своих самых пошлых тайнах. Понятия не имею, почему решила рассказать мне о том, как мастурбировала и доводила себя до оргазма вчера ночью.
Но я ужасно за это благодарен, потому что теперь точно знаю: ни за что не позволю засранцу Ларсену вмешаться и стать тем, кто поможет ей исследовать свою сексуальность. Зная, как легко было завоевать ее доверие, я опасаюсь, что Ларсену это дастся еще легче. Он знаком с ней дольше, чем я. Мне показалось, Рен чувствовала себя комфортно рядом с ним, когда я видел, как они разговаривали в школе.
Я не допущу этого. Мне нужно ее отвлечь и не дать ей пойти на сегодняшний ужин.
Официантка приносит счет, и я даю ей свою кредитку. Она проводит ее через терминал, завязав со мной праздную беседу, но я слишком рассеян. Рен, которая робко улыбается мне через стол и одними губами благодарит за то, что оплатил ее обед, полностью завладевает моим вниманием.
Я бы купил ей не только обед, хотя и это было восхитительной пыткой. Смотреть, как она ест. Кормить ее. Слышать звуки, которые она издавала, – тихие стоны и слова благодарности.
Было похоже на чертову прелюдию.
– Пойдем отсюда, – говорю я, когда официантка возвращает мне кредитку и чек. Тут же встаю и надеваю пальто и шапочку. Хочу помочь Рен одеться, но она опережает меня, быстро накинув пальто и прихватив сумку, после чего спешит к двери.
Я выхожу за ней на улицу с телефоном наготове и быстро отправляю Питеру сообщение с просьбой нас забрать. Он уже несколько лет работает на мою семью и показал себя преданным, тихим сотрудником.
Сдержанным.
Именно это мне сейчас и нужно.
Через несколько минут Питер подъезжает к обочине, и я открываю перед Рен дверь, позволяя сесть на заднее сиденье. Забравшись следом, я захлопываю за нами дверь.
– Куда едем? – Питер ловит мой взгляд в зеркале заднего вида.
– Можешь часок поездить по округе? – Я поглядываю на Рен и вижу, что она уже наблюдает за мной, озадаченно нахмурив брови. – Я пока не хочу заканчивать наш день.
Ее улыбка безмятежна. Красива.
– Я тоже.
– Хорошо, – отвечает Питер с кивком, а затем переключает передачу и выезжает на улицу.
– Куда ты меня повезешь? – тихо спрашивает Рен.
Я мог бы придумать много пошлых вариантов ответа, каждый из которых был бы грубым и с сексуальным подтекстом, но не говорю ничего. Эта девчонка такая милая, добрая и непорочная, чуть ли не до боли. А я так долго обращался с ней, как с мусором. Всего несколько дней назад погнался за ней и едва не заставил умолять, чтобы я ее не трогал.
Мы с моей маленькой Пташкой прошли долгий путь. Я не хочу напугать ее излишней напористостью. Но, черт возьми, я хочу ее всю. Ее губы. Ее грудь. Ее киску. Ее попку. Я хочу обладать ее телом и душой, а когда мы закончим, когда я трахну ее снова и снова, заставляя кончать так сильно, что она едва не лишится сознания, хочу, чтобы она смотрела на меня, как на бога. Словно я и есть ее бог, и она пообещает себя мне, а не своему отцу. Я хочу взять кольцо, которое отец надел ей на палец, и выкинуть его. Хочу заставить Рен забыть о всех прежних обещаниях.
Но больше всего я хочу обладать ею.
– А куда ты хочешь поехать? – спрашиваю я, рассматривая ее пальто. На вид теплое. Дорогое.
Что бы она сказала, если бы я уложил ее на заднее сиденье, а потом доставил ей удовольствие ртом? Дал ей немного желаемого из того порно, которое она смотрела прошлой ночью?
Питер, наверное, даже не взглянет.
Ага. Нет. Я не могу сделать ничего подобного. Повторюсь, не хочу ее напугать. И он не достоин видеть ее обнаженной. Никто не достоин.
Кроме меня.
– Туда же, куда и ты. – Рен прижимается щекой к мягкому черному кожаному сиденью и улыбается, глядя на меня с обожанием. В глубине ее зеленых глаз видно полное доверие. Я вижу его и невольно испытываю боль, ведь если я все испорчу – а это непременно случится, потому что я в этом не силен, – то причиню ей непомерные страдания.
А этого я хочу меньше всего.
Глава 18
Рен
Я прижимаюсь щекой к прохладной кожаной спинке сиденья и беззастенчиво смотрю на Крю во все глаза, не беспокоясь, что, возможно, выгляжу глупо. Похоже, он не возражает.
Он так привлекателен, что, упиваясь его мужественной красотой, я испытываю головокружительные ощущения. Мне нравится, как его щеки порозовели от холода, отчего он выглядит более юно. Мягче.
Хотя в лице Крю не так уж много черт, которые можно счесть мягкими. Сплошные четкие углы и резкие линии. Высокие скулы, твердая челюсть и квадратный подбородок. Темные брови, которые сейчас опущены, пока он наблюдает за мной, а холодные голубые глаза тем временем становятся теплее, будто ему нравится увиденное.
Мне тоже нравится, что я вижу.
Единственное, что можно счесть мягким на красивом лице Крю, – это его рот. У него розовые губы, и нижняя намного полнее верхней. Сейчас они приоткрыты, а его взгляд задерживается на моих губах, после чего встречается с моим.
Тело окутывает теплом, но не только из-за плотного пальто, что на мне надето. Крю подумывает поцеловать меня. Я это знаю. Только этого и хочу. Хочу узнать, каков он на вкус. Как он целуется? Мягко и нежно? Напористо и грубо?
Может, и так, и так.
– Продолжишь так на меня смотреть и… – Его голос стихает.
– И что?
Его широкая грудь поднимается и опадает, словно он сделал глубокий, может, даже нервный вдох.
– Я за себя не отвечаю.
– Скажи, что ты хочешь со мной сделать. – Пусть меня это немного пугает, но я хочу услышать все пошлости, какие только придут ему на ум.
Все до единой.
– Я не хочу говорить этого вслух. Ты засмущаешься, Пташка.
– Не засмущаюсь. Обещаю. – Я плотнее сжимаю бедра, пытаясь облегчить внезапно возникшую пульсацию, но становится только хуже. – Прошепчи мне на ушко.
Крю протягивает руку к пряжке ремня безопасности и отстегивает его. Я снимаю свой и позволяю Крю взять меня за руку и притянуть ближе, пока не оказываюсь посередине заднего сиденья, где он снова пристегивает меня ремнем, задевая рукой грудь, когда натягивает его и защелкивает пряжку.
Мы сидим так близко, что я вижу щетину на его щеках. Чувствую, как тепло его тела пронизывает меня,
