Сразу же оборвав Софию, начавшую было снова хныкать и жаловаться, она принялась
готовиться к визиту в дом Эйвонов, выбрав для такого случая платье из нарядного жесткого армазина цвета сливы с воротником по последней немецкой моде и шляпку с вуалеткой из венецианской шелковой сетки. Принарядившись таким образом, сразу же после завтрака она направилась к особняку Эйвонов. Дверь открыл швейцар в ливрее, у которого она высокомерно осведомилась, может ли видеть его светлость герцога Эйвона.
Швейцар коротко ответил, что его светлости нет дома и, составив, очевидно, свое мнение о классовой принадлежности миссис Чалонер, хотел захлопнуть дверь перед ее носом.
Но доблестная леди вовремя подставила ногу.
– Тогда отведи меня к ее светлости герцогине Эйвон.
– Ее светлости также нет в городе. У миссис Чалонер вытянулось лицо.
– Когда вы ожидаете их обратно? – требовательно спросила она.
Швейцар презрительно смотрел мимо нее.
– Мне их светлости об этом не докладывают, – высокомерно произнес он.
Чувствуя бешеное желание ударить его, миссис Чалонер, сдерживаясь изо всех сил, осведомилась, куда уехали господа. Швейцар нагло ответил, что не имеет понятия.
– И если вы будете так добры убрать ногу, – добавил он вежливо, – я смогу закрыть дверь.
Но миссис Чалонер не так-то легко было выставить, и, пока швейцару на помощь не явился какой-то господин весьма солидного вида, очевидно управляющий, она ноги не убрала. Важный господин осведомился у миссис Чалонер, что привело ее в дом Эйвонов. Миссис Чалонер хоть и убрала ногу, но попыталась сохранить величественный вид. Она ответила, что ее дело может быть изложено только лично герцогу или герцогине. Управляющий равнодушно пожал плечами – жест весьма оскорбительный для леди – и высказал свое сожаление: это не представляется возможным, поскольку господ нет в городе.
– Но я хочу знать, где могу их найти! – не выдержав великосветского тона, с яростью заявила миссис Чалонер.
Управляющий окинул ее с ног до головы равнодушным оценивающим взглядом. Потом сказал вежливо, но твердо:
– Местопребывание их светлости известно только их родственникам.
Миссис Чалонер, взметнув широкими юбками, бросилась прочь и прибыла домой в скверном настроении. У Софии уже сидела Элиза Мэтчемс; по ее раскрасневшемуся взволнованному лицу и бегающим от возбуждения глазкам миссис Чалонер поняла, что разгневанная София уже выложила подруге всю историю о побеге Мэри и маркиза. Элиза приветствовала миссис Чалонер возбужденным смешком.
– О, дорогая мадам, я в жизни не испытывала подобного шока! Трудно даже себе представить, просто невозможно, как нас всех провели! Ведь все были уверены, что он добивается Софии!
– Так и было! Конечно, он добивался меня! – воскликнула, задыхаясь, бедная София. – Надеюсь, он придушит Мэри, когда узнает правду. Всем известен его ужасный характер, ведь он просто взбесится, когда откроется этот обман! Думаю, он ее наверняка уже задушил. Так ей и надо, этой бессовестной, хитрой твари!
Увидев, что миссис Чалонер не в настроении обсуждать щекотливую тему, Элиза вскоре уехала, донельзя взбудораженная сногсшибательной новостью и горя желанием с кем-нибудь немедленно ею поделиться. Когда она ушла, миссис Чалонер напустилась на дочь:
– Зачем ты рассказала ей? Теперь будет знать весь город!
– Ну и пусть, – злобно ответила София, – никто не должен думать, что он предпочел ее мне! Она просто бесстыдная шлюха, и пусть люди это знают. Я сама расскажу о ней всем, не только Элизе!
– Ну и будешь дурой! – резонно заявила мать. – Люди будут смеяться над тобой и говорить, что ты бесишься от ревности к сестре.
Она не стала рассказывать Софии о своем неудачном визите к Эйвонам и вскоре после ленча отбыла к брату Генри.
Миссис Чалонер застала дома лишь невестку, Генри Симпкинс с сыном находились в деловой части города. Почуяв, что родственница прибыла с важными новостями, миссис Симпкинс настояла, чтобы миссис Чалонер дождалась брата и осталась обедать. Хозяйке не понадобилось много времени, чтобы узнать новости, и обе дамы провели несколько незаметно пролетевших часов, обсуждая случившееся и составляя далеко идущие планы, способные обеспечить беглянке блестящий брак.
Появившихся в начале шестого Генри и Джошуа дамы немедленно посвятили в историю. Миссис Симпкинс живо описала в деталях все происшедшее, а миссис Чалонер тоже не осталась в стороне, комментируя и добавляя подробности.
– Только подумай, Генри! – торжествующе заявила миссис Чалонер. – И это наша-то тихоня! А ведь обставила дело так, будто поехала спасать честь Софии! Видно, ей давно хотелось самой сбежать с маркизом! Ведь если бы это было не так, она уже вернулась бы домой, как обещала в письме.
Вырвавшийся у племянника стон привлек ее внимание.
– О, Джошуа, я понимаю, какой это для тебя удар! – сказала она участливо. – Но, знаешь, я никогда не верила, что она действительно выйдет за тебя. Она ведь необыкновенно умная, привлекательная девушка, и я всегда говорила, что ее ждет блестящий брак!
– Брак? – простонал Джошуа. – Лучше бы вам не дожить до того дня, когда вы увидите ее в роли, очень далекой от положения жены. Позор, какой позор!
– Будете хвастаться потом, когда вам удастся ее выдать за маркиза, – осторожно поддержал сына Генри. – По-моему, вам надо немедленно разыскать герцога. Боже мой, Клара, можно подумать, вы рады, что она сбежала таким образом!
Миссис Чалонер притихла, зная пуританские взгляды брата. Она рассказала, что побывала у Эйвонов, где выяснила, что и герцог, и герцогиня в отъезде. Генри Симпкинс, обеспокоившись, сказал, что она не должна терять времени и надо немедленно отправляться на розыски их
светлостей. Но куда?,. Ведь миссис Чалонер понятия не имела, где их искать. Неожиданно в этом вопросе ей помогла невестка. Миссис Симпкинс не напрасно в течение многих лет читала дворцовую хронику и заметки в журналах о высшем обществе. Она не только безошибочно перечислила все многочисленные имена и титулы герцога, но и сообщила невестке, что у него есть брат, проживающий сейчас на Хаф-Мун-стрит, и сестра, когда-то вышедшая замуж за нетитулованного господина, теперь вдова.
Мистер Симпкинс сразу отмел в сторону визит к брату герцога. Он сказал дамам, что лорд Руперт Алайстер известен всему городу дурной репутацией. Лорд просто старый волокита, картежник и пьяница и совсем не тот джентльмен, который в состоянии помочь в таком деле. Этот человек может скорее отговорить Вайдела, чем склонить к браку. Генри Симпкинс посоветовал сестре завтра же утром нанести визит леди Фанни Марлинг. Миссис Чалонер согласилась, и дело было решено.
Слуги леди Фанни были не так хорошо вышколены, как в доме Эйвонов, и, пригрозив, что «леди Марлинг пожалеет, если ее не примет», миссис Чалонер была допущена в дом.
Леди Фанни в пеньюаре и кружевном чепце приняла ее наверху, в задней части дома, в маленькой комнатке рядом со спальней. Там стоял туалетный столик с большим зеркалом, перед которым леди по утрам приводила себя в порядок. Когда ей доложили о миссис Чалонер, леди Фанни решила, что в дом ворвалась разъяренная модистка или портниха, выведенная из себя длительной неуплатой счетов ее светлостью.
