прикидываемся ветошью. Не палимся, не палимся. И подслушиваем.
Сколько я так пролежал, было непонятно. Часы, как выяснилось, у меня тоже отобрали. Не было ни окон, ни будильников на стене. Ничего. Словно я завис в медицинском чистилище. Лишь пару раз ко мне заходила медсестра проверить, очнулся ли я.
Мне казалось, что время текло невероятно медленно. Из развлечений — периодически менялись постояльцы в воседних палатах. Тех, кто пришел в чувство, после небольшого обследования переводили в другое помещение. Вероятно, прямиком к менталистам.
— Что с Соколовым? — снова вопрошал мужчина.
— Спит.
— Будите. Дома отоспится, мне нужны койка в этом зале.
Дерьмо! Ладно, будем импровизировать и тянуть время.
Шторка отодвинулась в сторону, и я, напустив сонный вид, повернулся к вошедшей медсестре. Молоденькая хорошенькая девушка в белом халате и старомодной шапочке с красным крестом. На рукаве — шеврон с гербом Аудиториума, а на груди — брошь с символом Асклепия.
— Очнулись, ваше сиятельство, — натянуто улыбнулась лекарка. — Славно. А то мы уже начали беспокоиться…
— Что в капельнице? — грубо прервал ее я, но тут же вспомнил о манерах. — Извините. Просто не ожидал.
— Неудивительно, — отозвалась девушка. — Пациенты часто пугаются. Вам капают физраствор с питательными веществами. Вы потеряли много сил и были обезвожены. Как сейчас себя чувствуете, ваше сиятельство?
Я пожал плечами.
— Голова болит. Ушибы болят. По ощущениям, словно вагон угля разгрузил в одиночку.
— Это совершенно нормально для вашего состояния. Более того, скажу, что вам очень повезло так легко отделаться, — улыбнулась медичка. — Позвольте вас осмотреть.
Она достала фонарик, посмотрела мне глаза. Затем усилила сияние Благодати в ладонях и обследовала мое тело, уделив особое внимание голове.
— Ничего серьезного, как и ожидалось, — заключила она и убрала фонарик в карман халата. — Вы просто вымотались, ваше сиятельство. Что, опять же, неудивительно. В ближайшие дни вам нужно больше спать, есть больше мяса, красной рыбы и овощей. И, разумеется, никаких нагрузок. Это позволит вашей Благодати залечить повреждения быстрее.
— Почему я тогда потерял сознание? Была резкая боль в голове. Похоже на мигрень но в разы сильнее.
— Обезвоживание недооценивают, — девушка пригрозила мне пальцем. — Вы провели весь день на ногах в боях без еды и воды. Даже такой молодой и крепкий организм, как у вашего сиятельства, может дать слабину. Если желаете, мы можем исцелить наиболее беспокоящие ушибы и порезы мы для ускорения процесса вашего восстановления.
— Благодарю, я лучше сам, — стараясь вести себя как можно более непринужденно, я улыбнулся. — Дома ведь и стены помогают.
Медичка кивнула.
— Это верно. В таком случае я зову Тимофея Васильевича. Он должен подтвердить вашу готовность к выписке. Подождите минуточку, ваше сиятельство.
Она вышла, оставив проход открытым. Я взглянул на ботинки. Если бежать, то сейчас. Может все-таки попытаться?
Я свесил ноги, наклонился и зашипел от резкой боли. Все же голову так и не отпустило. Жалеть себя времени не было. Нашарив ботинки, я сунул в них ноги и принялся торопливо зашнуровывать.
И в этот момент шаги приблизились.
— Здравствуйте, ваше сиятельство. Я Тимофей Васильевич Ушаков, главный врач лазарета при Полигоне.
Невысокий наполовину седой мужичок с большими залысинами пригладил полы халата и уставился на меня через стекла очков в тонкой оправе. Лекарка протянула ему платншет с бумагами.
— Здравствуйте, Тимофей Васильевич, — отозвался я.
— Вижу, вам не терпится нас покинуть, — он улыбнулся, уставившись на мои ботинки. — Но, боюсь, придется немного задержаться. Если Юлия Аркадьевна права, долго мы вас не продержим. Что последнее вы помните?
Я озадаченно посмотрел ему в глаза. Нет, не менталист. Лекарь. Возможно, с дополнительными специализациями, но я не чувствовал в нем большого ментального потенциала. Хотя это наверняка можно было и скрыть…
— Шел в лазарет. Резко разболелась голова. Упал…
— А до этого?
— Драка… Командный поединок, мы установили флаг. Завизжала сирена. Долго вопила… Нас выводили к выходу…
— И? — главврач выжидающе уставился на меня.
Будем пытаться импровизировать.
— Простите, плохо помню, — растерянно ответил я. — Возможно, мне сильно досталось во время испытаний. Все как в тумане. Вроде кто-то кричал, куда-то бежал… Нет… Прошу прощения, все слишком смутно.
— Кратковременная память немного нарушена. Юленька Аркадьевна, отметьте это, пожалуйста.
— Это страшно? — разыгрывая опасение, спросил я.
— Не думаю. Подобное случается после поединков с менталистами. Память вернется через некоторое время. Беспокоиться не о чем.
— Надеюсь. Выходит, я готов к следующему этапу испытаний?
— Ох, молодежь, — улыбнулся врач. — Вечно жить торопитесь и чувствовать спешите… Пока неизвестно, когда и в каком формате будут проходить следующие этапы. Сперва мы должны убедиться в том, что все выигравшие команды восстановились. На это может уйти несколько дней. В этом году ситуация несколько… нестандартная.
Я спрыгнул с кровати.
— Значит, я могу отправляться домой? Как мне забрать свои личные вещи?
— Их выдадут вам вместе с заключением и рекомендациями. Но сперва, — главврач кивнул в сторону двери в конце коридора, расположенного вдоль ряда шторок, — Юлия Аркадьевная сопроводит вас на итоговую ментальную проверку. Если все будет в порядке, мы немедленно разрешим вам ехать домой.
— Со мной все в порядке, вы же сами сказали, — попытался съехать я.
— Я не специалист по делам ментальным. Нужно убедиться, что менталисты ваших противников ничего не повредили в вашем сознании. К тому же ваша кратковременная память… Быть может, ее сразу и восстановят.
Понятно. Значит, вот под каким предлогом они чистили абитуриентам память. Я шагнул в коридорчик и огляделся по сторонам. Налево — аналог сестринского поста и выход, манящая дверь и лампа с указателем над ней. Направо — дверь к менталистам.
Я замешкался. Главврач тем временем передал планшет с документами молодой лекарке.
— Это займет всего четверть часа, не более, — уговаривал меня врач. — Прошу, Михаил Николаевич, следуйте за моей коллегой…
Нет, я должен был сохранить эти знания. Успеть передать больше Корфу или хотя бы Матильде. Я ведь выяснил, что Радамант либо поступал в Аудиториум, либо даже там учился — он сам упомянул об этом. Я услышал слова, которые Ирэн передала Лысому. Все это было важной частью мозаики, которая наконец-то начала хоть немного складываться.
Я не мог все это потерять. Не мог.
— Быстрее, ваше сиятельство, — раздраженно торопил главврач. — Нас ждут другие пациенты.
И в этот момент дверь лазарета распахнулась.
Глава 17
Дверная ручка с грохотом ударила о тонкую стену, и мне показалось, даже пол задрожал. В темном дверном проеме возник силуэт высокого человека в плаще. Я замер, гадая, пришло ли спасение или, наоборот, все стало хуже.
Он шагнул вперед, на свет, и я с облегчением
