Перудж. – И обратился к Крафту: – Думаю, вы избавите нас от тех, кто мог бы нам помешать.
Крафт кивнул. Что Нилс имел в виду? Как он сумеет остановить армию сыщиков? Этот Перудж собирается задействовать ФБР. Ведь он открыто говорил об этом!
– Ну что ж, – произнес Перудж. – До завтра!
– Линк знает дорогу, – отозвался Хеллстром. – Надеюсь, вы не обидитесь, если я не выйду проводить вас. Я должен вернуться к работе.
– Конечно, – улыбнулся Перудж. – Я уже заметил, что помощник Крафт отлично ориентируется на вашей ферме.
В глазах Хеллстрома мелькнул огонек – он послал Крафту предупреждающий сигнал.
– Местным властям не запрещен проход на наши земли, – проговорил он. – Итак, увидимся завтра, мистер Перудж!
– Обязательно!
Перудж направился к двери впереди Крафта, открыл ее и тут же столкнулся с Фэнси. Чтобы не дать ей упасть, он обнял ее за талию и почувствовал – да, под халатом у нее ничего нет! Фэнси на мгновение прижалась к нему, а он, смутившись, убрал руку.
Крафт отвел женщину от Перуджа.
– Ты в порядке, Фэнси?
– Все отлично! – ответила она, улыбнувшись Перуджу.
– Какой я неловкий, – произнес он. – Простите.
– Не надо извиняться, – отозвалась Фэнси.
Сзади раздался голос Хеллстрома:
– Крафт! Проводите мистера Перуджа! Слишком много суеты!
Они быстро вышли, Перудж – в замешательстве и смущении. У него сложилось впечатление, что Фэнси была готова броситься на него и овладеть им – здесь и сейчас.
Хеллстром подождал, пока дверь за Крафтом и Перуджем закроется, и посмотрел на Фэнси.
– Он у меня в мешке, – сообщила она.
– Фэнси! Что ты делаешь?
– Домашнюю работу.
Хеллстром вдруг заметил, как округлилось лицо Фэнси, как натянулась ткань ее халата, и спросил:
– Ты что, видишь себя праматерью?
– У нас не было ни одной со времен Тровы.
– И тебе известно, почему.
– Вся эта чепуха по поводу того, что якобы появление праматери провоцирует инстинкт роения?
– Это не чепуха.
– Мы считаем, что новый рой может появиться и без праматери, и это будет катастрофа.
– Фэнси! Ты думаешь, мы плохо знаем то, чем занимаемся? Термитник должен произвести, по крайней мере, еще десять тысяч рабочих перед тем, как проявится тяга к роению.
– Она уже проявилась, – ответила Фэнси, растирая плечи. – И кое-кто это отлично понимает.
Комментарий по поводу находящегося в производстве фильма
Эпизоды фильма последовательно показывают гнездо насекомого, развитие яйца и появление гусеницы. Какая поразительная метафора! Мы появляемся из родительского тела – из тех диких существ, которые именуют себя человечеством. Но значение этой метафоры значительно глубже. Она говорит нам – мы обязаны готовиться к нашему появлению. На этом этапе мы слишком незрелы; наши нужды обусловлены заботами подготовки ко взрослой жизни. Когда же мы проявимся, то завоюем всю поверхность земли. Когда же обретем взрослые формы, то питаться станем не для того, чтобы расти, а исключительно для того, чтобы жить.
Шеф не сразу взял трубку – Перуджу пришлось подождать. Он сидел на кровати в мотеле, только что вернувшись с фермы Хеллстрома, куда был приглашен на ланч. Ланч, который подали в гостиной главного дома, оказался сплошным разочарованием: Фэнси не пришла, все было скучно и весьма официально. Самое плохое – Хеллстром так и не заглотил наживку, состоявшую из намеков на новые изобретения и технологии. Да, шефу его доклад не понравится.
Несмотря на долгую задержку с ответом, шеф был бодрым и энергичным. Очевидно, он не спал, но занимался чем-то, от чего не хотел отвлечься даже на зов того, что часто называл «орудием ада».
– Я обещал позвонить, как только вернусь, – произнес Перудж.
– Откуда вы звоните?
– Из мотеля.
– Вы уверены, что телефон не прослушивают?
– Да. Я проверил.
– И тем не менее включите шифровальщик сигнала.
Перудж вздохнул и достал прибор. Теперь голос шефа звучал чуть приглушенно – работал шифровальщик.
– Ну, что вы нашли? – спросил шеф.
– Они отказываются реагировать на наводки по поводу металлургии и изобретений.
– Вы сформулировали наше предложение?
– Я сказал, что знаю людей, которые могут заплатить миллион за перспективное изобретение в этой области.
– И они не клюнули?
– Нет.
– Совет директоров начинает давить на меня, – сообщил шеф. – Скоро нам придется действовать – так или иначе.
– По-моему, Хеллстром хочет большего.
– Полагаете, если мы поднимем ставки, он клюнет?
– Не уверен. Пока же я хочу послать Жанверта и Миэрли, чтобы поискали к югу от долины Хеллстрома следы Карлоса и Тимиены. Они могли двигаться именно с юга. С той стороны много деревьев, а вы знаете, как Карлос был осторожен.
– Посылать никого не нужно.
– Шеф, если мы не…
– Нет.
– Но, если мы будем давить на Хеллстрома, он станет сговорчивее. И мы получим все, что нам надо, еще до того, как Совет… Ну, вы ведь знаете, на что они способны, когда начинают что-то подозревать.
– Я сказал – нет!
Перудж понял: возникли сложности.
– Тогда что я должен делать? – спросил он.
– Расскажите, что вы видели на ферме.
– Немногим больше того, что видел вчера.
– Постарайтесь выражаться точнее.
– В общем, там все весьма обыденно. Даже чересчур. Ни улыбок, ни смеха. Никто не отдыхает, не валяет дурака. Все серьезны и, я бы сказал, следуют своему предназначению. Да, именно так: следуют своему предназначению. Напоминают членов китайской сельскохозяйственной коммуны, которые стараются выполнить план по сбору урожая.
– Вряд ли мы найдем «красных» в этой компании, – заметил шеф. – Но нужно и это иметь в виду, если хотим добиться результата. Впрочем, дела гораздо серьезнее, чем вы полагаете.
– Вот как?
Перудж напрягся, вслушиваясь в голос из телефонной трубки.
– Сегодня мне звонили сверху. Спецпомощник Первого. Они хотят знать, не мы ли суем свой нос в дела Хеллстрома.
– Ясно.
Вот объяснение того, почему Хеллстром вел себя так уверенно, словно полностью владел ситуацией. Как же этот энтомолог сумел найти столь мощную «крышу»?
– Что вы ответили? – спросил Перудж.
– Я солгал, – усмехнулся шеф. – Сказал, что это, вероятно, кто-то другой, потому что мне об этом ничего не известно. Хотя пообещал проверить, поскольку иногда мои люди роют землю слишком усердно.
Перудж, не отрываясь, смотрел в стену. Кого, интересно, изберут в качестве жертвы? Немного помолчав, он произнес:
– У нас есть Мерривейл. Можно им бросить его.
– Это один из вариантов, который я обдумывал.
Один из вариантов!
– А теперь расскажите мне, чем они занимаются там, на ферме, – попросил шеф.
– Делают кино про насекомых.
– Это я уже слышал вчера. А еще?
– У меня возникли кое-какие соображения по поводу того, что они могут делать. В этом амбаре-студии есть подвал. Там у них гардеробная и прочее оборудование для кино. И все настолько обычно… Ни к чему не придерешься. Но от амбара к дому тянется туннель. Меня по нему провели, когда мы направлялись в дом на ланч. И там нас обслуживали очень странные женщины. Красивые куклы, все четыре, но они не разговаривают, даже когда обращаешься непосредственно к ним.
– Что?
– Молчат. Просто накрывают стол и уходят. Хеллстром объяснил, что они отрабатывают какой-то особый акцент, и их педагог запретил им говорить в его отсутствие – он должен их контролировать и исправлять, если они скажут что-то не так.
– Звучит вполне убедительно.
– Вы думаете? Мне это показалось странным.
– У вас была постоянная связь с Жанвертом и остальными?
– Нет. Все получилось, как вчера. Они были милы и вежливы. Но радио попросили выключить, мол, оно мешает работе над озвучкой. Велели не создавать проблем.
– Мне все-таки не нравится, что вы ходите там без радио. А вдруг… Кстати, может, вы назначите вместо Жанверта
