слегка скупа, но это же не мешает мне жить. Зато деньги делают меня счастливой. Никогда и ни за что я добровольно не соглашусь с ними расстаться.
Вечером я накрыла весьма скромный стол и принялась ждать гостей. Мои друзья пришли первыми, Дайана, как я и просила, принесла ароматную запечённую индейку. Они уже не удивлялись тому малому разнообразию пищи на праздничном столе, привыкли. Позже пришли мои родители, и вот они были в шоке. В нашей семье на Рождественский стол принято готовить немыслимое количество выпечки и обязательно пару тазов салатов. Но ведь это расточительство! Еду съедят или выбросят, а деньги останутся, будут глаз радовать.
Мама скептически положила себе на тарелку горстку салата из единственной салатницы на столе, кусочек индейки и пару креветок.
— Дочка, можно тебя на минуту?
— Да, мамуль, конечно.
Мы вышли в коридор.
— Это что такое? — мама театрально сунула мне под нос тарелку.
— Еда. — ответила я, рассматривая содержимое.
— Ты когда-нибудь у нас в семье видела настолько скудный праздничный стол? — зашипела на меня мама, — Это позор! Ты что, живёшь бедно? Не можешь позволить себе купить нормальные продукты в достаточном количестве?
— Нет, но я просто не вижу в этом смысла. Доя меня еда это не культ.
— Да, но у тебя на столе от силы две тарелки, да индейка с тортом. Не думала что воспитали такую скупердяйку! Для тебя ведь деньги дороже всего на свете, даже семьи и друзей. Я тобой разочарована. — сказала она и удалилась назад, в гостиную.
— «И что ей не нравится? Вполне себе достаточно еды, вкусная…» — подумала я, входя в комнату и накладывая себе на тарелку лакомства.
Разошлись все уже после полуночи, а легла я и того позже, часа, эдак, в три ночи. Нужно было убраться, а ещё спрятать остатки еды в холодильник, ни единая крошка не должна пропасть даром.
Следующие дни были самыми обычными, так как я работала из дома, выходных у меня не было.
— «Деньги сами себя не заработают, сами себя не накопят.» — думала я, выполняя очередной сложный заказ по переводу и редактуре текста.
— «Пусть сложно зато много платят.» — успокаивала я себя.
За все эти дни мне ни разу не позвонили родители, я беспокоилась, но всё никак не было времени, чтобы позвонить им самой или съездить в гости.
В обеденный перерыв я решила выйти из дома чтобы глаза отдохнули от монотонного текста на экране рабочего компьютера.
Я любила прогуливаться по улочкам, заглядывая в окна в витрины магазинов, это успокаивало. Сегодня всё было точно также.
Прошло, наверное, около получаса и я уже собиралась возвращаться домой, как вдруг из узенького переулка донёсся едва слышный детский плач. У меня ёкнуло сердце, мысли судорожно заметались.
— «Идти или нет? Нужна ли моя помощь?» — размышляла я, замерев на месте.
Но когда плач не прекратился, я всё же решилась и, отмерев, свернула в переулок.
На снегу под стеной одного из домов, в одной тоненькой кофтёнке сидела совсем маленькая малышка, на вид ей едва исполнился год.
— Что случилось, малышка? Тебя, наверное, родители потеряли? Или, может, ты выпала из окна? — ласково спросила я, подходя поближе.
Осмотревшись, поняла — потерять её никто тут не мог, а окон на этой стороне здания, по крайней-мере на высоте, падение с которой мог бы пережить годовалый ребёнок, не было.
— Пойдём, я помогу тебе. — быстренько сказала я, протягивая к ребёнку руки, девочка сильно тряслась от холода.
Я взяла малышку на руки и вышла обратно на улицу, нашла самую ближнюю лавочку, села, сняла своё пальто и завернула в него ребёнка, руки уже набирали на экране нужный номер.
— Здравствуйте, говорит гражданка Юна Марроу. Я нахожусь возле магазина «Столы и Люстры», в проулке нашла ребёнка — девочку, годик от силы. В одной кофте на морозе. Окон на первом этаже нет, потеряться там она бы не смогла. Что мне делать? Хорошо, а долго ждать? Её нужно показать врачу. Ага, тогда буду ждать вас в приёмном.
Закончив разговор я поудобнее перехватила малышку и вызвала такси до ближайшей детской больницы.
— До приёмного в «Радугино», довезите, пожалуйста, и как можно скорее, плачу любые деньги.
— С ребёнком всё в порядке, лишь лёгкая степень переохлаждения, мэм. — ответил мне врач, когда я через несколько дней вернулась в больницу, — Она уже полностью восстановилась. Ей повезло что вы её нашли столь скоро.
Выслушав и поблагодарив врача, я повернулась к ожидавшему меня участковому.
— Вы нашли её родителей? — спросила я.
— К огромному сожалению — нет. Недавно дали объявление в газету, будем надеяться — поможет. Возможно её родители приезжие и она случайно потерялась.
— В одной лёгонькой кофточке? — со скептицизмом спросила я.
— Не знаю, — раздражённо ответил полицейский, — Это лишь теория, в любом случае — девочку придётся определить в детский дом.
При этом слове у меня внутри вдруг что-то перевернулось. С одной стороны ребёнок — это большая ответственность и огромные траты… а деньги… до этого момента меня душила жадность тратить их даже на себя, не говоря уж о других.
С другой стороны — мне было очень жалко малышку… не знаю почему, но я к ней очень привязалась. Неизвестный чужой ребёнок, но как она тянула ко мне свои тоненьки ручки когда я только нашла её…
Во мне боролись жадность и желание помочь…
— Есть лишь одно правильное решение. Помоги ей, она в тебе нуждается. — посоветовал внутренний голос.
И я решилась.
— Скажите, а можно я её заберу к себе?
— В смысле?
— Ну до тех пор, пока не найдутся родители, или насовсем…. Не хочу чтобы она в таком юном возрасте познала боль предательства и несправедливость жизни. Можно ведь?
— Думаю можно, я переговорю с директором детского дома в который её согласились взять. Они подготовят документы. А от вас необходимо…
Далее был долгий и нудный список справок которые мне необходимо было собрать.
И вот, спустя долгий месяц, я держала на руках свою дочку и… улыбалась. Я наконец поняла — не в деньгах счастье.
— Мама… — вдруг прошептала маленькая девочка на моих руках.
По щекам покатились слёзы счастья.
— Да, милая. Я твоя мама.
Глава 24. Гнев и зависть
— Мамуль…
— Да, звёздочка моя?
— Я ведь справлюсь?..
— Конечно, даже не волнуйся насчёт этого.
— И буду лучше всех?
— Для меня ты всегда будешь лучшей, милая.
— Но этого мало, — надулась я, — Я хочу победить всех-всех!
— Ох, милая. Ну тогда беги в кроватку чтобы завтра
