— Возможно, мне еще не раз придется плавать на пакетботах, — ответила Клер. — Но я не стану сидеть в душной полутемной каюте.
— И абсолютно правильно. Настоящую радость от встречи с морем можно испытать только на палубе. А теперь обопритесь на мою руку и поднимемся на борт, пока корабль не отчалил.
На палубе Генри на некоторое время покинул Клер, чтобы поздороваться с капитаном. Тетушка Рэкстон спустилась, спеша поудобнее устроиться в каюте. Эдвард наблюдал, как Гримс обследовал корабль. Слуги у трапа выслушивали указания отплывающих хозяев. Словом, каждый занимался своим делом. Клер с любопытством наблюдала за всеми и чувствовала, как у нее поднимается настроение. В этот момент вернулся Генри.
— Корабль сейчас отойдет. Капитан просит нас присоединиться к пассажирам на палубе, которые собрались около мачты, чтобы не мешать работать матросам. Когда мы выйдем из порта, то сможем делать все, что пожелаем.
— Вы тоже останетесь на палубе, Генри?
— Не могу же я оставить вас одну!
Его лицо вновь озарилось доброй улыбкой, и Клер увидела наконец прежнего обаятельного Генри Стилтона. А в глазах лорда можно было прочесть нечто большее, чем дружеское внимание к девушке.
Через полчаса пакетбот покинул пределы порта. Клер и Стилтон стояли у борта с подветренной стороны. Девушка чуть поеживалась от легкого бриза. Генри взял из ее рук шаль и, набросив на плечи Клер, обнял ее. Она не протестовала, хотя правила приличий требовали этого…
Так прошло несколько минут. Клер чувствовала тепло ладони Генри на своем плече. Дыхание его стало частым. Она заметила, что лорд нервничает, и это состояние передалось ей. Стилтон повернул девушку лицом к себе и склонился над ней, едва не касаясь ее щеки губами. Клер закрыла глаза в ожидании поцелуя. Она забыла, где находится, день сейчас или ночь. Не имело значения даже то, видит их кто-то или нет. Девушка слышала, как стучит сердце Стилтона, и ощущала его горячее дыхание на своем лице…
С кормы послышался громкий смех пассажиров. Клер вздрогнула и попыталась отстраниться.
— Генри! Мы не одни!
— Ну и прекрасно! Я скомпрометировал вас, теперь вам волей-неволей придется выйти за меня замуж.
— Генри!
— Клер, любовь моя! Вы должны знать, что я обожаю вас, вы целиком завладели моим сердцем. И я не могу жить без вас.
Девушка смотрела на Стилтона широко раскрытыми глазами и невнятно бормотала:
— Но… Вы же говорили, что не намерены жениться, были так решительно настроены против брака. Как же теперь… Генри?
— Я клялся, что не женюсь, пока не буду иметь средств для обеспечения достойной жизни своей семье. Меня не устраивала репутация охотника за богатыми невестами. И я был полон решимости не брать в жены наследницу богатого состояния, пока не стану обладателем собственного. Вы же, любимая, были как раз такой наследницей. Это меня пугало. К тому же я постоянно видел вас флиртующей то с одним мужчиной, то с другим. И откуда мне было знать, серьезно это или нет? Но это угнетало, мучило меня. Я сходил с ума от ревности.
— Генри! Этот флирт был результатом вашего поведения. Вы вели себя ужасно самонадеянно, и я захотела сбить эту спесь. Но не смогла совладать с собой и… влюбилась!
— Но вы же сказали, что не любите меня.
— Когда?
— На мое предложение вы ответили, что никогда не выйдете замуж по расчету, то есть без любви.
— Без любви… Но вы же не спросили, без чьей любви?
— Без чьей же?
— Без вашей, Генри! А теперь я знаю, что вы меня любите!
— Но вы же говорили, что не верите ни одному мужчине.
— Любовь победила недоверие. Я люблю вас, Генри, и верю вам бесконечно!
— Клер, родная! После нашей поездки в Ватерлоо вашей репутации грозила самая настоящая гибель. Я не мог этого допустить и старался держаться на расстоянии.
Они стояли полуобнявшись, как в танце, и смотрели друг другу в глаза. Генри не удержался и вновь поцеловал Клер. Она игриво улыбнулась.
— Генри! Должна признаться, что мое состояние — весьма скромное.
— Знаю. Графиня Рэкстон мне сказала. Но все равно — это ваше состояние. Я никогда не буду претендовать на него. Мне нужны только вы!
— Ну и наглец! — притворно возмутилась Клер. — Наводить обо мне справки! Причем — у моей родной тетушки! Но вы ошибаетесь, Генри: это состояние будет принадлежать нам обоим. В конце концов, должны же мы иметь возможность купить собственный дом в Англии!
— Дом у меня есть, Клер. Об этом еще никто не знает. Во время последней поездки в Лондон я получил уведомление о том, что одинокий дядюшка оставил мне в наследство небольшое имение, приносящее к тому же некоторый доход. Это очень милый домик в необыкновенно красивом месте. Уверен, вам там понравится!
Их губы вновь слились в горячем страстном поцелуе, который на этот раз был прерван громоподобным возгласом капитана, дававшего команду матросам. Клер и Генри одновременно оглянулись и увидели Эдварда и Гримса, выглядывавших из-за капитанской рубки.
— Разрешите поздравить вас, милорд, — торжественно произнес Эдвард, обращаясь к Стилтону. — И если вы позволите, я передам эту радостную новость леди Рэкстон.
— И какую же новость вы хотите ей сообщить? — нарочито ворчливым тоном спросила Клер.
— О вашей помолвке, мисс Глостер.
— О помолвке? Но лорд Стилтон еще ничего не сказал мне об этом.
Брови Стилтона изумленно приподнялись.
— О чем же, позвольте спросить, мы говорили минуту назад?
— Сэр, вы сказали, что я должна выйти за вас замуж. Но о вашем желании жениться на мне умолчали.
— Боже мой! Как я мог забыть об условностях? Итак, я должен встать перед вами на колени. Но палуба мокрая, поэтому разрешите обойтись без этого. Мисс Глостер! Не окажете ли вы мне честь принять предложение руки и сердца. Я люблю вас и прошу стать моей женой!
— Что ж, ваша светлость! Это предложение для меня, конечно, полнейшая неожиданность. Но коль скоро наши друзья выказали такой восторг по поводу предлагаемой мне возможности стать леди Стилтон, могу ли я вам отказать?
Генри протянул Клер руку, и она вложила в нее свою ладонь.
— Еще одна просьба, Клер, — обратился лорд к девушке. — Вы не станете возражать, если наша свадьба состоится до Рождества? Признаться, я не хотел бы ехать в Вену один.
— Когда вам будет угодно, милорд, — покорно склонив голову, произнесла Клер, но даже в эту минуту лорд Генри понимал, что вряд ли стоит обольщаться по поводу смиренной покорности будущей леди Стилтон.
