Юнгеров долго молча смотрел в немигающие глаза Ермилова, а потом сказал – устало и как-то обреченно:
– Знаешь что, Юрий Николаевич… Иногда, оказывается, дают осечку и такие совершенные боевые машины, как ты. Надо искать Егора. И дай бог нам его найти, прежде чем он найдет Штукина…
…Якушеву понадобился почти час, чтобы добраться сквозь пробки от Васильевского острова к «Русскому прянику» на Московском проспекте. В какой-то момент Егор даже пожалел, что поймал такси, а не поехал на метро. Он немного успокоился, лишь когда подбежал к «Русскому прянику», вычислил окна нужной ему квартиры на втором этаже и увидел, что там горит свет. Якушев отдышался и внимательно осмотрел стену сталинского дома. Штурмовать квартиру в таких домах – дело непростое, даже если она расположена на втором этаже. Но этот конкретный дом, видимо, строили с любовью, обусловившей некоторые «архитектурные излишества». Вот по этим «излишествам», да еще цепляясь за водосточную трубу, Егор и полез наверх. Когда он увидел трупы в Пушкине – то осатанел от ненависти, в квартире у Веры – обессилел, по дороге к адресу на Московском – пришел в себя, но стал меньше думать и анализировать. В каком-то ином случае он сначала подошел бы к двери квартиры, принюхался бы, позвонил бы соседям и попросил бы их как-то помочь… История не знает сослагательного наклонения. Якушев полез по стене дома на балкон без раздумий и колебаний. Он чуть было не сорвался, но удержался и сумел ухватиться за боковые перила балкона…
…А Штукин зашел в эту квартиру всего минут за сорок до того, как перед домом появился Якушев. Валера бросил баул с деньгами на пол в большой комнате, а сам обессилено рухнул на диван. Некоторое время он просто лежал и тупо смотрел в окно. Потом скосил глаза на сумку и усмехнулся: «Надо же… Как в кино – два лимона зелени, а толку-то…» Он пнул сумку ногой – и в этом жесте даже не было злости. Штукин понимал, что не смог бы сбежать с этими деньгами, приди ему в голову такая идея. Чтобы при таком поганом раскладе раствориться с этими деньгами на просторах необъятной России – нужно быть либо суперагентом, либо профессиональным преступником. Нужны надежные адреса в других городах, нужны документы… Много чего нужно, если бежать не в кино, а в жизни… На самом деле вариантов у Валерки было, честно говоря, всего два, и оба невеселые: либо идти каяться к Ильюхину, либо тоже каяться по полной, но перед Юнгеровым. И в первом, и во втором случае перспективы были такими, что думать о них не хотелось. А хотелось Штукину спать, притом хотелось очень, но он таращил глаза на окно, отгоняя дремоту, потому что на него внезапно нахлынул страх умереть во сне. Вот так Валера и полусидел-полулежал на диване и смотрел в окно, пока не увидел, как на балкон залезает человек. Прищурившись, Штукин узнал в этом человеке Якушева. Егор с той стороны балконной двери уперся лбом в стекло и тоже разглядел Валеру на диване. Якушев, не отряхиваясь, постучал по раме. Штукин вздохнул с сожалением, встал с дивана и открыл балконную дверь, чем сильно удивил Егора, собиравшегося демонстративно разбить стекло.
– У тебя звонок не работает, – сказал Якушев, заходя в комнату.
– Починить – здоровье не позволяет. Говори короче, меня миозитом заразили, – отозвался Штукин, показывая на свою перебинтованную шею.
– Мало дали, – еле сдерживаясь, якобы спокойно произнес Егор.
– Настроение понял.
Штукин повернулся спиной и шагнул к дивану, но Якушев схватил его за плечо:
– Наворотил дел, а теперь холкой разворачиваешься?!
Валерка охнул:
– Пусти, урод, больно!!
– Да насрать, что тебе больно! Деньги где?!
– Ах, вот оно что?! Где трупы – выяснили, теперь перешли к главному?
Егор ударил Штукина, тот успел отклониться, и кулак, не попав по скуле, скользнул по шее. Валерка взвыл и упал на колени:
– Паскуда…
Он дополз до дивана, отдышался и немного пришел в себя.
Егор зло сопел и стоял над ним. Штукин слабо усмехнулся:
– Второй раз ты меня в харю тычешь, а я все утираюсь…
– Деньги где?
– Да тут они… Где ж им быть.
– Давай!
– Нет проблем. Куда денешь?
– Юнгерову отнесу.
– Угу. А меня?
– И тебя.
– Ага. И ты весь такой козырной, а я, как обычно, с набитой мордой? Не согласен.
Штукин начал подниматься, но Егор выхватил «ПМ» и направил на него:
– Тихо. Не дергайся.
Валера встал и выпрямился:
– Ты… засранец маленький… Ты кого сейчас изображаешь? Сотрудника милиции или гангстера? Или Брюса Уиллиса, который спасет мир?
– Быстро: взял деньги и за мной! – разделяя слова, сказал, словно продиктовал, Якушев.
Штукин скривил губы:
– И за тобой, значит… Обалдеть… В кино в таких случаях злодей усыпляет бдительность инспектора Лосева, а затем подло прыгает, но все равно проигрывает схватку на крыше небоскреба. Хороший сценарий. Но я вот только не могу понять: а я-то тут при чем?
– Как это? – по-детски удивившись, захлопал ошарашенно глазами Егор.
– Так это! Какие у тебя козыри?
Якушев от такой наглости даже головой потряс:
– А деньги, которые у тебя?… Этого что, мало?
Валера хохотнул, но скривился от боли и снова присел на диван. Поглаживая пальцами грудь, он просипел:
– Деньги? Так я их сам и вырвал из костлявых рук мафии! Я не просто офицер милиции. Я – сотрудник, работающий без прикрытия… О, как сказал! Самому приятно… Что вылупился?! Да, я не бывший сотрудник, а сотрудник! А ты, я вижу, не просто офицер, а сотрудник, работающий на Юнкерса! Так ты этот – оборотень! Тебя должен ловить тот вурдалак из УСБ, который часы за двадцать семь тысяч носит! А я… Я лишь выполнял свой долг. Прошу заметить – за 150 долларов в месяц без оперрасходов, потому что деньги в нашем деле не главное.
У Якушева совсем голова пошла кругом:
– К-кто?… Какие двадцать семь тысяч зеленых?
Штукин снисходительно махнул рукой:
– Ты не анализируй… К этой информации у тебя еще нет допуска ввиду ее особой секретности… Тебе ведь что? Тебе надо кол осиновый вбить перед входом в гнездилище упырей. Ну, если ты честный сотрудник… А деньги? Деньги – в финансовый отдел ГУВД и оттуда – в доход государства. Понял? Повторяю для тех, кто на присяге целовал знамя: деньги – не главное. Ты не против?
– Разберемся! – зло заиграл желваками Якушев.
– Не понял? Это в ФПУ[29a] разберутся!
– Дуркуешь, сволочь?!
Валерка ханжески вздохнул:
– Ах, да! Я и забыл совсем – ты же в милицию пошел не для того, чтобы законы соблюдать!
