— Значит, вы знали Бредли?
— О, в мои обязанности входило лишь быть вежливым с ним. Я понятия не имел, что его зовут Андре. Но когда я предъявил ему дневник, он тотчас признался во всем. Если бы вы позволили мне тогда в самом начале пуститься на поиски, как я и предполагал, — Сьюзен застонала, и Грэгори тут же подхватил ее на руки и крепко прижал к себе. Глаза его сверкнули в дюйме от нее. — Если только вы не предпочитаете видеть во мне брата.
Проще всего Сьюзен было разрешить захлестнуть себя тому шквалу страсти, с такой пугающей легкостью поднятому в ее душе Грэгори. Но девушка заставила себя сдержаться.
— Посмотрим, — ответила она.
— Понимаю, — молодой человек отстранился, в глазах появилось отчуждение. Он будто готовился к самому худшему и хотел сохранить в себе силы спрятать чувства. — Если у вас еще остались сомнения, я хотел бы услышать о них. Сегодня вы должны дать мне возможность защитить себя.
— У меня больше не осталось сомнений. — Сьюзен действительно не сомневалась в своей любви и готова была раскрыть объятия и впустить Грэгори в сердце. Но он так беспечно отзывался о неверности своего отца, а девушка очень хорошо помнила каждый взгляд Шарлин Кроуфорд, когда они впервые встретились в зале приемов отеля. Красавица, очевидно, была как раз из тех, кто «понимал, что к чему».
— Я люблю вас, Грэгори, — тихо произнесла Сьюзен. — Я люблю вас всем сердцем. Нет, подождите! — отстранила она Грэгори, который снова ринулся заключить ее в свои объятия. — Я должна сказать, что я не такая, как ваша мать. Я не могу смотреть в другую сторону. Если вы хотите иметь длинные поводья, то у нас нет будущего.
Грэгори больно сжал ее плечи.
— Станьте моей женой, Сьюзен. Обещаю, вам никогда не придется натягивать вожжи, чтобы удержать меня. Я люблю вас. Другой у меня не будет. Вы перевернули всю мою жизнь, и вы именно та, кого я ждал столько лет.
Это была правда. Полная и откровенная. Сьюзен протянула к Грэгори руки.
— Тогда почему мы все еще теряем время на пустые слова?
— Потому что, любимая, нам надо выяснить еще кое-что, пока я в состоянии членораздельно произнести хотя бы одно предложение. — Он достал из, кармана ту самую бархатную коробочку. — Попробуем еще раз?
— Да, пожалуйста.
Грэгори достал кольцо, поднес его к кончику пальца Сьюзен и посмотрел ей прямо в глаза.
— Вы согласны стать моей женой?
Девушка кивнула, не в силах вымолвить ни слова от счастья. Грэгори надел кольцо и легонько повернул ее руку, заставив бриллиант вспыхнуть в свете заката и рассыпаться тысячами ярких искр. Губы их встретились, и молодые люди забыли обо всем на свете.
Сьюзен первой услышала стук в дверь и оттолкнула Грэгори.
— Войдите, — вскочила она с постели. Андре Бредли медленно перевел взгляд со смятой одежды дочери на мужчину, стоявшего у кровати.
— Как я понимаю, все узелки развязаны, мистер Хенсворд? — холодно спросил он.
— Да, сэр, — ответил Грэгори. — Но это не то, что вы думаете. Сьюзен потеряла сознание…
— И вы вдохнули в нее жизнь поцелуем?
— Что-то вроде этого, — рассмеялась Сьюзен и поднялась с постели. Она подошла к пожилому человеку и взяла его за руки. — Вы сделаете кое-что для меня? Я прошу об особом одолжении.
— Все, что угодно, — потеплело его лицо.
— Когда я буду выходить замуж за Грэгори, вы поведете меня к алтарю?
— Сьюзен, дорогая моя, это честь для меня.
Отец Грэгори решил задержаться в Англии на несколько недель после свадьбы сына и одолжил молодым свой дом на время медового месяца. Но вот праздник подошел к концу, и теперь, подъезжая к Уинсвилу, Грэгори хранил молчание.
Сьюзен несколько раз взглянула на него, а потом положила ладошку на его руку.
— Что стряслось, милый?
— Я подумал о постоянной квартире. Ты понимаешь, она не должна быть слишком велика для нас двоих?
— Ну, какое-то время так и будет, но, в конце концов, мы ведь будем проводить большую часть времени в Лондоне.
Ей не удалось убедить Грэгори.
— Ты простишь меня, что я продал твой дом?
— Не будь глупеньким. Я никогда не смогла бы жить в таком дворце, — рассмеялась Сьюзен.
— Ты уверена?
— Абсолютно. Я ненавижу его. И ту огромную кровать.
— А я думаю, что ты смогла бы даже полюбить ее, — весело блеснул глазами Грэгори. — Особенно теперь, когда ты перестала надевать ночные сорочки.
— Кто знает, — вспыхнула она.
— Жаль.
— Да, — Сьюзен быстро отвела глаза.
— Если только вот это сможет нам помочь? — муж протянул ей изящный конверт из шелковой бумаги.
— Что это? — нахмурилась Сьюзен.
— Немного запоздалый свадебный подарок. Мне следовало отдать тебе его раньше, но у нас всегда находилось более интересное занятие.
Сьюзен вынула документ и, еще не дочитав до конца, поняла, в чем дело.
— Ты купил его! — повернулась она к Грэгори. — Но как?! Ах, да какое это теперь имеет значение? — Она обвила руками его шею. — Грэгори, как мне отблагодарить тебя?
— Я могу предложить массу разных способов, любовь моя, — пробормотал он, уткнувшись ей в шею, затем взглянул на шофера, сосредоточившего все свое внимание на дороге. — Но нам лучше подождать до дома, прежде чем я дам тебе возможность попробовать. — Сладкий волнующий поцелуй пообещал Сьюзен скорый час расплаты. — Но должен предупредить, что там кое-что изменилось со времени твоего последнего визита.
— Да? — угрожающе протянула она.
— Я говорю о главной спальне. Ее необходимо было переделать.
— Такую прекрасную комнату?!
— Для незамужней девушки, возможно, и прекрасную. Но я сменил там мебель. Когда я продал дом, я понял, что не могу расстаться…
— С той проклятой кроватью!
— Как ты можешь быть такой бесчувственной! Ведь я полюбил тебя именно в той кровати. Просто не представляю, как я удержался, чтобы не запрыгнуть в нее прямо тогда.
— В самом деле? — спросила Сьюзен, тронутая до глубины души таким заявлением.
— Конечно. Более того, я собираюсь продемонстрировать тебе, как я хотел это сделать. Как только приедем домой.
