был отдохнуть.
– Кому я дол… – начал Кожухов, но осекся, мотнул головой. – Прости. Я отдохнул, но… Люди иногда устают не только физически, веришь? Мне пришлось немного понервничать. Пострадал мой приятель. На него напал медведь.
– Твой приятель – Кочергин?
– Да.
– Ты мне уже рассказывал, как он столкнулся с медведем. Но ты говорил, что это было забавно, смешно. Почему же теперь ты нервничал?
– Потому что на этот раз было не смешно. Медведь действительно напал на Михаила и ранил его.
– Смертельно?
– К счастью, нет.
– Тогда не нервничай, твой приятель поправится. Я вижу, что у него все показатели в норме.
– Ты видишь?.. – вскинулся Кожухов. – Ах, да, у тебя же доступ к медицинской базе… Ладно, спасибо за выборку, я временно тебя покину.
– Иди. И не волнуйся. Я тоже не буду.
Глава 12
Андрей отправился в комнату отдыха. Почему-то просматривать списки в помещении, где сидели те, кто мог в них оказаться, показалось ему тоже… неэтичным. Здесь же, к счастью, было пусто, все, кто хотел, уже выпили утренний чай-кофе, а до второго чаепития было еще рановато.
Кожухов впился взглядом в листок. В первом столбце значились сотрудники клиники. Николай Катков был пятым снизу. Попадание! Андрей больше не сомневался, что медик работал на врагов. Другие фамилии в этом списке ничего ему не говорили, он не знал фамилии человека, который делал ему МРТ. Хотя не факт, что тот был участником заговора; ему сказали – он сделал, процедура-то рутинная.
В списке специалистов проекта оказалась Алена Бабурина. Десятой снизу. С ней тоже все стало окончательно ясно. А еще… в нижней десятке значился Максим Шорохов. Наверняка это было случайностью, но… Сразу вспомнилась его жестокая драка с Горбатовым. Тоже случайность? Что-то эти случайности чересчур зачастили…
А глаз Андрея бежал уже выше по списку. И быстро наткнулся на фамилию, которую невольно искал. Лебедев. Тот был выше нижней десятки на три позиции, и Кожухов мысленно похвалил ИРу за инициативу. Выдай она лишь затребованные десятки – Лев Львович бы оказался вне зоны подозрения. А так… ИРа была права: отличия между двадцатью позициями списка находились в области допустимой погрешности. Сомнений больше не осталось: Лебедев – враг.
И Андрей решил, что можно наконец рискнуть все рассказать руководителю проекта. Кое-что у него на руках теперь было.
Он едва успел подняться со стула, как в комнату ворвался техник Игорь Воробьев. Глаза у него были дико вытаращены – настолько по-безумному дико, что Кожухов решил: парень прикалывается. Но тот обвел ненормальным взглядом помещение, споткнулся им наконец об Андрея и выкрикнул:
– Лев Львович погиб!
– Что?.. – ляпнул Кожухов, до которого и впрямь не дошел смысл сказанного, но Воробьев, хлопнув дверью, уже умчался.
– Твою ж кочергу… – пробормотал Андрей – присказка Лебедева будто сама прыгнула ему на язык. Потом он встряхнул головой, словно пытаясь проснуться, и сказал: – Да ну, ерунда. Сейчас я…
Он поднял руку с браслетом, не зная еще, с кем будет связываться – может, с самим Лебедевым, чтобы уж наверняка?.. Но в комнату отдыха повалил галдящий народ, и говорить по бруну стало невозможно из-за шума, да и вообще пропал смысл узнавать у кого-то о Льве Львовиче удаленно – входящие только это и обсуждали. Стоял невероятный галдеж, где говорили одновременно все, не слушая, казалось, никого вокруг. Эдакое глухариное токовище. Но до Кожухова волей-неволей все же доходила суть информации, состоящей из возгласов:
– Медведь! Опять медведь!..
– Зачем он пошел в лес?
– Ничего не осталось, только нога…
– Рабочий же день, какой лес?!
– Тот же медведь, что и Кочергу…
– За ногу его схватил, не убежать.
– Сразу живот распорол, кишки наружу!..
– Говорят, улыбка на лице, словно рад был.
Вот тут Андрей наконец не выдержал и замахал руками:
– Тише вы! Тише! У кого улыбка, у медведя?
Шум начал стихать. На Кожухова уставилась женщина из отдела обслуживания, он не знал ее имени, и возмущенно выдохнула:
– Как вам не стыдно такое?! Человек погиб, а вы…
Галдеж начал было опять возобновляться, но Андрей еще громче прикрикнул:
– Да тише же! Погодите орать! – И повернулся к женщине: – Почему мне должно быть стыдно? Я только что здесь услышал, что осталась одна нога, что распорот живот, и что улыбка на лице. Но если осталась одна нога, то где у нее, простите, лицо?
– Да не слушай ты, Андрюха, никого! – подошел к нему Сергей Рутин – молодой, но весьма талантливый программист. – Давай выйдем, поясню.
Они вышли из шумной комнаты отдыха, и Рутин рассказал, что успел узнать с более-менее высоким уровнем правдоподобности. Абсолютно точным было то, что на работе сегодня Лебедев не появлялся, а вместо этого выехал на своем внедорожнике из городка. На их КПП он, разумеется, отметился, а вот до первого, возле питерской трассы, не доехал. Он для чего-то остановил на полпути машину и пошел в лес. А там его задрал медведь. Тело нашли быстро, поскольку Лев Львович, выйдя из машины, настроил связь бруна на кого-то из руководства – вроде как даже самого Ерчихина, тут Сергей никаких гарантий не давал, сказал, что слышал, – и на шум его схватки с медведем тут же отправили спасателей. Но когда те прибыли, медведь уже скрылся, а Лебедев был мертв. Его живот на самом деле оказался вспоротым, а на губах – опять же лишь по слухам! – и впрямь застыла улыбка.
– Чушь какая-то! – сказал Кожухов, когда Сергей замолчал. – Ну ведь чушь же! Веришь? Ладно, я допускаю, что Льву срочно понадобилось куда-то поехать… – Андрей не только это допускал, но был почти уверен, что Лебедеву назначили срочную встречу сообщники, хотя Рутину он, конечно, об этом говорить не собирался. – Можно предположить и почему он остановился и вышел в лесу – да хотя бы просто отлить! Но зачем для этого включать брун? И тем более на связь с руководством?
– Но вот это как раз не факт, я же говорил, – сказал Рутин.
– Почему же нашли так быстро?
– Может, он связался не до, а после нападения. Ну, пока еще был жив. И не с руководством, а с тем же Горбатовым…
– Горбатов же в клинике.
– Ну и что? Он-то не при смерти же. Да пусть даже и с Ерчихиным, но уже после того как… Наверное, когда умираешь, не думаешь, уместно ли беспокоить начальство.
– Допустим. А улыбка? Он что, рад был умирать?
– Андрюх!.. Я ж говорю: это только слух. Сам-то я его, слава богу, не видел.
Больше Сергей Рутин ничего не знал, да если бы и знал, не успел бы рассказать: на бруны его и Андрея пришел общий вызов: руководство приказывало всем срочно собраться в большом зале для совещаний.
Вызвали действительно всех, включая подсобных рабочих. Вел собрание лично Даниил Артемьевич Ерчихин, что за всю историю проекта случалось лишь дважды, да и то собирали
