оказалась на знакомой поляне у деревенского общака, где каждый камушек, каждая веточка были мне знакомы. Казалось, закрою глаза – и услышу, как смешливые подружки-соседки к реке рано поутру бегут с удочками да плетушками. У нас в деревне каждый знает – самый жирный сом появляется только по утрам. Я порой тоже так бегала. Но в рыбалке не преуспела, больше мешала, жалко мне было рыбку юркую. Пока не стали без меня ходить.
Интересно, почему Прародители раз за разом возвращаются в это место?
Не потому ли и деревня вокруг него выросла? Ведь даже сильные ураганы не согнали моих предков с этого места.
У тусклого костерка, сгорбившись, сидела тонкая фигурка.
– Веро? – позвала я, нерешительно подходя ближе.
– Как она? – тихо спросила Мать-Прародительница, поднимая голову.
– Волнина? – хотя и так понятно было, за кого печалится Вода. – Жива. Пока и не скажу больше ничего, не очнулась она еще.
– Это был всплеск силы, – видеть темные круги под глазами Веро было странно, но и тут она быстро пришла в себя – плечи распрямились, губы сжались, и Вода продолжила. – Она теперь как рыбешка на берегу, совсем беззащитная, пока не восстановится. И я помочь не смогу.
Она стремительно поднялась, подошла ко мне, заглянув в глаза, и добавила жестко:
– Я сделаю тебе подарок, коим тебя мои брат с сестрой наградили. Но ты должна пообещать, что не бросишь ее в Элии! Туда мне путь закрыт.
– Веро, – устало прервала ее я, – твои подарки мне без надобности, я и так Волнину в беде не оставлю. Но дочь свою ты знаешь, – усмехнулась я, – и ежели она решила замуж выйти, ей никто не помешает.
– Пускай, – отмахнулась нетерпеливо прародительница. – Главное, чтобы жива осталась. Силы в ней сейчас – капля, а там и подавно негде восстановить её. Но если водная стихия будет в тебе, она сможет ее забрать…
И не дожидаясь моего ответа, Веро мгновенно оказалась рядом. Вгляделась пристально в мое лицо и вздрогнула:
– Ты демон! Файро не говорил об этом. Как это случилось?
Я лишь пожала плечами:
– Уже не важно.
– Когда Эйр ушел за грань, пожертвовав собой, – помолчав, тихо сказала Веро, – пришла к моим берегам помолиться женщина. Да и уснула рядом. Я не стала ее тревожить, пусть себе спит. Но женщина оказалась вещуньей, среди ночи открыла она темные очи, когда луна полностью поднялась в небо, наклонилась к самой воде и прошептала: «Вернется из небытия сумеречный Эйр, если сила пятерых обратится к мраку».
– Волнина говорила мне! – подняла я подбородок. – Поэтому нас и собирают люди Ройса.
– Это тот жалкий мальчишка, посмевший поднять руку на Волнину? – гневно перебила меня Веро.
Я хмыкнула:
– Это тот жалкий мальчишка, которого дочь твоя в мужья себе выбрала!
– Пусть, – вдруг расслабилась Вода. – Ты демон. Ты темная. И в тебе одной заключены четыре стихии.
Я испуганно охнула. Мысль крутилась в голове, никак не желая созревать.
– Ты думаешь, что я одна смогу?.. – слов у меня не хватало, да они и не были нужны.
– Я не хочу подвергать свою дочь опасности, – решительно проговорила Веро и схватила меня за руки. Я не успела ни что-либо понять, ни отшатнуться, как новая стихия хлынула в меня горячим потоком, заполняя, растекаясь внутри, как раскаленная лава.
Кажется, я кричала, потому что мое тело больше не было мертво, оно боролось за жизнь, оно кричало от боли, оно выгибалось и сгорало. Не знаю, в какой момент Веро меня оставила, но открыв мутные глаза, я увидела мокрые доски корабля, об которые я раздирала ладони, впивалась в них ногтями. А рядом пустым равнодушным взглядом смотрела на меня Волнина.
Я закашлялась, неужели никто не слышал моих криков? Никому не было до меня дела? Горло болело и першило, в голове стучало, а где-то в животе поселился жар. И он не давал мне покоя, разрастаясь все больше и больше. Стихии буйствовали, не желая примиряться друг с другом в клетке моего тела. И их война сжирала мои последние силы.
– Волнина, позови Рэнна, – прохрипела я, но подруга лишь отвернулась.
И я разозлилась. Разозлилась по-настоящему. Веро снова откупилась мной, ей было все равно, что я могу умереть, ей было все равно, что я должна буду участвовать в каком-то ритуале, она снова думала только о себе и своих детях. А теперь и Волнина, из-за которой все произошло, отказывает мне в помощи. Да пусть их обеих пожрет мрак!
Меня скрутило в сильнейшей судороге, раздирало и разрывало на несколько частей так, что казалось, сейчас снова уйду за грань. Живот свело, а руки напряглись. Но когда терпеть стало совсем невмоготу, на смену жару пришла Тьма, разлилась внутри ледяной рекой, прокатилась по всему моему телу. И стала жадно смотреть через глаза.
Не было у меня сомнений, куда она нацелила своё желание. Моё было таким же.
– Ройс-с-с, – прошептала Тьма моими губами, и откликнулся вождь, услышал через людской гам. Не видела я, как он идет, только чувствовала, как все ближе и ближе источник моей сути. Манящий, терпкий запах так нужной мне сейчас крови оказался слишком близко, чтобы я могла остановиться и противостоять желанию. Я не думала. Тьма сейчас решала за меня.
Я встала навстречу Ройсу, я знала, что сейчас и он не может устоять против моего зова, никаких сил бы не хватило противиться голодной Тьме. Я обняла его за плечи, наклонила его голову, заглянула в глаза.
Ох, как он нравился существу во мне. Широкие черные зрачки затопили и его глаза тоже. Миг, и я уже прокусила его шею, не стесняясь ни настороженных взглядов, ни шепотков за спиной. Меня не мог остановить ни полный отчаяния взгляд Рэнна, ни ненавидящий – Волнины.
Я пила саму жизнь. Очень медленно, по крупицам, по горошинам она насыщала меня, и уходила боль, будто и не было ее. А мужчина в руках слабел и провисал на мне.
Наверное, сама я бы не смогла остановиться. Слишком голодна была Тьма, сумевшая пройти барьер ослабленных стихий. Слишком дорого ей далась победа. И слишком самоуверенна она стала.
Ройс прошептал:
– Таарио-даано.
И меня с силой отбросило от него сильным порывом воздуха. А потом сама не могу объяснить как, очнулся мой ветерок, учуял собрата. Поднялся внутри, отгоняя мрак, освобождая место себе и другим стихиям.
Уходила из глаз Тьма, отступала, сытая и довольная. Но я знала, что она вернется. Я чувствовала, что она только заснет, но не уйдет навсегда.
Мне казалось, Ройс должен быть сильно ослаблен.
