отправки сообщения – шесть часов вечера. Настолько устал, что в субботу, практически днём, надо дрыхнуть? Чем таким можно заниматься целый день? Мешки с бетоном грузить? Ладно. Не стану сейчас об этом думать. И отвечать не хочу. Чувствую – врёт. Обидно до слёз. Пустота такая сосущая внутри. Затылок тянет… Ну почему сразу врёт? Ну устал! Ну бывает! Просто… Просто так хотела его увидеть… А это неожиданно… Женёк!»
Женя Привет, ты как? Давай встретимся?
«Жаба пропал с радаров почти месяц назад. Ни слуху ни духу. „Привет – пока“ на репетициях, и всё».
Аля Здарова, Жень! Я отлично. Ты как? Давай увидимся, конечно;)
– Аля…
«Тихий и спокойный голос Бека, кажется, слышу с первого раза».
– М-м-м?
– У нас вторая часть «Марлезонского балета». Идёшь?
– А можно? Я тебе точно не мешаю там?
«Почему-то вдруг захотелось взъерошить его явно зафиксированную гелем идеальную причёску».
– Наоборот. Вдохновляешь.
«Такой серьёзный, что противно. Зачем себя останавливать?.. Беру и резко зарываюсь руками в чёрные, с седой прядью, волосы».
– Тогда пошли! Искусство само себя не изобразит!
«Ха! Стоит в шоке, даже рот приоткрылся чуть-чуть. Заржал».
– Так-то лучше, а то я думала, что ты из камня.
«Офигеть как разошлась. Гуляй рванина?»
Бек
5
«Страмослябы» сворачивались. Несмотря на опоздание барабанщика, репетиция прошла на ура. Князь практически всегда попадал, Эльдарон поймал кураж, Маша честно старалась, а ударник был в ударе. Денис… А что Денис? Денис всегда играл отлично. Никто и не заметил в техничном Беке неуловимой разницы исполнения. Но она, разница, без сомнения, имела место. И ещё какое.
Закрыв тяжёлую металлическую дверь, Эльдарон набрал Михея и договорился поймать их с Катей на пересечении проспекта и канала, чтобы вернуть ключи.
– Не расходимся! Кто по пиву и на «Пам»? – в свойственной себе шутовской манере прогремел Князь.
– Можно! – Андрей повернулся к своей девушке, забирая её тяжёлый чехол с синтезатором. – Да, Маш?
Маша кивнула. Барабанщик Антон отказался под предлогом жуткой усталости.
– Алкозаяц! Вы же нас не бросите? – раздухарился Князь и попытался обнять рыжеволосую девчонку за плечи.
Отставший, чтобы закурить, Бек механически двинулся вперёд. Но Аля сама медленно через голову сняла руку Князя и с редкой для неё холодностью сказала:
– Ещё раз так сделаешь, дам в глаз. А пиво я не пью. Сидр ещё куда ни шло, но, пожалуй, не сегодня. Не хочу портить алкоголем послевкусие от приватного концерта.
– Мадам, ну почему же? – продолжал настаивать солист.
– Между прочим – мадемуазель… – начала было девушка, но Денис перебил:
– Нам с Алей нужно обсудить проект. Хочу вечером начать собирать.
– Что за проект? – удивился Эльдарон.
– Я предложил себя в проверке реальности теории расчёта прогрессии эффективности тренировок с помощью дифференциации повторений и минимального увеличения нагрузки. Видимо, расчёт должен быть по формуле. Не очень сложной, но и не такой простой, чтобы делать эти вычисления пошагово вручную. Формулу придётся выводить и писать алгоритм, – со своей обычной ровной интонацией сказал Бек.
– Покажешь потом? Даже интересно, до чего додумаетесь, – попросил Андрей.
– Если получится, то обязательно! – широко улыбнувшись, закусила нижнюю губу Аля.
– У Бек-Назарова – и не получится? Ты его плохо знаешь! – ухмыльнулся солист.
– Я над этим работаю, – в тон ему ответила девушка.
Попрощавшись с группой, Аля и Денис свернули к разноцветному домино пятиэтажек. До проспекта так было дольше и темнее, но им обоим хотелось пройтись.
Парень почти докурил, и при каждой затяжке оранжевый светлячок сигареты ярче подсвечивал его лицо.
Аля взяла Бека за локоть. Короткий электрический импульс пробежал по телу молодого человека. Вдруг ему стало холодно. Холодно в жаркий июньский вечер.
– Извини, можно? – постфактум застеснялась девушка. – Тут стрёмновато.
– Нужно, – ничего оригинальнее бауманцу в голову не пришло. Бицепс напрягся сам собой.
«Вот это уже совсем смешно», – мысленно иронизировал Бек.
Ещё какое-то время они молчали. Но Алино любопытство взяло верх.
– Денис, ты меня останови, пожалуйста, если я не права или не туда лезу… – Замолчала, потом продолжила: – Мне говорили, что бас-гитара – это не очень сложный в обращении инструмент, а ты… Ты… Как бы правильно выразиться?.. Мало того что талантливый и чувствуешь музыку!.. Не спорь, ладно? Это понятно сразу…
– Не буду спорить. Мне интересно, к чему ты ведёшь.
Бек улыбнулся уголками губ. Пускай сейчас это было не разглядеть, Аля почувствовала, что может продолжить.
– Так вот… Почему не соло?
Такого Денис не ожидал. В голове пролетели все мысли сразу. Снова возник главный вопрос, остающийся без явного ответа: откуда в общей серости города взялась эта девочка?
– У меня есть обычная электрогитара. И я играю… Если быть точным, играл. Но чтобы играть так, как я хочу, нужна практика. Чтобы играть так, как я хочу, нужно всё время только играть. На меньшее соглашаться просто не имеет смысла, просто невозможно, понимаешь? Я слишком люблю музыку. Тебе правильно говорили: бас во многом проще.
И опять они шли в тишине. Начались фонари. Значит, проспект был уже совсем близко. Шелестела ещё свежая листва, гуляли подростки и собачники, парочки и одиночки. А они просто шли.
Метрах в ста от своего подъезда Аля вдруг резко остановилась и дёрнула Бека за руку.
– Ты можешь на меня обижаться, можешь даже больше не общаться со мной, но я всё равно скажу… Ты, конечно, очень умный, но дурак… Дослушай! – Голос девушки набирал уверенности с каждым словом. – Какая разница, как играть? Кто определяет, хорошо или плохо? Князь, что ли? Эльдарон? В такой тонкой штуке, как творчество, не может быть объективного критерия «плохо» или «хорошо». Просто внутри не держится, и всё. Просто, если не сыграешь, не напишешь, не нарисуешь, не станцуешь, в конце концов разорвёт изнутри! Тут или получаешь удовольствие от процесса, или нет! Результат вторичен! Понятное дело, что ты не Брайан Мэй, Крис Ри, Джо Сатриани или Джими Хендрикс… Кто там ещё есть? Я не очень компетентна в великих гитаристах. Но вот я точно не Ахматова, не Цветаева! Ну и что? А плевать мне на это! И стихи писать не перестану, сколько бы и что бы кто ни говорил! Почему, знаешь? Да потому, что просто не смогу! Это физически больно, понимаешь? А ты, конечно, сильный, суровый, ответственный, взрослый… И выходит, что очень жестокий к музыке и к себе. И я всё это говорю, не знаю почему. Просто… Если такие, как ты… Если ты будешь несчастным, неполноценным, то, что нам всем, «обычным», вообще остаётся?
Они стояли. Бек смотрел на девчонку и молчал. У Али слова тоже закончились. Потом потекли слёзы. Денис обнял девушку. Прижал её голову к себе, упёрся подбородком в макушку. Она плакала тихо, казалось, что долго. Они стояли.
– Не знаю, что на меня нашло. Прости, пожалуйста, – отстраняясь, вытирая лицо кистями рук, локтями и предплечьями, тихо сказала Аля.
– Не надо.
– Да. Не надо было всё это… Не знаю почему… Зачем я…
– Не надо извиняться, – холодным тоном произнёс Бек. Смотрел на неё и видел, казалось, что впервые. По-настоящему видел.
– Денис, я пойду.
– Конечно, уже поздно. Номер аськи напиши сначала, пожалуйста.
Парень протянул девушке мобильник.
Аля
57
«Середина недели, а всё так насыщенно, что кажется, уже прошла целая вечность с прошлого четверга или среды, когда мы в последний раз встречались с Артёмом. Звонила ему сама, конечно, писала. Он даже отвечал, но на этом всё. Странный какой-то. Говорит, что Макс в отпуске и приходится сидеть постоянно в палатке с дивиди. На репетициях, по крайней мере, АраГор всё это время не появлялся. Со слов ребят, конечно. Хотела сходить в „Сатурн“, но пока отмазываюсь сама от себя, типа занята. Тут два момента: бегать за Тёмой и навязываться не хочу – это р-р-раз, и действительно много всего происходит – это д-д-два.
Почти каждый день с девчонками. Без них закисла бы совсем. Чуть ли не по рукам бьют и телефон отбирают. Мы то на стадионе висим, в бадминтон и волейбол играем, то в Москву мотались по Арбату гулять, с Ксюхой и Дарьей. Было,
