Лара грохнула раскрытую книгу на стол. Магия внутри меня взвыла.
— Говори что хочешь, а твои способности рвутся на волю. Демон — это твоя суть, и теперь, после того, как ты увидела заклинание, заключенная в тебе магия не успокоится, пока ты не выпустишь ее.
Больше всего на свете мне хотелось прижать ладони к странице.
— Почему вы меня силой не заставите? — спросила я.
Лара могла бы просто подойти, схватить мою руку и приложить к листу с заклинанием. Я с ужасом поняла, что именно этого хочу, и отступила еще на шаг.
— Чары такого рода весьма хрупки, — ответила Лара. — Их невозможно кому-либо навязать против воли. Ты должна сама сделать выбор. Гримуар будет ждать тебя, Софи. Каждый день, раскрытый на этой странице. Он будет звать тебя.
Я бросилась к двери, а Лара крикнула мне в спину:
— Сдавайся, избавь себя от лишних мучений!
Обливаясь холодным потом, я судорожно нашарила дверную ручку. Пока бежала по школьным коридорам, пленная магия во мне вопила так, что приходилось зажимать уши.
Дженна при виде меня вскочила на ноги.
— Господи боже, ты как? Я чуть не умерла, когда Лара явилась за гримуаром и… Соф?
Здесь, на верхнем этаже, зов гримуара чувствовался не так сильно, и все-таки меня колотило. Дженна усадила меня на кровать и свернулась клубочком рядом.
— Что случилось?
Рассказывая, я понемногу перестала дрожать, зато начала плакать.
— Мне так хочется вернуть магию! — всхлипывала я, а Дженна гладила меня по волосам. — Но я не хочу стать какой-то… тварью у них на побегушках. Думала, вот магия восстановится, и все будет хорошо. А тут… Ох, Дженна, это же в сто раз хуже!
— Ш-ш-ш, — зашептала Дженна. — Мы что-нибудь придумаем. Обязательно.
Голос у нее сорвался. Мы так и заснули, прижавшись друг к другу, словно малые дети.
Разбудил меня, как мне показалось, удар грома. Я села, моргая. Глухие раскаты отдавались со всех сторон. Окна дребезжали, а спустив ноги на пол, я ощутила чуть заметную вибрацию.
— Что там? — сонно пробормотала Дженна.
Я подошла к окну, плохо понимая, что вижу. В тумане вспыхивали и гасли огни. Сперва совсем тусклые, они постепенно разгорались, и скоро стали видны темные силуэты деревьев, прежде скрытые мглой. В коридоре захлопали двери, слышался топот босых ног по паркету.
Полыхнуло еще ярче, снова зарокотал гром, у меня даже зубы свело от этого звука. Дженна, окончательно проснувшись, соскочила с кровати и распахнула дверь. Девчонки столпились на лестничной площадке, выглядывая в разбитое окно с витражом. Я все еще чувствовала зов гримуара и чуть не кинулась вниз, в кабинет Лары. Вонзила ногти в ладони, надеясь, что боль меня отвлечет. Огни мерцали, не переставая, рокот становился все громче. Девчонки помладше зажимали уши руками.
Кто-то толкнул меня под локоть. Оглянувшись, я увидела Навсикаю. Ее крылья бесшумно трепетали.
— Ночью Лара пришла к нам и забрала Тейлор. Как ты думаешь… — Фея кивнула на огни. — С ней сделали что-то плохое?
Магия душила меня, дом трясся, из разбитого витража посыпались осколки. Я не слышала, как они ударяются об пол. Напоследок полыхнуло так, что все зажмурились, отворачиваясь.
А потом все стихло.
Через дыру в стекле задувал холодный ветер, нагоняя дрожь.
Где-то вдали раздался нечеловеческий вой.
— Да, — ответила я Навсикае. — Думаю, сделали.
ГЛАВА 25
Проснувшись на следующее утро, я ощущала гримуар как ноющую боль в костях. Полдень миновал, когда я заставила себя выползти из постели. Спускаться вниз — сплошная мука, но надо было узнать, что происходит.
Все оказалось куда хуже, чем я ожидала, а уж я, можете поверить, готовилась к разнообразным ужасам. Витраж осыпался окончательно, всего два-три осколка еще торчали в деревянной раме. Ночью пошел дождь, и сейчас в открытый проем хлестала вода, стекая по обоям и впитываясь в паркет.
Дженна спросила:
— Как по-твоему, кроме Тейлор, еще кого-нибудь забрали ночью?
У меня все силы уходили на то, чтобы не оттолкнуть подругу и не кинуться бегом в кабинет за гримуаром. Не сразу, но я все-таки ответила:
— Не знаю, сколько человек они могут превратить за один раз. Да это и неважно. Главное, они уже начали.
Меня потряхивало, магия толкалась наружу.
— Что вы здесь делаете? — рявкнул сзади чей-то голос.
У нас за спиной руки в боки стояла Ванди и грозно хмурила брови — а взгляд был усталый, морщинки у глаз обозначились резче.
— Мы просто… — попыталась оправдаться Дженна.
Ванди махнула рукой.
— Меня не интересует, чем вы занимались. Возвращайтесь к себе, сейчас же!
Дженна двинулась к лестнице, а я осталась на месте.
— Вы тоже хотите, чтобы школьников сделали демонами? Я знала, конечно, что вы вредина, но совсем плохой вас не считала!
Угрюмое лицо Ванди исказила жуткая гримаса. Почти страдальческая.
— Хватит! — заорала учительница. — Иди к себе!
Обратно я брела, чуть ли не повиснув на Дженне. Как только дверь комнаты захлопнулась за нами, раздался щелчок замка. Я свалилась на кровать, дрожа от боли и нестерпимой жажды, а Дженна принялась расхаживать взад-вперед.
— Нас всех заберут поодиночке. Каждую ночь мы будем лежать, затаившись в своих постелях, слушать этот… этот кошмар и думать, кто следующий на очереди. — Она без сил присела на свою кровать. — Софи, что делать?
«Взять гримуар. Восстановить мои магические способности». Ответ настолько ясно и четко прозвучал в моей голове, что я со стоном заткнула уши.
— Не знаю, — ответила я Дженне, давясь слезами.
Есть ли в мире чувство хуже, чем безнадежность?
Я перекатилась набок. Я должна дотронуться до гримуара; эта жажда вместе с током крови прокатывалась по телу, стучала в висках. Я целиком погрузилась в собственные терзания и, заметив краем глаза движение в зеркале, приняла его за галлюцинацию.
Но тут Дженна спросила:
— Это еще что?
Я через силу приподнялась и сфокусировала взгляд. Вот опять — в зеркале что-то мигнуло, словно тень пробежала в глубине. А потом картинка стала четкой.
Торин.
Секунда — и снова исчез, но я уже вскочила, не обращая внимания на мучительную головную боль.
— Дженна, ты тоже видела?
— Ага. Какой-то чувак в зеркале. Что…
Я прижала ладони к стеклу.
— Торин! Ты здесь?
Я не представляла, как он ухитрился переместиться к нам из зеркала в доме Брэнников, но это меня не смущало. Изображение возникло снова, по нему бежали волны, совсем как на экране телевизора, когда идут помехи. Я разглядела досаду на меркнущем лице Торина. Исчезая, он успел беззвучно произнести два слова — я угадала по губам:
