негодованием и упреками.
«Вы что, бросаете нас? Уходите?»
Но у каждого на войне своя задача. И умирают солдаты также по-разному.
В небе чисто. Летаков не видно. Но его нет именно здесь, прямо над их группой. Где-то там, дальше, эта сволочь наверняка висит. Высоко в небе, неслышимый и невидимый «Орле око», «Глаз орла». Ляхи научились делать беспилотники, а германцы поставляют им отличную оптику. И он, скорее всего, заметил их, видит всю эту лесополку и оттуда, из своего прекрасного далека, передает координаты своим артиллеристам. С дрона ведь обычно отлично заметно, как шесть человечков, рассыпавшись в длинную, с интервалами в 8–10 метров вереницу, убегают, продираясь через кусты на юг. Разведчики пропадают, скрывшись в зарослях, потом появляются вновь, когда те редеют. Упёршись в совсем уже непроходимые кущи, они выскакивают на дорогу и бегут, задыхаясь, изнемогая под грузом брони и оружия, вдоль лесополки по обочине, затем сызнова теряются в кустах.
«Орле око» наблюдает и передаёт сигнал другим зеленым человечкам, таким же маленьким с его высоты, суетящимся возле орудий. И человечки отправляют по его наводке снаряд, летящий прямо в кусты, чтобы настигнуть разведчиков, продирающихся на юг. Человечки чередуют свои посылки. Фугасно-осколочный, потом кассетный, потом снова фугасно-осколочный. Снаряды ложатся точно по пути их отхода, но постоянно сзади. Иногда мне кажется, что человечки возле орудий прогоняют чужаков, не дают нам остановиться, но цели уничтожить разведчиков у них нет. Ничего не стоит им сделать поправку, и снаряд ляжет не сзади, а точно в середине вереницы. Но они и не пытаются это делать. Они кладут снаряды сзади, отгоняя их на юг.
Там на юге деревня. Она числится за росичами и, наверное, плохо изучено разведкой противника. Группе Митрохина дают отойти туда, вернее, гонят туда, чтобы увидеть, куда они в этом селе пойдут. Возможно, ляхи надеются вскрыть замаскированный пункт эвакуации с помощью группы. Но, скорее всего, они ждут возвращения за ними бронеавтомобиля, который должен подойти за разведчиками. Поэтому они гонят их в село, на предполагаемую точку встречи. Накрыть их вместе с «Грозой», который те недавно проморгали, им интереснее, чем выбивать рассыпанных по лесополке шесть человек. РЗСО мобов с утра крепко вдарила по ляхам, приведя в негодность пару опорников. Выжгла там все к чертям и облегчила задачу штурмовки. Но, как оказалось, не до конца.
Как только штурмовики заняли ляхские окопы, по ним ударила арта и 'мобилизованные ожидаемо откатились назад. Митрохин никак не мог уразуметь — к чему эти накаты и штурмовки, если каждый раз их бойцы наступают на грабли. Нет антибатарейных средств поражения — стойте в обороне! Это обходится войскам намного дешевле. Кто бы это еще объяснил здешнему командованию. Как все-таки хорошо, что они тут временно.
Если бы разведчики шли кучей, как это часто делают необстрелянные новички, то это одно. Но те разбиты на два звена по три и человека с интервалом двадцать метров, и внутри звена не сближаются более, чем на восемь шагов. Такую конфигурацию сложно и трудозатратно уничтожить в кустарнике. Поэтому их и гонят на юг. В селе разведчики находят разрушенный дом на окраине, с хорошо сохранившимся подвалом. Теперь им не страшны кассетки, да и попадание малым калибром не особо нам страшно. Вызывать эвакуацию нельзя, нужно ждать. Противник отследил, где они, и теперь будет наблюдать за этой точкой. Но долго он этим заниматься не будет.
Нет у них технической возможности закрепить за группой постоянное наблюдение. Уже проверено. И на той стороне с недавних пор имеется острый недостаток средств. Разве что снарядов, пидары, не жалеют. Но пару-тройку часов придется здесь переждать. Человечки с черно-красными наклейками на рукавах закидывают разведчикам пару кассеток, что б не расслаблялись, и, кажется, теряют к ним интерес. Бойцы неспешно пьют воду, кто-то закидывается энергетическими батончиками, чтобы восполнить потраченные калории. Они стараются не смотреть друг на друга. Все, как всегда. Потери без выполнения боевой задачи. Хочется выть от бессилия.
Чужой майор в новенькой форме, только что поступившей в войска, брызжет слюной:
— Кто разрешил тебе, лейтенант, покидать позиции!
Митрохин холоден и терпелив. Он недавно из училища и у него стойкий иммунитет на «рексов». Это такая порода офицеров, что берет горлом. Авторитетом обычно они среди подчиненных не пользуются и потому везде вынуждены орать, как бы показывая, что все-таки «альфачи».
— Господин майор. У меня собственное командование и свои задачи нарезаны.
— Что значит свои? У нас задачи общие. И ваша группа придана мне…
— Придана, но не отдана в подчинение.
Голос лейтенанта в какой-то момент лязгнул железом.
— Да ты…
Подручные майора тут же напряглись. Они лучше своего начальника понимают ситуацию. Это не бессловесные «мобилизованные», это кадровые гвардейцы. Один из положенцев мордатый сержант моментально просек, что разведчики незаметно раздались в стороны, а их пулеметчик уставил ствол оружия в сторону пехотинцев. Да и остальным служивым для открытия огня потребуется меньше секунды.
— Давайте, господин майор, без перехода на личности. Лучше проследите, чтобы ваши бойцы выполнили задачу. Нашу с нас никто не снимал. И мы ни разу не видели ни поддержки арты, ни работы авиации. А нам её обещали.
То ли смелый тон разведчика, то ли неясные предчувствия так подействовали, но командир батальона отступил. Хрен его знает, что там еще за командир такой соседней бригады. Майор и так был чертовски зол на судьбу. Вместо сытого существования в привычной армейской среде на ППД ему приходится месить грязь с этим быдлом. Черт бы побрал всех этих мятежников с их войной! Жили же нормально!
Дверь в основательно построенный подвал приоткрылась и внутрь юрко просочился Ангел, их разведчик. Позывной он получил благодаря своему покладистому и никогда не унывающему характеру.
— Завтрак в постель!
Разведчики уже встали, кто-то успел умыться, Митрохин тщательно соскабливал отросшую за сутки рыжеватую щетину. Как так? Волосы у него светлые, а борода рыжая. С кем его прабабка шашни заводила? Ведь все рыжаки жили по ту стороны Печоры. История об этом умалчивает. Чалый довольно осклабился:
— Шустрый ты.
— Потому и Ангел.
— Что бог послал?
— Солдатская каша с мясом и кофий.
— Ого! Братва, налетай.
Боцман, бывший мореман, нашедший себя в разведке, прошаренный до всего материального малый солидно заметил:
— Считай, два сухпая сэкономили
— Мелко мыслишь, морячок.
— Чалый, так это ты у нас больше всех любишь пожрать. Потом сам же спасибо и скажешь.
Некоторое время
