грудь колесом, подбородок вздернут. Он снял шлем и встряхнул гривой светлых волос, вот блин, а я то думал, что это плюмаж.
- Приветствую тебя, воин, я рыцарь Триумвирата, Люмиэль Светоносный. Мне выпала честь, первым заявить о нашем вторжении в ваш мир. Теперь твоя очередь соблюсти этикет военного времени.
Ни фига себе какая важная птица! Но я просто промолчал, у меня не было желания разговаривать с этим петухом. Стоит такой важный, как х*й бумажный.
- Ладно, все равно вы ничего нам не сможете сделать, мы освободим вас от гнета ваших богов, и вы сможете уверовать в истинных Богов, в Великий Триумвират!
Он и дальше продолжил нахваливать себя, свой Триумвират, Богов и поносить нас, какие мы слабые, темные, иноверцы… Пока за моей спиной не появилось одиннадцать порталов.
Из первого портала вышли семь рыцарей Греха. Доспехи Гордыни, выкованные будто из чистого золота, сияли, как само солнце. На спине они были украшены изображением льва, символизирующего ужасный грех своего носителя. Он нес на плече огромный молот, а его походка отражала характер этого монстра, из портала он вышел как звезда эстрады на подиум.
Доспехи Зависти обвивали нефритовые змеи, что мерцали на солнце, словно звезды на ночном небе. Это кстати, не простые украшения, а артефакты, они создают иллюзии, заставляя врага сомневаться в своих силах. Каждый шаг этого рыцаря сопровождался шепотом зависти, который проникал в сердца врагов. Были отравленные кинжалы, которые не оставляли раненным врагам ни шанса на спасение.
Доспех Жадности был из черного металла, с изображенной на груди лисицей, зубы, глаза и когти которой были сделаны из драгоценных камней. И это тоже артефакты, они поглощали свет, делая своего владельца невидимым в тени. Каждый удар коротких мечей, облаченного в эти доспехи, сопровождается звуком, напоминающим звон монет, символизируя его неутолимую жажду богатства.
Лень, же была облачена в доспех, сделанный из тяжелого серого металла, а шлем был в виде оскалившейся головы медведя. Эта броня создавала ощущение тяжести и усталости, заставляя врагов замедлять свои движения. Каждый шаг Лени сопровождался глубоким вздохом, символизирующим его нежелание двигаться. На поясе у него висели две булавы, которые ему было очень лень взять в руки.
Доспех Похоти, был окрашен в нежный розовый цвет, что прям излучал тепло и страсть. Этот рыцарь создавал иллюзии, которые соблазняли врагов, заставляя их терять контроль над собой. Вооружен он был кнутом, каждый удар которого сопровождается звуком, напоминающим биение сердца, символизирующим его неутолимую жажду страсти.
Доспехи Обжорства, были фиолетового цвета, с изображением кабана на груди. Они поглощали энергию того, с кем сражался носитель. Этот воин сражался огромным двуручным мечом, который было очень тяжело держать.
Гнев,был облачен в броню из красного металла, на которой был изображен дракон. Этот рыцарь излучал ярость и гнев, заставляя врагов дрожать от страха. Каждый удар его полуторных мечей, сопровождался звуком, напоминающим рев дракона, символизирующим его неукротимую ярость.
Из последнего портала выехали четыре всадника Апокалипсиса. Первый всадник, Чума, ехал верхом на белоснежном коне, с гривой, похожей на клубящийся дым, а глаза коня светились красным светом, с длинным луком в руках, его броню из белого металла покрывала белая накидка, которую, как нарывы и волдыри пронзали острые шипы.
Следом за ним ехал второй всадник, Война, на рыжем коне, с гривой, похожей на языки пламени. Его броня, сделанная из красного металла, а в руке меч, покрытый адским огнем. Клинок меча украшен рунами, символизирующими ненависть и разрушение.
Следующим был Голод. Его броня, сделанная из черного металла, в виде ребер, похожая на исхудавший труп. В одной руке у него были весы, а в другой он держал копье которое упер в луку седла, а из пасти его черного коня капала кровь, а в зубах застряли куски плоти пожранных врагов.
Четвертым всадником на бледном, мертвом коне, ехал скелет, в черном плаще, с огромной косой в руках, сам Жнец, шедший за первыми тремя и пожинающий души. В его глазах, горели огни Частилища.
- Древнее пророчество гласит, - проорал я как безумный проповедник и для пущего пафоса развел руки в стороны. - когда семь челоческих грехов достигнут своего пика и тьма окутает землю, на бренную землю снизойдут семь смертных грехов и погрузят мир в хаос, а когда четыре всадника апокалипсиса проедут по земле неся за собой чуму, войну, голод и смерть, предвещая приход Бога Смерти, Отца Ужаса Ситиса! Тогда, начнётся последняя битва, последняя перед Концом. МУ-АХА-ХА-ХА-ХА!
Появление моих предвестников и пророчество не испугало Люмиэля, а лишь разозлило, вот тупой фанатик. Он аж затрясся от переполнившего его гнева и злобы. Хех, армия-то твоя, трясется в ужасе!
- Да как ты смеешь смерд, изрыгать своим грязным, поганым ртом неверные пророчества?! Твое преступление можно искупить лишь смертью! А ну, представся, слуга жалкого божка, кто ты такой!
- Я есмь Владыка Уничтожения, Великий инквизитор, Отец Ужаса, Бог Смерти Ситис! - его лицо бледнело все сильнее при каждом моем новом слове.
С моей маски исчезла улыбка, ее место занял оскал, а на месте глаз зажглись красные огоньки. Я сорвался с места и с разгона нанес удар, отрубив держащую меч руку глупого рыцаря, тот даже не понял что произошло. Но увидев на месте руки обрубок, отскочил, сразу же укрываясь за «Щитом Света», одновременно выпуская «Ауру Света». Рука потихоньку начала отрастать, а фанатик, кастанув «Вспышку Света», подскочил и выхватив из отрубленной руки меч, встал в стойку.
- Ты... Как ты посмел отрубить мне руку?! Грязное чудовище, я не сдамся!
- Хы-хы-хы... Это хорошо! Иначе было бы не интересно!
Обменявшись ударами, мы разошлись в разные стороны. К этому времени рука Люмиэля уже отросла, он переложил меч в ведущую руку, при этом изменив стойку и поднял меч над головой.
- Готовься, демон! Я покажу на тебе свою сильнейшую технику! «КЛИНОК СВЕТА»!!!
Яркий свет начал окутывать его меч. Я с интересом наблюдал за этим, готовясь к финальному удару. Внезапно, свет стал ослепительно ярким, и меч Люмиэля, казалось, обрёл силу самого солнца. Меч рванулся вперёд, но я успел парировать удар. За ним сразу же последовали другие и в воздухе раздались оглушительные взрывы, и его меч, столкнувшись с моим клинком, разлетелся на тысячи искр.
Люмиэль, ослепленный собственным заклинанием, не смог вовремя отреагировать на мою контратаку. Его меч был отброшен в сторону, а сам он оказался открыт для смертельного удара.
