class="p1"/>
Глава 22. Слишком много
День оказался для меня тяжелым, пусть даже приятно насыщенным. Слишком много случилось всего неожиданно-нового. Незнакомый мне маленький город, новые знакомства, неожиданные покупки. И новый статус, причем совершенно непонятный, а оттого тревожный. Морроуз за мной ухаживал, и я это осознавала все более четко. Но… зачем?
Может, это он человек такой. Галантный и воспитанный. А может, он все еще не забыл, что у меня отличный резерв и безвыходное положение. Наверное, это даже логично: поселить несостоявшуюся любовницу в своем доме, дать ей привыкнуть, успокоиться, оглядеться… показать все свои хорошие стороны. А потом — попытаться соблазнить. Во всяком случае в любовных романах такое часто случается. Лорд и гувернантка — сюжет вполне классический.
Только я не героиня тех книг.
И соблазняться не собираюсь, меня вполне устраивает мое положение. Хотя… бессмысленно лгать себе, да еще и так глупо, — мне нравится его забота. И некроманта я больше не боюсь как человека. Даже больше, он мне оказался вполне симпатичен. С ним я оставалась собой, и можно было не играть в роли благовоспитанной леди или стеснительной девушки. Привлекал ли Эдвин меня, как мужчина — пока что не знаю. Мне совершенно не нравится подобный типаж. Шарль Эрлинг на мой взгляд — куда более интересен и симпатичен.
Стерлинг оказал нам любезность, на своем мобиле довез до станции таксо. И уже там лорд Морроуз выбрал самый приличный таксомобиль: чистый, с новыми каучуковыми колесами и мягкими кожаными сиденьями. До канувшего в пруд собрата ему было все же далеко и по красоте, и по удобству, зато от того, который привез нас в Брюст, мобиль отличался в лучшую сторону.
Наши покупки загрузили в багажное отделение (они насилу поместились, часть пакетов мне пришлось положить рядом с собой на заднее сиденье). Эдвин уселся рядом с шофэром и завел разговор о погоде, потом — о технических новинках. Слышно их было плохо. Даже самый приличный таксомобиль дребезжал, вонял машинным маслом и подпрыгивал на кочках. Приходилось крепко держаться за дверцу. А еще я упиралась коленями в спинку переднего сиденья, что оказалось настоящим испытанием. Я чувствовала себя несчастной породистой лошадью, загруженной в трюм корабля. Разница лишь в том, что мне можно было выглядывать из-за плотного тента автомобиля, при этом за забывая цепляться за твердую дверцу, норовившую выскочить из пальцев и столь же норовисто скачущее кожаное сидение.
И все же у меня хватало сил глазеть по сторонам, любоваться полями, на которых работали люди, разглядывать далекий лес и с насмешкой провожать глазами повозки с лошадьми.Даже скромныймобиль в разы быстрее и удобнее!
На дороге встречались и пешие мужчины-крестьяне, заметные издалека по широкополым шляпам и потертым курткам. Они тащили длинные тяжелые мотыги, или даже высокие, навешенные на спины корзины с какими-то странными крестьянскими инструментами и виду у этих суровых мужчин был не слишком приветливый. Единственную женскую фигурку не заметить было трудно. Короткий плащ, грязный и мокрый подол широкой юбки, капор по столичной моде с уныло повисшим павлиньим пером, пузатый саквояж, который путница устало перебрасывала из одной руки в другую. Шофэр притирмозил, чтобы не окатить женщину водой из дорожной лужи, и я обернулась, желая рассмотреть несчастную.
Я узнала даже не саму девушку, а ее плащ. В конце концов, разглядеть что-то под широкими полами капора было сложно. А плащ… Я бы очень хотела его позабыть. Некогда он был изумрудным, но время и непогода сделали свое черное дело, истрепав роскошную шерсть и окрасив ее в оттенки болотной грязи. И только изнутри капюшона, как я помнила, он все еще сохранил былую яркость.
— Остановите, — потребовала я у шофэра. — Лорд Морроуз, прошу вас, скажите же ему…
— Стой, — негромко скомандовал Морроуз. — Что случилось, Адель, вам дурно?
— Нет, там… девушка… — я не могла внятно объяснить, оглядываясь.
— На дороге? — проявил сообразительность некромант. — Ваша знакомая? Вы наверняка обознались. Откуда?
— Нет, я уверена! Второго такого ужасного плаща не сыскать во всей Галлии.
Сраженный несокрушимым аргументом, лорд только хмыкнул и вышел из мобиля вслед за мной.
— Люси, — крикнула я, устремившись назад по дороге. — Люси Саммерс!
— Аделаида! — восторженно завопила девушка, роняя пухлый саквояж. — Это ты! Вот чудеса!
Мы обнялись — и мне было крепко плевать мне на того, кто посмел бы меня осудить.
— Как ты тут оказалась? Почему пешком, на дороге?
Я отстранилась, неверяще вглядываясь в невольную, но участливую свидетельницу моих несчастий.
— Потому что в вашу проклятую Крапиву никто не согласился меня везти, — сердито ответила Люси. — Заломили такую цену, что я решила, что ноги-то у меня бесплатные.
— Зачем тебе в крапиву? — растерялась я.
Теперь уже девушка растерялась, потом нахмурилась, беспомощно отступая назад.
— Ну как… ты же сама писала: нужны служанки. Вот она я. Готова и полы мыть, и маленьким чудовищам прислуживать. Мне все едино — что некроманты, что аристократы, что сапожники, лишь бы платили вовремя.
Она сняла шляпку, надвинутую на лоб, и я ахнула, рассмотрев ее лицо. Под глазом у Люси красовался сизый уже синяк, губа была разбита. Я схватила ее за рукав, разворачивая к себе. Люси не сопротивлялась, лишь тронула пальцами разбитую губу и поморщилась.
— Кто тебя так?
— Да нашлись добрые люди. У нас в Льене, знаешь, какая дрянь произошла? — она оглянулась на наблюдавшего за нами Морроуза и зашептала едва слышно: — Вышел указ о постановке всех пташек на учет. Нужно, понимаешь, отметиться в ловчей службе, получить разрешение на работу, показаться врачу и платить налоги! А кто не платит и без разрешения работает — тех в исправительный дом заберут на перевоспитание. Ужасно!
Я согласно кивнула, хотя не увидела ничего страшного в новом указе. Все правильно, так и должно быть. Это пойдет на пользу самим гулящим девкам. Хотя, я догадывалась, конечно, что больше всего мою добрую знакомую возмутило то, что она должна платить налоги. Мне стало смешно, но я и виду не показала.
— А платьишко у тебя ничего такое, — вдруг заметила Люси. — Цвет приятный. И пальто… Где купила? Что-то мне подсказывает, что не в лавке старьевщика. Тебе настолько хорошо платят?
Позади нас раздался весьма многозначительный громкий смешок.
— Лорд Морроуз заботится обо мне, — я неловко призналась. — Он полностью оплатил мой гардероб.
—
