сяду к вам?
— С чего бы мне быть против. Прошу, — с безразличным видом отвечала та. — Куда все так спешат?
— Вы разве не знаете, что сейчас начнутся ежегодные гонки на собачьих упряжках. Они продлятся три дня. Участников очень много, как и тех, кто ставит ставки на тройку лидеров.
— Ах, да, точно, — чародейка отставала от себя посуду.
— Сэр Джироламо, а вы когда-нибудь были в Винетке?
— А как же. Когда мы с… С братом были детьми, то ездили с родителями на ежегодные скачки.
— Я так понимаю, у вас осталось довольно много теплых воспоминаний об этом месте?
— Как и у всех, я полагаю. В детстве все кажется куда более большим и интересным, нежели с возрастом. Ну а вы, господин Саймон, как часто бывали здесь?
— Всего лишь несколько раз, к сожалению. Сюда ездят семьи, не отличающиеся крайними взглядами. Мои же родители терпеть не могли данное место. В Лириане им было куда лучше. Они вообще не любили путешествовать.
— Дайте угадаю, они презирали другие расы?
— Я бы сказал не так. Моя семья относится к истинным патриотам. Так или иначе, после потери значительной части состояния предки принялись заключать торговые сделки с представителями других государств. Так что вы ошиблись, когда сказали про презрение.
Карлин ничего не ответила, уставившись в небольшое окно слева, усыпанное снежинками. Спустилась портьера тишины, прорезаемая бряканьем от мытья кружек и тарелок. Хозяйка заведения копошилась за стойкой, не обращая на них никакого внимания.
— Господин Саймон, а вы не желаете прогуляться немного? Я тут помню чудесный холм, с которого можно отлично разглядеть забег, и там совершенноне бывает толпы. Так как мало кто знает, как туда подступиться. Я хорошо перекусил. Не помешало бы выкурить трубку с кем-нибудь в компании.
— Почему бы и нет, — развел руками эльф.
Волшебница оставила на столе несколько монет, и они отправились по глубоким сугробам огибать двухэтажные, милые, но крепкие домики. Приходилось долго взбираться на холм позади поселения. Но с него действительно открывался достойный вид. На фоне желто-белого солнца в танце кружились пышные хвойные деревья. Сойки быстро проносились в голубой синеве. Вдали виднелись снежные горные вершины.
Внизу же им был виден значительный путь от маршрута гонок. Собаки неугомонно мчались, не обращая внимания ни на что вокруг. Из открытых пастей валил пар. На это можно было глядеть вечно. От животных чувствовалась неиссякаемая внутренняя сила. И это многому могло научить даже людей. Суки и кобели не останавливались, когда видели, как кто-то их обгоняет. Мощные звери всегда боролись до самого финиша. И никогда не впадали в печаль, проигрывая другим. Такова была их природа: не оглядываться на остальных. Они служили своим хозяевам верой и правдой. Делали все, что в их возможностях, и с довольными мордами пожирали мясо, когда дорога борьбы завершилась.
— Мчаться со всех ног вперед, даже когда осознаешь, что всë зря, — заметил вслух Саймон. — Не находите ли это глупым?
— Я думаю, что псы уж точно не понимают, что все зря. Но вот погонщики — другое дело. Однако продолжают идти дальше. Суть ведь не в финише, а в пути. Если кто-то пройдет весь путь, тот и заслужит уважение, а не только лидеры. Согласитесь, что мужества больше в том, кто отчаялся, но не сдался, чем в том, кто уверен и продолжает борьбу.
— Пожалуй, это правда так. Вы меня убедили.
Лирианец едва успел договорить, как лезвие кинжала было приставлено к его горлу.
— Знаете, господин Саймон, весьма странно, что такой родовитый и обеспеченный эсквайр, как вы, вдруг решил поехать со своими товарами, словно какой-то обычный купец. Не подобает особам столь знатным заниматься делами, когда у них для этого есть специальные люди. И даже не пробуйте убедить меня в обратном. Лучше скажите прямо, кто вы такой и какие цели преследуете!
— Сэр Джироламо, что это с вами? — он усмехнулся. — Вы ведете себе, будто разбойник с большой дороги.
— Отвечайте сейчас же, — она надавила лезвием еще сильнее. По его коже побежала алая струя крови. — Я считаю до трех, а затем так и брошу ваш труп здесь. И им полакомятся с пребольшим удовольствием оголодавшие волки. Раз, два…
— Карлин, прошу вас, остыньте! Вы, видимо, сильно перенервничали за последнее время. Ну, еще бы! У вас весьма трагичная судьба, — он повернулся к ней лицом.
— Откуда вы знаете, кто я такая? — зрачки ее расширились.
— Можете принять свой настоящий вид для начала, раз уж мы теперь ведем не лживый разговор, — Саймон улыбнулся.
— Талсима!
Ведьма вновь стала собой.
— Вы так и не ответили на вопрос!
— Давайте я лучше все покажу. Пройдемся к подножию той скалы.
— Так вы следили за мной. И зачем же? — не унималась чародейка, идя позади и проваливаясь в снег.
— Да, все верно. Скоро вы все поймете.
Они вышли к горячему источнику, выпускающему клубы серого пара, стелящегося по его спокойной поверхности.
Эльф вошёл в воду. Карлин, раскрыв рот, с подозрением следила за ним.
— Подойдите поближе, — он нырнул.
Всплыв через несколько метров, лирианец махнул своим гигантским рыбьим хвостом. Мраморная чешуя на нем переливалась жёлтыми и сиреневыми отсветами.
— Какого черта… — тихо сорвалось с губ чародейки. — Вы что, русалка? — она помотала головой. — Я думала, такое только в сказках бывает.
— Ладно, на первый раз прощаю вам ваше невежество. Но если еще раз назовете меня русалкой, то клянусь, что кишки вы потом свои обратно уже не смотаете. Я тритон, — он воздел руки вверх. Вода поднялась столбами вокруг него.
— Но почему вас никто не видел?
— Потому что нам это не нужно, — Саймон вышел на берег с голыми ногами.
— Выходит, вы даже не эльфиец и это все игра ради одного актера? Это тоже не ваш настоящий вид?
— Богатенький эльф Саймон на самом деле существует. Но я временно воспользовался его личностью. С ним же все в порядке. Он гостит у своих родственников.
— Вы меня увидели. А какой вы? Я имею в виду верхнюю часть туловища!
— Я понимаю, что мы сейчас говорим о полном доверии. Но лучше вам не видеть мою верхнюю часть.
— А в божественных летописях вас описывают красавцами.
Саймон сильно рассмеялся, потряхивая плечами и обнажив зубы.
— Значит, кто-то из моих братьев сильно запугал когда-то некоего летописца. Вот и все дела. Историю ведь пишут те, кому это выгодно.
— И какая же вам от этого выгода?
— Я думаю, что наш разговор зашел не туда. Потому что я здесь для того, чтобы поговорить как раз таки о вас, Карлин.
— Я вас слушаю.
