камни?
– Перидот, – ответила я, делая последний штрих губной помадой.
– Вулканический? – уточнила она.
– Ага! – покрутилась перед зеркалом и осталась довольна.
Эх, жаль, что на торжественную часть нужно было обувать туфли на высоком каблуке. Это ж издевательство какое! Их точно шили в мастерской «Сломай ногу», и модель, вероятно, так же называлась. Но платье, тёмного изумрудного цвета, было шикарным. Я даже не могла себе представить, что из заготовки, пусть и красивой, но за два дня можно сварганить такое чудо! И, главное, мой наряд так подходил к родовым украшениям! Я сразу, как только увидела кусочек юбки этого цвета, ткнула в него пальцем и сказала: « Это!» Портниха поморщилась сначала, пыталась уговорить на нежные расцветки, так как я молодая девушка, но я упёрлась. Вот и не раскаиваюсь!
– М-м-м-м, – протянула мама. – Перидот довольно редкий камень. Не думаю, что у кого-то будет ещё украшения с такими же камнями. Давай меняться! – она решительно сняла с себя свои драгоценности и уже потянулась к моим.
– Нет, – отрезала я, быстро подошла и закрыла шкатулку. – Это мои украшения, мне их бабушка подарила. У тебя есть свои!
Мама побледнела.
– Как у тебя язык поворачивается мне перечить? – тихо выдохнула она. – Я возьму то, что хочу! А эти цацки, – кивок в сторону бриллиантов, – можешь бросить своему «мужу», – ехидная улыбочка. – Что, не заработала на «свои» драгоценности? Бабкиными пользуешься? Плохо ноги раздвигала?
Я даже опешила. Всю свою жизнь была гадким утёнком и с мамой всегда были натянутые отношения, но вот так …
– Мам, ты чего?
– Ничего! – рявкнула родительница, распахнув шкатулку, вывалила украшения на стол. – Место своё знай! – и потянулась к ожерелью.
Змейка на запястье зашевелилась, нагрелась, камни на ожерелье вспыхнули, обдав приятным теплом. Но приятным оно показалось только мне. Мама заверещала, отбросив ожерелье от себя, словно гадюку, а на её руке стал надуваться пузырь от ожога. Ожерелье обожгло?
– Это родовые украшения, – не ожидая от себя злорадства, но, тем не менее, злорадно произнесла я, – они принадлежат только мне и только я их могу носить!
Надеюсь, говорила это всё тихо, чтобы сестра не слышала наше препирательства. Незачем ей. Маленькая ещё.
– Как же я тебя ненавижу! – прошипела в лицо …мама.
Красивое лицо снежной королевы исказила озлобленная гримаса.
– С самого детства ты мне жизнь поганишь, гадина! Всё тебе легко достаётся! «Старшая дочь от старшей дочери»! – пересказала чьи-то слова. – Ненавижу! И неудачницу мамашу твою, сестрицу свою старшую, и отца ненормального! Всех вас ненавижу! Всё должно было достаться мне! – одним смазанным движением она сбросила шкатулкой родовые украшения на пол. Часть из них упала на ковёр, не пострадав, другой части, в том числе и ожерелью, не посчастливилось, оно звякнуло о каменный пол. Некоторые звенья не выдержали столь варварского отношения, разорвались и на сером камне изумрудными брызгами покатились драгоценные редкие перидоты. – Ну, теперь и у тебя ничего нет, кроме проклятого дара. Я всю жизнь горбатилась на старуху, а она отдала всё тебе! Ну, ничего! Я за два этих дня успела заключить кое с кем соглашение. И я остаюсь здесь вместе с дочерью, а вот тебя и моего непутёвого сыночка завтра вышвырнут в ваш вонючий техномир. Живите в нищете и дальше. Здесь я пристрою Анну в хорошую семью. Богатую и родовитую. Да и этот сопливый дракошка по ней сохнет. Вариантов куча. И я уж теперь не упущу своего. И никогда, слышишь, никогда не дам своего согласия на твой брак. А больше близких родственников у тебя нет.
Пнув ногой шкатулку так, что та отлетела к стене, мама, или как выяснилось, не мама, а тётка, уже привычно шарахнула дверью.
– Ну, вот и стало всё на свои места, – под нос самой себе пробормотала я.
Теперь всё понятно. Я-то думала, что родилась такая нескладная, поэтому на фоне младших брата и красавицы сестры меня не любят, а меня просто не любили, потому, что я есть. Стало так спокойно. Странно. В душе ничего не йокало. Как будто посмотрела сцену в фильме. Перевела взгляд на поблёскивающие камни. Жаль. В одном маман, тьфу, то есть тётушка права. Теперь у меня ничего из украшений нет, чтобы одеть. Присела, чтобы собрать всё в кучу. Завтра отнесу к ювелиру. Думаю, бабуля не откажет в финансах. Папа же обещал перевести денег на карту… Хотя, он же мне, оказывается, не папа. О, господи. Я вздохнула. Вроде всё собрала.
– Саш, – раздался тихий робкий голос, перед глазами появилась маленькая ладошка, а в ней сверкал небольшой изумрудный камешек. – Ты всё равно самая моя любимая старшая сестра. У меня же больше нет сестры. А я твоя любимая младшая. Ты же не бросишь меня?
Анька сидела рядом, протягивая последний камень, и смотрела на меня своими огромными синими озёрами. Я покачала головой:
– Не брошу.
И мы с ней заревели. Не знаю, сколько просидели вот так, обнявшись на полу вместе с кучкой драгоценностей. Нам было хорошо вдвоём. Сидели б и дальше. Но всё хорошее заканчивается.
– Что тут у вас? – спросил появившийся Рэй. – Я стучал-стучал, думал, вы спите, а вы тут ревёте. И по какому поводу сей слив солёной жидкости?
– Вот, – синхронно сказали мы с Анькой, грустно глядя на то, что осталось от украшений. Пересказывать беседу с маман не хотелось. Пусть это останется нашей с Анькой тайной.
– Тогда, я во время и по делу! – довольно заулыбался дракон.
Движением фокусника он открыл маленький портал, такой, что только руку просунуть, и вытащил откуда-то оттуда большой ларец.
– Каюсь, подсмотрел, какого цвета у тебя платье, – пояснил он, – и выбрал из нашей сокровищницы подходящее по цвету. Простите, леди, за каламбур. Я подумал, может, ты не захочешь свои одевать, они ж редкие такие, до свадьбы отложишь. Вот и принёс. Выбирай!
– И-и-и-и! – тихонько завизжала Анька и захлопала в ладошки. – Сашка! Живём! Рэй! Ты – самый лучший! После Антошки, конечно, – поправила сама себя и, как настоящая женщина, потянула свои лапки к украшениям.
Слёзы высохли, распухшие покрасневшие носы Рэйнард поправил нам магией, и через десять минут Анька гордо вывела меня в центр гостиной.
– Вот! И только попробуй не
