class="p1">— Немного подождем опоздавших и начнем, — пообещал я им.
«Опоздавших» вызвало грустные смешки. Через десять минут двор был полон, и часть милиционеров сместилась сюда. КГБшники отправились обходить подъезды: рассказывать высыпавшим на балконы и высунувшимся в окна товарищам, что суета не принесет им проблем и скоро закончится. Камеры тоже есть — без них никуда, очередная «программная речь» должна добраться до всех уголков страны.
Выбрав в качестве трибуны металлическую горку, я залез на нее.
— Война идет товарищи, — открыл всем известную тайну. — Вон там, — указал на госпиталь. — Лечат тех, кто находится на передовой. Война не такая, какие выпали на долю наших предков. Война «Холодная». Война почти невидимая. Война подлая, грязная и экзистенциальная. Война за право мирового пролетариата на сытую и спокойную жизнь. В этой войне наши враги способны на всё. В этой войне, товарищи, мы убедительно побеждаем — геополитические успехи социалистической части мира тому подтверждение. Капиталистические элиты — это жалкие, трусливые крысы. Крыса, загнанная в угол, опаснее своего сытого и довольного сородича. Не имея реальных успехов на мировой арене, капиталисты используют все доступные им возможности нагадить нам по мелочи.
Ропот толпы был пресечен поднятой рукой.
— Оля — не «мелочь», — согласился я с ними. — Она — удивительных дарований певица, чьи песни поет весь Союз. Однако политического веса Оля не имела — ей же, блин, семнадцать лет всего! И тем подлее поступили капиталисты. Сейчас расскажу, как было дело…
Ненависть и жажду штурма СИЗО с лиц товарищей нужно убирать, хотя мне хочется того же ничуть не меньше.
— Этот удар направлен на то, чтобы мы с вами, товарищи, от праведного гнева потеряли головы, — размеренно вещал я. — Чтобы мы, жители правового государства, преступили законы и занялись самосудом. Больше всего враг обожает приписывать нам собственные грехи. Весь мир помнит, что у них линчуют даже президентов — это что, «цитадель демократии» у вас такая? Лицемеры!
— Лицемеры! — откликнулась толпа.
— Когда нашим отцам и дедам пришлось освобождать немецкий народ от нацистской власти, они знали, что обычный немец ни в чем не виноват. Наши отцы и деды знали, что настоящий враг пролетариата — не оболваненные пропагандой граждане, а империалистические элиты. Эту же истину должны усвоить и мы: ненависть — плохой советчик. Она туманит голову и мешает принимать взвешенные, рациональные решения. Решения, которые сделают нашей стране лучше, а вражеским элитам — хуже. Случившееся с Олей — это лучшее подтверждение того, что враг осознает качающийся под собой стул. Загнанная в угол империалистическая крыса изо всех сил пытается упрочить свое положение. Не выйдет — мировой рабочий класс силен, как никогда. Когда подлая тварь не может стать лучше кого-то честным путем, она будет втройне обливать помоями конкурентов. Конкуренты — это мы. Обвиняя Союз в тоталитаризме и беззаконии, американская пропаганда трогательно умалчивает о том, что за 71-й год в нашей стране было всего три «политических» судебных процесса. Процессов открытых, должным образом освещавшихся в средствах массовой информации. В США за этот год репрессиям подверглось свыше двадцати тысяч сочувствующих социалистическим идеям американских граждан. Джон Эдгар Гувер, построивший всю свою карьеру на борьбе с опасной для эксплуататоров и банкиров «Красной угрозой» директор ФБР, даже умер от истощения — так спешил передушить как можно больше ненавистных коммуняк.
Народ злорадно хохотнул.
— Такого масштаба репрессий у наших заклятых заокеанских партнеров по историческому процессу не было с 1920-х годов. Тогда мир очень близко подошел к грани Мировой революции. Тогда капиталистам удалось обмануть, подкупить и выбить актив из-под рабочего движения. Однако время идет: Советский Союз с каждым годом становится сильнее и краше, а Запад сотрясают перманентные кризисы, забастовки, гражданские волнения и бунты. Так близко к победе мирового пролетариата над эксплуататорами мы не были близки никогда. Враг это знает лучше нас, поэтому лживому прянику начал предпочитать кнут и провокации. Товарищи, я призываю всех сохранять бдительность и холодную голову. Мстить пешке наших врагов — это низко и недостойно. Наша общая, глобальная победа уже видна на горизонте, и, ради тех, кто рискует жизнью на передовой классовой войны, — указал на госпиталь. — Мы должны обеспечить им надежный тыл и всенародную поддержку. Враг будет разбит! Победа будет за нами!
— Ура! Ура! Ура!
Пока товарищи скандировали и грозили агитматериалами проклятым империалистам, к горке подошел дядя Данил — один из охранников Олиного отца. Я наклонился, КГБшник передал мне диалектичные, как обрадовавшие, так и грустные новости, и я продолжил:
— Операция закончена. Оля — жива и поправится.
Нет, все-таки тихонько собираться у Советских людей получается плохо — коллективная радость была громкой. Подняв руку — тихо вы, блин! — поделился и горем:
— Но врачам пришлось удалить ей левое легкое.
— Петь не сможет? — первой догадалась симпатичная девушка-комсомолка.
— Концерты давать не сможет, — сгладил я удар. — Но мы с ней два альбома готовили, один — с русскими песнями, второй — с англоязычными. Эту работу, когда Оля выздоровеет, мы доведем это дело до конца — песни в студии все равно как правило записываются кусочками. Думаю, до Нового года справимся. А пока, товарищи, очень прошу вас проявить понимание — мы беспокоим жильцов двора и пациентов госпиталя имени Бурденко. До конца лета Оля посетителей принимать не сможет — операция была сложной, и теперь ей придется долго выздоравливать. Письма писать по-прежнему можно, на старый Олин адрес… — на всякий случай повторил адрес почтового отдела подружки. — Ей их в палату принесут, и ваши письма нашей звездочке очень помогут. Оля жила песнями. Жила музыкой. Ее талант обеспечивал ей безоблачное будущее певицы мирового масштаба. Ваши письма покажут ей, что она — не забыта. Покажут, что все ее песни были спеты не зря. Сейчас Оле как никогда нужна наша поддержка. А перед тем, как мы разойдемся…
Откашлявшись, я запел один из Олиных хитов:
— Спасибо, жизнь, за то, что вновь приходит день… [Спасибо, жизнь! https://www.youtube.com/watch?v=hlqVR27AL3E]
Ребята охотно подхватили, и закончили мы со слезами на глазах, вполне довольные пережитым катарсисом. Погруженная в медицинскую кому Оля, конечно, песни не слышит, но я надеюсь, что наши позитивные посылы до нее антиматериалистически доберутся и помогут выздороветь. Разошелся народ мирно, не обломавшись отозваться на мою просьбу провести во дворе экспресс-субботник. Намусорить не успели, но компенсировать жителям двора потраченные нервы будет правильно.
Снова сходив в госпиталь,
