создает трещины между тобой и Хаэлем, тобой и Аароном.
— Не используй меня в качестве аргумента против Бернадетт, — сказал Аарон, отворачиваясь и подсознательно потянувшись к своей груди, чтобы коснуться плеча. Его лицо слегка исказилось, а зубы сжались, пальцы вцепились в его толстовку. Я удивлена, что он вообще появился в школе сегодня, учитывая случившееся. Я бы предпочла, чтобы он остался дома и отдыхал, но полагаю так устроен Хавок.
— Думай, что хочешь, — сказал Вик, сканируя улицу, словно хищник на охоте. Он больше не взглянул на меня, но это нормально. На сегодня я выиграла битву. Может, не войну, но определенно стычку. — Когда Бернадетт станет моей женой, ты будешь обращаться с ней, как с таковой.
— Как это, позволь спросить? — огрызается Оскар, когда Каллум снимает свой черный капюшон, его блондинистые волосы ловили лучи солнца. — Видимо я пропустил памятку. Не знал, что вы двое родственные души. У меня сложилось впечатление, что это брак по расчету.
— Что конкретно ты имел в виду под «будешь моей»? — спросил Каллум, слегка улыбаясь. — Просто уточняю.
— Все ваши вопросы не требуют объяснений, — сказал Вик, бросая свою сигарету на цемент и поворачиваясь, чтобы пойти внутрь. — У нас будет собрание в пятницу. Тогда мы все уладим. Сейчас будьте на чеку, Митч не настолько тупой, каким выглядит.
Виктор направился к двойным дверям и вошел в школу Прескотт, толкая двери обеими руками.
— Черт, он — мудак, — сказал Хаэль, закрывая свои глаза на мгновение. Я заметила, что он не отпустил меня. Я не до конца уверена, кем я и Халь приходимся друг другу прямо сейчас, но… наверняка кем-то, так?
— Видишь, Оскар? — сказала я, глядя из-за плеча Хаэля на сероглазого мудака за за ним. — Ты все время ругаешь меня за то, что я поддалась Вику. Ты не знал, что все было наоборот.
Лицо Оскара напрягается, и он поднимается на ноги, хватая при этом свой iPad.
— Я говорю это с большим уважением, Бернадетт, — промурлыкал он, наклоняясь, чтобы посмотреть на мне, почти близко для поцелуя. — Иди на хрен.
Я смеялась, когда Оскар пошел вслед за Виком, оставляя меня одну с Хаэлем, Аароном и Каллумом.
— Эй, Берн, мы можем поговорить? — спросил Аарон, пока Хаэль изучал меня, я все еще сидела на его коленях, его руки все еще обнимали меня. Он сказал, что противостоит Оскару за меня, но что по поводу Вика? Может ли Хаэль противостоять Вику ради меня? Может ли Аарон? Мне бы хотелось, хотя бы видеть, как оба пытаются.
— Как сказал Вик, собрание в пятницу. Тогда и поговорим. — я встала с колен Хаэля. Я могу быть меньше зла на него, но все еще раздражена. Я чувствую, что играю в совершенно новую игру, и она мне не нравится. По крайней мере в старой игре я знала правила. Теперь я начинаю с чистого листа.
Хавок хранят секреты от меня.
Они плохи, как я и полагала, и я не совершу ошибку, снова их недооценив.
Глава 7
После школы я направилась вниз по лестницам у входа, чтобы найти Хаэля, ждущего у своего красно-вишневого Камаро. На этой неделе мы планируем залечь на дно, но это не значит, что мне не нужно ехать домой.
— Эй, Блэкберд, — окликнул он, куря сигарету, небрежно облокотившись на машину, словно все хорошо и прекрасно. Кто-то может подумать, что у него нет сумасшедшей матери или только что выпущенного из тюрьмы отца. У всех нас есть свои маски, и Хаэль Харбин хорошо носит свою. — Я говорил, как прекрасно ты выглядишь сегодня? — Он оценивает мои кожаные штаны и халтер-топ с глубоким удовольствием.
С солнцем за спиной и улыбкой Хаэля, согревающую остальную меня, я почти чувствую такие редкие моменты, как этот, словно этот день может быть, по крайней мере, нормальным. Ни Памелы, ни Тингда не должно быть сегодня дома, поэтому, может быть, я приглашу его? Хаэль и я не говорили о том, что случилось после того, как Виктор выгнал его из комнаты, но, возможно, нам стоит?
Мне следовало ожидать неприятностей.
И я ожидала, но от Кали и команды Картера, а не от какой-то сучки со стаканчиком «Старбакса» в руке. Честно, я бы предпочла, чтобы меня зарезали.
— Хавок, — позвал голосок, и белая полоса гнева вспыхнула перед моим зрением. К этому добавляется здоровый страх, когда я поворачиваю голову направо и обнаруживаю бывшую Хаэля, Бриттани Бер, стоящую на тратуаре перед школой Прескотт. Она перешла в школу Фуллера. Для того, чтобы она была в этой стороне города, нет абсолютно никаких причин. Если только не испоганить мне жизнь.
— Прости? — сказала я, и если бы я была Бриттани, то, вероятно, убежала бы. Слышит ли она убийство в моем голосе? Если нет, у нее точно нет никакого чувства самосохранения. Буржуазная сучка-черлидерша уставилась прямо на меня слезливыми карими глазами. Она смотрит на меня, не на Хаэля, но если она только что выкрикнула Хавок, то для этого должна быть причина.
Каким-то образом, меня никогда не приходило в голову, что кто-то еще может позвать Хавок. То есть, логически, я всегда знала, что это возможно, но, полагаю, я была наивна, веря, что такого не случится. Страннее, чем слышать призыв Хавок, это осознание, что я принадлежу этому слову, как и любой из парней. Как члену Хавок это и моя обязанность выполнять запросы…и определять цену.
Я сузила глаза на беременную задницу Бриттани, интересуясь, может, что-то в гребанной воде Спрингфилда, что так много девушек становятся беременными. Бриттани, Кали… слава богу, не я. Я прикусила нижнюю губу, задаваясь вопросом: стоит ли мне сделать тест на беременность. Я не была достаточно осторожна, и как бы я не верила в право женщины выбирать, я бы предпочла не связываться ни с чем из этого. Доктора, медсестры, вопросы, медицинские процедуры. Это другого рода вмешательство, и я не заинтересована в предоставлении себя как объекта исследования в любом виде.
Сейчас я не думаю о контроле рождаемости. Нееее, вместо этого в моей голове на переднем плане лишь насилие. Но я уже побила сегодня беременную девку.
