Так что же было такого особенного в Ли? Только то, что он получил задание вытащить ее из секты?
Тим услышал, как Медведь говорил:
— …парочка коротышек, которые жили в соседнем с нами с Элизой номере в Вегасе, сказали, что они познакомились двадцать лет назад на концерте.
Похоже, проблема людей маленького роста сильно его зацепила, раз он все еще об этом вспоминал.
— Ты можешь в это поверить? Люди говорят, что познакомились на концерте двадцать лет назад. С ума сойти. Мы с тобой стареем, Рэк. Стареем.
Тим оторвал глаза от своих записей и посмотрел на часы на приборной доске: прошло двадцать минут.
— Какого черта он там делает столько времени?
— Может, вышел через задний ход? — предположил Медведь.
— Пойду посмотрю.
— Я бы предложил пойти с тобой и помочь, — протянул Медведь. — Но не могу. Я ведь его курок.
Тим нашел Реджи сидящим на полу посреди ряда с боевиками. Он перебирал коробки с DVD. Мужчина с двумя детьми, увидев Реджи, поспешил поскорей увести сыновей от этого странного парня. Менеджер расхаживал по соседней секции, явно раздумывая о том, не вмешаться ли ему в процесс столь странного выбора диска.
Реджи не удивился, увидев Тима:
— У них есть «Рокки-3» и «Рокки-4». Не могу решить, который взять, мне оба нравятся. Хотя третьего «Рокки» я смотрел больше раз. А еще у них есть классика с Уиллисом: «Крепкий орешек», «Последний бойскаут». — Он прижал руку ко лбу и стал растирать его мягкими массирующими движениями, отведя в сторону прядь волос.
Тим сделал успокаивающий жест менеджеру. Недовольно осклабившись, тот вернулся за стойку с кассой.
— Какой же мне выбрать?
— Я не знаю.
Дрожащая рука Реджи застыла над «Последним бойскаутом». Он поднял глаза на Тима, пытаясь определить его реакцию:
— Ты не можешь просто сказать мне?
— Этот прекрасно подойдет.
Реджи весь обмяк от облегчения:
— Правда? Ты так думаешь?
— Да. — Тим присел на корточки, помогая ему собрать диски.
Они вышли, и Тим предложил подвезти Реджи, но тот увидел Медведя и сказал, что лучше пройдется. Тим пошел рядом с ним. Медведь закатил глаза и прикрылся рукой, словно начинающий похититель людей.
Реджи разглядывал коробку с диском, поглаживая ее, как нечто чрезвычайно ценное:
— Я не хочу больше с тобой разговаривать.
— Я иду завтра на семинар. В «Рэдиссон».
Диск выпал у Реджи из рук, глаза полезли на лоб:
— Не делай этого. — Он подхватил диск и быстро зашагал по переулку, испуганно озираясь по сторонам. Рэкли не отставал от него. Реджи запнулся о канализационный люк. Он заговорил зловещим шепотом:
— Он поймает тебя на крючок. Именно это он всегда и делает. Ты не первый. Много было таких, кто думал, что справится.
Тим задался вопросом, понравилось ли увиденное на подобном собрании Дэнни Катанге настолько, что он тоже решил вступить в ряды.
— Я видел, как Учитель запросто ломал взбешенных членов семьи, журналистов, священников, психоаналитиков — он терпеть не может психоаналитиков, даже копов. — Реджи был настолько взволнован, что даже не заметил, как назвал лидера секты. — Это черная дыра. Это…
— Реджи, успокойся. Он не Господь Бог.
Реджи согнулся пополам в приступе хохота, потом заговорил, как в трансе:
— Ты явно не слышал агиографию.[22]
— Не слышал чего?
— В детстве у него были припадки эпилепсии. Во время одного из них — когда ему было шесть или восемь лет, в зависимости от того, какую версию он рассказывает, — он усилием воли заставил себя не терять сознание и получил неограниченный доступ к своим внутренним ресурсам. После этого у него открылись удивительные способности. Он одним взглядом гипнотизировал одноклассников, и они потом бродили по школе, как зомби. Батарейки разряжались, если он брал их в руки. Он прикладывал книги ко лбу и тут же узнавал все их содержание, как если бы их прочитал. Лампочки мигали, когда он проходил мимо них. — Реджи харкнул. — Не говори мне, что он не Бог. Он может стать кем угодно, если захочет.
Сверху упало несколько капель дождя, а потом налетевший теплый ветер разогнал тучи. Тиму вдруг вспомнилось лишенное всякого выражения лицо Эрни Трамина. И он спросил себя, а насколько достоверны воспоминания Реджи?
В своем теплом плаще Реджи дрожал:
— Он сожрет тебя живьем.
— Скажи, чего мне нужно опасаться.
Реджи коротко всхлипнул:
— Не могу. Если он узнает…
Тим поднял руки:
— Я просто хочу понимать, с чем мне придется столкнуться.
— Хрен его знает. Он все время развивается… У него новый набор трюков на каждую ору.
— Например?
— Не знаю! — Глаза Реджи бегали взад-вперед, голос эхом отражался от кирпича и металла стен. Высокие здания словно сдвигались над головой, закрывая небо. — Я уже пятнадцать месяцев вне игры. Я понятия не имею, какой фигней он тебя сейчас загрузит.
— Сколько там будет новичков?
— Человек тридцать-сорок. Его цель — пропустить три или четыре своих приемчика. Этого вполне достаточно.
— Достаточно для чего?
Реджи брезгливо отвернулся, тяжело дыша. Канализационный люк поблескивал на сером фоне асфальта.
— Они тебя окучивали? Демонстрировали тебе свою любовь? На предварительной встрече? Дотрагивались до тебя, ловили каждое твое слово, говорили тебе, какой ты клевый?
— Да.
— Тебе это понравилось?
Тим пожал плечами.
— Не ври мне. Не смей мне врать. Тебе это понравилось?
— Да, какой-то части меня.
— Тебе лучше быть предельно честным с самим собой, когда ты там.
— Ладно. Это один совет. Что еще скажешь? — Тим глубоко вздохнул, на секунду задержал дыхание, потом осторожно выдохнул. — Реджи, мне придется пройти через это через четыре часа. Помоги мне.
Реджи опустил глаза. У него развязался шнурок на левом ботинке. Он что-то невнятно бормотал, проходя через мучительный спор, где представлял сразу обе противоборствующие стороны. Через некоторое время он перестал шевелить губами, потом тихо сказал:
— Не пей пунш. Следи за временем. Щипай себя. — Когда он поднял глаза на Тима, в его взгляде сквозила необычная жесткость. — Не делай с ней этого.
— Не делать чего?
