Чувствуя, что зашла в тупик, проповедница нанесла последний визит в архив. Уиттекер и Роулинз вскочили со стульев, едва завидев ее, и стаканы молока появились без напоминаний с ее стороны.
Несколько последних дней принесли ей облегчение. Дрожь в теле прекратилась, боль в желудке немного утихла. Она объясняла это тем, что ей доставляли телятину по распоряжению Великого епископа. Теперь она каждый день ела телятину, обычно на завтрак, и самочувствие улучшилось.
После ее недавних визитов в архив на пыльном полу осталась дорожка следов. Пожелав Уиттекеру и Роулинзу доброго дня, она направилась прямо к той коробке с документами, с которой когда-то начала поиски, и сняла ее с полки. Затем отыскала записи о мертвом мальчике, Ричарде Шанти, который задохнулся от обвития пуповиной при родах. Углубившись в документы, она обнаружила, что у Ричарда Шанти был старший брат, Реджинальд Арнольд Шанти. Он тоже родился мертвым. Выходит, роду Шанти суждено было оборваться, каким бы древним и благородным он ни был.
Две трагические беременности. Два мертворожденных мальчика. Не прожившие ни дня в этом мире.
Что стало с их матерью? Как пережил горе отец, мечтавший о продолжении и процветании рода? Разумеется, они должны были признаться самим себе, что их родословная оборвалась. И что им оставалось в этом случае? Взять на воспитание сирот, обеспечив их статусом горожан и спасая от печальной участи изгоев. Но для продолжения рода это было бессмысленно.
И что значила смерть двух мальчиков? Был ли в городе еще один мужчина с благородным именем, который не подозревал о том, что он не тот, кем себя считает?
Она вернулась к папкам с документами родителей, надеясь отыскать что-то новое.
Бруно вихрем ворвался в кабинет, резко распахивая дверь, так что она ударилась о стену.
— Стоять! — прокричал Магнус.
Бруно заметил, что босс старается не отводить взгляда от лица Коллинза. Этот визуальный контакт стал для обоих противников вынужденно необходимым. Стоило одному на миг отвести глаза, и другой мог этим воспользоваться.
— Мы с мистером Пожирателем Бога собираемся познакомиться поближе, — проговорил Магнус. — И я не хочу, чтобы нам мешали.
Бруно посмотрел на нос и рот Коллинза в крови, вновь обратил внимание на то, как он истощен, и вспомнил, как легко его было тащить. Он заметил сверкнувшую в правой руке босса человеческую кость и немного расслабился. «Безмозглая» давно уже стала городской легендой; этого оружия все страшно боялись.
Грохот опрокинутого стула и звук упавшего тела были слышны даже в подвале. Бруно запаниковал, представив всего на миг, что с Магнусом случилась беда. Теперь он понимал, каким оказался глупцом: Магнусу могла понадобиться помощь, только если бы ему предстояло сразиться с войском. А в разговоре один на один он вполне мог обойтись и без охранника. Физическая подготовка у него была не хуже, чем у боксера-тяжеловеса, а мощная грудная клетка и толстый живот, как ни странно, нисколько не снижали скорости его реакции. За последние годы он видел Магнуса победителем в схватке с десятками противников. А уж побороть пророка Джона было плевое дело. Внушительный вес и сила Магнуса могли сокрушить Коллинза в два счета. У этого замухрышки просто не было шансов против хозяина.
Бруно вызвал охранников для поддержки, чтобы те проверили территорию поместья. Никаких тревожных признаков не было — ни толпы оголодавших горожан, ни сборища еретиков. Поместье было в полной безопасности. Коллинз был один, к тому же находился в самой плачевной ситуации. Бруно не сомневался в том, что Магнус отделает его дубинкой с присущим ему мастерством, оставив в сохранности для экзекуции, которая обещала быть самой кровавой в истории города.
Он невольно сравнивал противников. Бледная копия мужчины, отказавшегося от мяса и недоедающего вот уже много месяцев, с его безумными и богохульными идеями, вся сила которого заключалась в горящем взгляде. Сейчас он сгруппировался, как будто съежился. И противостоял этот тщедушный человечек настоящему гиганту, хозяину, на которого Бруно работал и для кого убивал еще с юных лет, с тех пор как его подростком привели к нему с улицы. Магнус выглядел крупнее самого большого быка в стаде, его дорогой костюм трещал по швам на плечах. Магнус был человеком ярким; в нем всего было чересчур — ярости, жажды, страсти, он подпитывал себя кровью своих врагов, и так было всегда, с тех пор как он утвердился в роли Мясного Барона Эбирна.
Он почему-то напоминал Бруно великана-людоеда. У него были рыжеватые волосы, редеющие, но еще довольно длинные. В густой бороде терялись губы, а бакенбарды разрослись так широко, что почти полностью закрывали скулы. Его плечи были как два акра мышц, а руки напоминали лопаты. У Коллинза, должно быть, от голода помутился рассудок. Только полный идиот мог бросить вызов Магнусу.
— Это означает: выйди вон, Бруно.
Бруно не хотелось уходить. И не то чтобы он опасался за хозяина — ему просто было интересно посмотреть этот неравный бой с предсказуемым исходом. Он хотел увидеть Коллинза избитым и униженным, прежде чем его отдадут в руки Рубщика, чтобы тот его разделал. Он предвкушал самую зрелищную и кровавую бойню.
Бруно, пятясь, вышел из кабинета, но перед глазами все еще стояли двое противников. Один — грубый и безжалостный человек-медведь, правитель города. А другой — тщедушный аскет, без пяти минут покойник.
Какая досада, что он был вынужден пропустить зрелище.
Глава 12
Магнус знал, что момент упускать нельзя, раз уж он пролил первую кровь. Пора было прибегнуть к силе.
Он прыгнул вперед, намереваясь достать Коллинза вытянутой рукой. Но тот даже не сдвинулся с места. Магнус успел мысленно ухмыльнуться, решив схватить противника обеими руками. Коллинз тогда бы не вырвался из его медвежьих объятий. Но в самый последний миг Коллинз чуть отступил в сторону, и Магнус пролетел мимо, рухнув на пол. Тонкий волосяной ковер не смягчил падения. И Коллинз, этот ничтожный ублюдок, оказался у него за спиной.
Магнус быстро вскочил, словно сержант на учениях, показывающий своим солдатам, как выполняется прыжок. Прежде чем Коллинз смог сделать следующее движение, Магнус уже стоял лицом к нему, ничуть не утратив своего преимущества. Он выбросил вперед правую руку, в которой сжимал дубинку, надеясь попасть Коллинзу в челюсть и свалить его одним ударом. Ему снова показалось, что он вот-вот попадет в цель, и снова каким-то чудесным образом Коллинзу удалось уклониться от удара. Магнус, уже не имея возможности задержать удар, неуклюже нырнул вперед, опуская дубинку и снова предоставляя Коллинзу шанс для опасного маневра. Он быстро развернулся и попытался настичь Коллинза ударом сзади. Коллинз нагнул голову, и удар прошел мимо. Создавалось впечатление, что он как будто растворяется перед каждым новым нападением. Магнусу совсем не нравилось спокойное выражение его изможденного лица.
— Я думал, ты хочешь кровавой драки. А сам прячешься как подснежник. В чем дело, Коллинз?
