и снова. Каждый ваш день будет похож на предыдущий, пока вы не сдохнете от истощения прямо на банке, или пока немощных и слабых вас не сбросят за борт вместе с отхожим дерьмом. Но если сможете доказать и им, и себе, что достойны, то я обещаю перерубить эти цепи и отпустить вас на волю! Так каков будет ваш ответ⁈
Несколько секунд молчания, от которых зависело многое. Заставить людей грести на пределе своих сил, истязая их болью и страданиями — малоперспективное занятие. У нас не было на это ни людей, ни времени. К тому же вряд ли я бы на такое решился, по крайней мере пока есть хоть какой-то другой вариант. Но вот ради надежды люди часто готовы на последний подвиг.
Сначала я услышал скрип одного весла, затем другого. И вот уже без всякого барабана сотня гребцов заработала в сложном сплочённом ритме. Сначала небыстро, ведь важно было не поломать вёсла друг об друга. Старшие и опытные прикрикивали на младших, передавая команды и задавая темп. Вдруг послышалась песня на незнакомом языке, на каждое окончание строки которой приходилось звучное «хой». Её подхватили некоторые рабы, сидящие на разных ярусах. При этом её темп постепенно увеличивался, подгоняя гребцов делать каждый оборот весла в уключине всё быстрее.
Тут уже подоспел Меркаш, при помощи Колтуна притащив ко мне обоих помощников капитана. Эти тоже были тауронцами, а потому даже в момент опасности смотрели на меня с вызовом и превосходством.
— Жить хотите? — спросил их я. — Только отвечайте быстро. На разговоры нет времени. Пока я склоняюсь выкинуть вас за борт, как и всё не нужное, чтобы облегчить работу гребцам. Но если сможете помочь, то обещаю сохранить вам жизнь. Отвечайте!
— Что нужно сделать? — наконец спросил один из них.
— То, что и было оговорено. Направить корабль в порт. Поставить парус и сделать так, чтобы эта галера пришла туда как можно быстрее.
— Как мы можем быть уверены, что нам сохранят жизнь?
— Да никак, разве что поверить на слово. Зато я могу гарантировать, что если пользы от вас никакой не будет, то я прямо сейчас вышвырну вас в море, предварительно пустив кровь.
— Хорошо, я проложу курс, — решился первый.
— Я займусь парусом, — сдался второй. — Но нужен ещё один человек, который не боится высоты.
— Ну вот и отлично. Но помните, что ваша жизнь напрямую зависит от того, придём ли мы туда первыми, или нет. За работу!
Несмотря на все предпринимаемые усилия гезирские галеры продолжали приближаться, но расстояние сокращалось уже не так стремительно. Когда впереди, наконец-то, показалась портовая бухта Новой надежды, нас разделяла всего лишь пара лиг.
— Правь в сторону пляжа! — приказал я рулевому. На швартовку в порту у нас уже не было времени.
— Но сейчас прилив, если мы зароемся в песок, то уже не сможем выйти в море!
— Я сказал к берегу! — рявкнул я, добавив «страха» к своим словам.
Не думаю, что эта галера в ближайшее время куда-то поплывёт. Да и мне было на это откровенно насрать. А вот опасность увязнуть на мелководье во время прилива охладит пыл гезирцев и даст нам немного лишнего времени.
Гребцы работали на износ, обеспечивая нам заветные минуты. Перед самым берегом помощник скомандовал разворот, и вёсла на разных бортах заработали в противоположном друг другу направлении.
— Навались! — заорал я, когда мы наконец-то развернулись кормой к берегу. — Вы же уже чувствуете запах свободы⁈
Наконец послышался заветный звук скрежета днища по песчано-каменистому дну, означающий, что мы на месте. Ещё несколько секунд тяжёлый корпус судна тащило инерцией вперёд, после чего галера, слегка накренившись, замерла как вкопанная. Мои люди, только и ждущие этого момента, скинули полозья для трапа, а затем покатили по ним дощатый настил. Ещё не успел он коснуться мелководья, как оба помощника капитана прыгнули за борт и поплыли к берегу, спасая свои жизни.
— Ты обещал, — вдруг негромко сказал один из гребцов, сидящий неподалёку и смотрящий прямо на меня. Косматый старый дед, с просоленной загорелой кожей, с глубокими морщинами на лице, но ещё крепкий и жилистый.
— Обещание я сдержу и освобожу вас, как только мои люди спустятся вниз.
— Ты в этом уверен? — сзади подошёл Меркаш, оглядывая сидящих в ожидании гребцов. — В рабство на востоке попадают не только за долги или по глупости. Тут хватает и убийц, и прочих преступников.
— И что ты предлагаешь, оставить их тут подыхать на цепи? Не думай, что я вдруг возомнил себя спасителем несчастных пленников. Но сделка есть сделка. Они свою работу выполнили честно, мне остаётся лишь также честно с ними рассчитаться.
Меркаш возражать не стал, лишь побыстрее поспешил с корабля, чтобы не присутствовать здесь в момент, когда я разомкну цепь. Гезирские галеры встали в отдалении, так и не рискнув преследовать нас до конца. То ли побоялись сесть на мель, то ли не решились таким образом вторгаться на территорию Южных королевств. В любом случае, мы сгрузили нашу телегу и лошадей по трапу, после чего я отомкнул цепь, которой удерживались гребцы на той банке, где сидел косматый старик. Ключ я отдал ему же.
— Освободишь остальных, — сказал я ему. — Если того пожелаешь.
— А если нет? — щурясь спросил он меня.
Я ничего не ответил, лишь хмыкнул и отправился к своим людям. Наверное, это можно считать проверкой на готовность к новой жизни. Поможет ли он товарищам, с которыми тянул рабскую лямку, или же бросится в трюм, искать чем поживиться, пока остальные остаются прикованными цепью? В любом случае у нас будет достаточно времени, чтобы покинуть это место, пока здесь не стало слишком опасно.
— Меня зовут Хеннет, — вдруг раздалось за спиной. Не останавливаясь, я кивнул, давая понять, что услышал, после чего сошёл на берег.
Дорога нашлась неподалёку, но до неё пришлось изрядно попотеть, помогая лошадям тащить телегу по вязкому песку, расчищая ей путь от выброшенных морем коряг и крупных камней. И лишь когда мы оказались на прибрежном тракте, все смогли немного передохнуть.
— Никогда не любил море, — пробормотал Сивый. — Слишком много воды и слишком мало суши.
— С таким доводом сложно поспорить, — сказал я. — Но разве ты уже когда-то бывал в море?
— Нет, — мрачный замотал головой.
