ярости, Тринити била ее ногами, кулаками, царапала когтями, а Лилика ей позволяла, принимая наказание как должное. Наказание за ее грехи. Тринити была права. По крайней мере, в одном. Лилике следовало поработать над побегом, а не местью.
Но в следующее мгновение Джейд оттащила Тринити от нее и… не отпустила.
Тринити начала дрожать.
— Нет. Нет! Прекрати. — Крик сорвался с ее губ. — Нееет!
— Ты не посмеешь причинить вред моей сестре. — Джейд наконец-то отпустила Тринити, и та обмякла.
— Нет, — сказала Лилика, покачав головой. — Джейд! Скажи, что ты не…
— Я это сделала. — Зеленокожая красавица посмотрела на нее с разрушительной смесью решимости и раскаяния, прежде чем схватить ее за руку и рывком поставить на ноги. — Я украла ее жизненную силу Шона. Во всяком случае, я взяла все, что смогла. Она ослабла, и нам… нам нужно действовать быстро.
Глава 14
Лилика очнулась в слезах, и это сломало что-то внутри Далласа. Возможно, сопротивление. Или связь с прошлым, которое он предпочел бы забыть, где маленький мальчик боялся потерять людей, которых любил, и делал все возможное, чтобы оставаться отстраненным.
Эта прекрасная, сильная женщина должна только смеяться… или стонать от наслаждения.
Когда более двенадцати Шонов ворвались с многоквартирное здание, Даллас остался рядом с Лиликой. Он и другие агенты поблизости воспользовались УШ, упаковали их в мешки и повесили бирки на каждого. Тринити все спланировала заранее, но и он тоже. Никто не добрался до уязвимого тела Лилики. Он бы скорее умер.
Теперь он заключил ее в объятия, нуждаясь в контакте также, как в воздухе. Она уткнулась лицом в ложбинку его шеи и обняла, разразившись рыданиями, горячие слезы стекали по его коже.
Даллас провел пальцами по ее волосам.
— У мужчин Тринити был приказ спрятать ее тело в тот момент, когда дух его покинет. А.У.Ч. смогла освободить пленников, но не схватить ее. Не сразу. Джон последовал за ней и смог привести нас с потайное место. Сейчас она под стражей и едет в камеру временного содержания.
— Хорошо. Я рада. Но Джейд… — Лилику пробрала дрожь. — Она украла часть болезни, как и часть способностей иных, которые были у Тринити.
Молчание. Такое гнетущее отчаяние.
— С ней все будет в порядке, — сказала она. — Да? Она никогда не не хранила то, что забирала. Никогда. Ей не хватало сил. Способности всегда возвращались к владельцам.
— Я не знаю. Ничего подобного раньше не случалось.
— Я хочу ее увидеть. Мне нужно ее увидеть.
— Ее придется запереть. Для ее же собственной безопасности, — добавил он, прежде чем Лилика запротестовала. — И для твоей. Для всех в Нью Чикаго.
Ее ногти впились в его плечи.
— Мне все равно. Я люблю ее, и должна знать, что с ней хорошо обращаются.
— Да. Я так и думал, что ты это скажешь.
Он сделал несколько звонков, прежде чем отвезти ее в учреждение в Заброшенных Землях, где А.У.Ч. также запер всех остальных жертв Тринити. Лилика смотрела в окно с отсутствующим видом. Самая худшая часть? Он не мог чувствовать ее эмоции через связь.
Почему он не мог чувствовать ее эмоции?
Как только они припарковались перед складом, он дал ей маску и перчатки, чтобы прикрыть каждый участок открытой кожи. Фильтры в отверстиях для ноздрей, помешали бы ей вдыхать кислый воздух.
— Знаешь, я раньше здесь жила, — сказала она тихим, но тяжелым, голосом. — Институт находится всего в нескольких милях отсюда. Из одной тюрьмы в другую.
Ветер свистел снаружи и бросал песок в дверцы. Жуткий саундтрек. Единственное, что можно услышать на тридцатимильном участке запустения и руин. Это не место для ребенка.
— Теперь твоя жизнь стала лучше, — сказал Даллас, сжав ее руку.
— Стала ли? Обе мои сестры страдают.
Эти слова преследовали его, пока они шли вглубь здания. Вооруженные охранники были расставлены по всей территории, а количество проверок личности увеличилось втрое. После обеззараживания Даллас и Лилика сняли лишнее. Он взял ее за руку и крепко сжал. Слишком крепко. Но ничего не мог с собой поделать. Ему казалось, что он вот-вот потеряет ее. Если уже не потерял.
Миа стояла там, перед клеткой Тринити.
— Не могу поверить, что мы ее схватили.
Тринити съежилась на полу, несмотря на койку в углу. Ее светлые волосы были спутаны, кожа испачкана грязью, но раны отсутствовали.
Даллас ничего не сказал, следуя за Лиликой.
— Лилика, — позвала Тринити. — Лилика!
Лилика не обратила на старшую сестру внимания, пройдя мимо, только чтобы остановиться перед клеткой Джейд. Джон был там, молча, но не стойко, наблюдая, как она меряет шагами комнату. В нем чувствовалась ярость.
Лилика прижала дрожащие руки к стеклу. В комнате обнаружились все удобства. Мягкая кровать с покрывалами. Туалет, скрытый за непроницаемым экраном. Минихолодильник. Даже телевизор с голографическим экраном.
Джейд заметила ее и бросилась к перегородке, прижав ладони напротив рук Лилики. В отличие от Тринити она была покрыта открытыми язвами. Ее некогда шелковистые волосы выглядели вяло и тускло.
— Зачем ты это сделала? — потребовала Лилика.
Слезы навернулись на покрасневшие глаза Джейд.
— Это был единственный способ.
— Нет. Болезнь вернется к ней, но часть может остаться внутри тебя, твоя личная инфекция. Возможно, ты пошла на все это зря. Зря!
Обида исходила от Лилики, боль… словно она все же сломалась. Доктора, которые растили и мучали ее, не сломали ее, но сестрам удалось. Слезы обожгли глаза Далласа, и ему пришлось их сморгнуть.
— Все может еще повернуться к лучшему. Давай не терять надежды —
Он толкнул эту мысль в ее голову, но прошла секунда… минута… а ответа нет. Неужели она больше его не слышит?
Нахмурившись, он порылся в ее воспоминаниях, тех, которые узы хранили в потаенных уголках его сознания. Преисполненный решимости найти причину и решение. К его ужасу многие воспоминания были уже не такими четкими, будто углы, в которых они хранились, затоплены, а коробки испорчены. Тем не менее, он нашел ответ.
У него с Лиликой не было секса, связь исчезала. Вскоре он освободится от нее навсегда.
Каждая клеточка его тела протестующе кричала. Он не был уверен, когда перестал возмущаться этой связью или когда начал на нее полагаться, ожидать и нуждаться в ней, но это случилось. И Даллас не желала прожить ни одного дня без связи с ней. Она что-то для него значила. Больше, чем он считал возможным. Но… достаточно ли она значила для него, чтобы сделать узы постоянными?
Что она чувствовала к нему?
— Что мы будем делать, если болезнь останется? — прошептала Лилика.
