, что он умнее всех! Не ценит хорошего отношения!
Второй причиной недовольства капитана Журавлевой был неожиданный приезд сотрудника Интерпола Пауля Штольца. Очень не понравилось Интерполу, что отпечатки пальцев, найденные возле трупа неизвестной блондинки, принадлежат человеку, зарегистрированному у них как покойник, вот господин Штольц и приехал разобраться с этим беспокойным покойником на месте.
Немец был высоченный, рыжий и наглый, а может, так только казалось, потому что с высоты своего роста он на всех глядел свысока. Был он из бывших советских немцев, по-русски говорил без акцента и до отъезда из России звался Павлом Генриховичем. Начальство собралось было сунуть Наталью ему в помощники, но немец вежливо отказался – у него, дескать, свои методы, привык работать один.
«Не больно-то и хотелось», – подумала Наталья, и немец поглядел на нее так насмешливо, как будто прочитал ее мысли.
В общем, в это утро у капитана Журавлевой были причины для недовольства.
Никто ничего не видел, загадочная блондинка проскочила в подъезд так незаметно, как будто была в шапке-невидимке. Никто ее не подвозил на машине, никто не встречал на остановке автобуса. Наталья сразу же отмела мысль, что блондинка могла пройти в подъезд накануне вечером – на лестнице более людно, кто-то мог поинтересоваться, кто она такая и к кому пришла. Это только тюфяк Старыгин поверил, что она – сестра соседки, и документов не спросил, а та же Вера Кузьминична, свидетельница Глухарева, по ее словам, прекрасно знала эту самую сестру. Однако неясен был один вопрос – откуда убитая взяла ключи от квартиры, поскольку Старыгин твердо стоял на том, что это были именно ключи, а не набор отмычек. И хотя капитан Журавлева, задавая наводящие вопросы, очень быстро выяснила, что отмычек Старыгин никогда не видел, все же он не полный болван, хоть и рассеянный, и сумел бы отличить их от связки ключей.
Вздохнув, Наталья поняла, что следует снова идти к Вере Кузьминичне Глухаревой, чтобы выяснить вопрос о ключах.
Во дворе нужного дома она подняла глаза, чтобы взглянуть на окна. В окне квартиры Старыгина был виден кот Василий, старательно дравший когтями занавеску. В окне соседки пламенела герань.
– Все ходишь? – вместо приветствия спросила Вера Кузьминична, открывая дверь.
– Хожу, – вздохнула Наталья, – куда же деться-то? Ведь убийство надо раскрыть.
Старуха подобрела и пригласила ее на кухню, где пила кофе из шикарной новой кофеварки.
– Это мне он подарил, – пояснила она, кивая на стенку, смежную с квартирой Старыгина, – на именины.
Наталья не уследила за своим лицом, на котором мгновенно отразилось все, что она думает о Старыгине, и Вера Кузьминична тут же рассердилась.
– Вот что я тебе скажу, – строго начала она, – даже и думать забудь, что он убийца! Если он говорит, что девушку ту первый раз видел, – значит, так и есть! Я, почитай, с детства его знаю, еще когда мальчишкой во дворе бегал!
Наталья представила Старыгина мальчишкой – должно быть, был такой же охламон с книжкой под мышкой.
– А как у него с женским полом обстоит? – неожиданно для себя поинтересовалась она. – Что он все один да один?
– И вовсе нет! – возмутилась старуха. – Что не женится – так покой любит, работа его того требует, а так вовсе даже женщин не чурается! Ходила тут к нему одна… журналистка… Ох, я тебе доложу, красотка! – старуха оживилась и поглядела пренебрежительно на Наталью – не чета, мол, тебе, замухрышке.
Наталья тут же расстроилась, потому что сегодня надела простенькую курточку и кроссовки – оперативника, как известно, ноги кормят, а на высоких каблуках много не набегаешь.
– Я к вам, собственно, вот по какому вопросу, – довольно сухо сказала она, – откуда у жертвы убийства могли быть ключи от квартиры ваших соседей?
– А я-то откуда могу знать? – удивилась Вера Кузьминична. – Одно скажу точно – мне они ключи не оставляли. Вот он, Дмитрий-то, – она кивнула на стенку, – все время оставляет, как уезжает, потому что кота кормить требуется.
– А у кого они ключи оставляли? Ведь так не бывает – мало ли что понадобится, когда они в отъезде или протечка…
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
