Но потом Туника изменилась. Казино принесли с собой богатство, в то место, которое раньше было лишь остановкой на пути к лучшей жизни. Теперь здесь были настоящие городские часы — куранты в небольшом сквере в центре города, которые вызванивали гимн каждый час, — машины для вывоза мусора и даже дорожные знаки и таблички с названиями улиц на домах (во времена ранней юности Мэриэнн Туника не могла позволить себе даже заявить приезжим о своем существовании и местоположении — ситуация, которую Гарри Райленс, разумеется, не одобрял). Мэриэнн подумывала о том, чтобы вернуться на родину, сбежать из Билокси, потому что в казино в Тунике наверняка найдется работа, а условия жизни там были намного лучше, чем на том отрезке побережья залива, где жила Мэриэнн. Но она встретила Эдварда Молоха.
Картина полного морального разложения ее отца и зрелища, которые ей приходилось наблюдать каждый вечер в казино, заставляли девушку относится с опаской и предубеждением к тем, кто выпивал даже чуть больше среднего, но Молох вообще не пил спиртного. Она спросила у него, что он закажет, сразу же, как только он уселся и аккуратно выложил свои фишки на стол, но он отказался от коктейля да еще давал ей всякий раз небольшие чаевые за минералку, которую она ему приносила. Он играл в семь карт на больше-меньше совершенно спокойно, объявляя больше или меньше чаще других игроков и получая взятки три раза из пяти. Верхняя пуговица его чистой белой рубашки была расстегнута под черным льняным пиджаком без единой складки. Он был очень крупным для своего роста, с широкими плечами и тонкой талией, с сильными ногами. Темные волосы без всяких признаков седины оттеняли очень узкое лицо, прорезанное вертикальными морщинами, которые пересекали его скулы и заканчивались на уровне рта, как старые затянувшиеся раны. У него были сине-зеленые глаза и длинные темные ресницы. Мэриэнн не назвала бы его особенно красивым, но у него была своя харизма, непреодолимая притягательность. От него приятно пахло: этот человек пользовался таким лосьоном после бритья, который заставлял женщин останавливаться, когда они проходили мимо него, потому что аромат проникал в самое их естество, несмотря на то, что его старались не замечать. И Молох еще усиливал положительное впечатление о себе, но до некоторого предела, лишь чтобы привлечь к себе внимание и выделиться из толпы. Так что всякий раз, когда он поднимался со своего места, чтобы уйти, по залу разносился общий вздох облегчения: игроки знали, что теперь и им перепадет толика женского внимания. Несмотря на то, что его великодушие выражалось лишь в очень скромных суммах, Мэриэнн к концу смены в тот памятный вечер набрала двести долларов. Это почти примиряло ее с пьяными приставалами.
Когда ее смена закончилась, девушка решила пройтись до дома пешком, чтобы немного размяться и какое-то время побыть одной. Мэриэнн была очень привлекательной и научилась умело пользоваться этим в казино, но на улице она старалась не демонстрировать себя, так что заметила очень мало взглядов, брошенных в ее сторону, когда направлялась к бульвару Ламеуса и Старому Билокси.
Мужчина вышел из аллеи, когда она миновала фургончик с горячей едой. Девушка едва успела взглянуть на его лицо, когда тот вдруг зажал ей рот левой рукой, а правой сдавил горло. Она сразу поняла, кто это. Его выгнали из казино этим вечером за то, что он попытался засунуть руку ей между ног, двигая пальцами так, что ей стало больно. Она была не в состоянии отойти, потому что он крепко держал ее. Даже эти гребаные охранники заметили, как она дрожала, как сжались и побелели ее губы. Хозяин спросил у нее, не хочет ли она подать на него жалобу, но она покачала головой. Это означало бы конец ее работы в «Черной красотке Билокси», и у нее были бы проблемы с поиском работы где бы то ни было еще, если бы стало известно, что она попросила вызвать полицию и название казино появилось в полицейских бюллетенях, а то и в местных газетенках. Нет, никаких жалоб. Когда она вернулась к столам, мужчина в черном льняном костюме со стаканом минеральной воды, стоящим перед ним, не сказал ей ничего, но она была уверена, что он хорошо видел все, что произошло.
А теперь здесь вновь оказался этот мучитель. Шрам на его лице около рта, видимо, был свидетельством столкновения с охранником из казино; его светлые волосы были пропитаны потом, светлый костюм измят и надорван на левом плече. Он переменил захват, оттаскивая ее спиной вперед куда-то в темноту аллеи, шепча ей что-то на ухо все время.
— Ну что, сучка, вспомнила меня, ты, драная сука?
И так снова и снова. Сука. Сука. Сука.
Аллея поворачивала под прямым углом, и за поворотом она совершенно не просматривалась со стороны улицы, которая была рядом. Он скрутил ее очень умело, когда они добрались до поворота, и швырнул на стопку мешков для мусора. Что-то острое ударило ее в бедро. Она открыла рот, чтобы закричать и он показал ей нож.
— Кричи, сучка, и я порежу тебя. Я так здорово тебя отделаю! Давай снимай свои джинсы, быстро, слышь?
Все это время он сам неумело возился со своими брюками, пытаясь расстегнуть их одной рукой. Его ширинка была расстегнута. Он запустил туда руку. Затем шагнул вперед и махнул перед ней ножом — лезвие просвистело у самого ее носа.
— Слышишь меня, сука? — он наклонился вперед, и она увидела слюну у него на подбородке. — Снимай!
Она заплакала и возненавидела себя за эти слезы и за то, что начала расстегивать пуговицу на джинсах, злиться, что пуговица так легко выскальзывает из петли, злиться, что это случится именно с ней и от этого мужчины.
Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
Вдруг раздался сухой щелчок, и парень перестал двигаться. Он медленно посмотрел вправо одними глазами, хотя голова осталась неподвижной, как будто бы он надеялся, что глаза поднимутся на головой, как перископ, чтобы он смог увидеть мужчину с пистолетом, который тот теперь приставил к его затылку.
Мужчину в белой рубашке и безукоризненно выглаженном черном льняном пиджаке.
— Бросай нож, — сказал он.
Нож упал на землю, звякнув лезвием и откатившись в грязь.
— Пошел к стене.
Напавший на Мэриэнн сделал так, как ему велели, и она почувствовала резкий запах мочи, когда тот проходил мимо нее. Ей стало понятно, что от страха он намочил штаны.
Она была довольна.
— На колени, — приказал мужчина с пистолетом.
Парень не двигался, и мужчина с пистолетом сделал шаг назад и ударил его рукояткой по затылку. Он качнулся вперед, потом упал на колени.
— Руки на стену.
Мужчина с пистолетом обернулся к ней.
— С вами все в порядке? — спросил он.
Мэриэнн кивнула. Она чувствовала, как что-то кислое поднимается в ее горле. Она постаралась проглотить это. Он помог ей подняться на ноги.
— Идите к концу аллеи. Подождите меня там.
Она пошла, не задавая вопросов. Несостоявшийся насильник остался стоять лицом к стене, но она слышала, как он хнычет. В конце аллеи она прислонилась к стене, положила руки на колени и наклонилась вниз. Она втянула большой глоток затхлого воздуха в легкие, почувствовала запах грязной воды и смазочных материалов. Все ее тело сотрясалось, а ноги подкашивались. Если бы здесь не было стены, которая могла ее поддержать, она бы давно упала. Люди, проходившие мимо нее, бросали косые взгляды, но никто из них не проявил никакого сочувствия. Это был город развлечений, и людям не хотелось, чтобы их веселье было омрачено какой-то женщиной, которую тошнит. Ее спаситель, а именно так она теперь думала о нем, присоединился к ней через минуту или позже. За это время она слышала звуки, как будто бы кто-то бил мокрым полотенцем по стене. Подойдя к ней, он поправил складку на брюках.
