на загоны, но не увидела живность — она тоже умерла.
— Софи, где Майя? — Симона внезапно выскочила передо мной и окинула беспокойным взглядом. Имя сестры отозвалось болью в груди. Я стиснула зубы, запретив слезам омывать щеки — сейчас не то время, чтобы рыдать.
Ответом Симоне стало мощное землетрясение, будто небеса действительно рухнули на землю. Поднялись клубы пыли и дыма. Я среагировала быстрее: оттащила подругу к ближайшему дому, до которого пламя не успело дотянуться.
— Спрячься внутри и используй магию.
Симона сжала мою руку и не сдвинулась с места.
— Давай! — крик вновь оцарапал горло. Мне пришлось оттолкнуть от себя Симонуи кивком указать на дом. Она испуганно закивала. Впервые я позволила себе накричать и оттолкнуть подругу. Ее глаза наполнились слезами. В них плескалась боль и правда, которую я не хотела принимать. Мы справимся — вот, что я твердила себе. Через три секунды я услышала, как захлопнулась дверь. Через шесть секунд дом позади меня разлетелся в щепки.
Мне показалось, что время замедлилось, а ожесточенные бои протекали где-то там, далеко. А я словно смотрела на все происходящее как призрак. Все звуки доносились словно с поверхности моря. Ужасно хотелось обернуться и убедиться, что Симона стоит живая и невредимая. Что магия предков защитила ее так же, как и меня. Но стоящая напротив Майя захватила внимание.
Она выглядела иначе: черные прямые волосы рассыпались по плечам, на бледной молочной коже проступили темные вены. Алые губы растянулись в улыбке. Майя сжимала близнецов за рубахи и, склонив голову, смотрела на меня. Пустота и смерть отражались в ее взгляде. Но я все еще пребывала в шоке, и отрицала, что сестра приложила руку к смерти Симоны.
— Нет, — шепот сорвался с губ.
Мгновение, и гнилые корни вырвались из земли и пронзили тела мальчишек. Меня оглушил собственный крик, горячие слезы хлынули из глаз. На лицах мальчишек застыл испуг. Они упали на землю, а руки словно продолжали тянуться друг к другу.
В этот момент умерла прежняя я. В собственную яму пришлось сложить любовь и доброту к Майе. Все, чего мне сейчас хотелось — убить родную сестру. Убить медленно и беспощадно, словно ее смерть способно вернуть моих родных.
Гнилые корни вырвались из тел и окольцевали ноги Майи. Она вновь попыталась усмехнуться, однако Гарри сбил ее с ног с ревом. В этот крик он вложил всю боль утраты и потери. Всю любовь к дочери, которая оказалась, растерзана моей сестрой. Гарри не использовал магию, лишь удары мозолистых кулаков. Но не один удар не доставил Майе боли. Словно выкованная из стали, она гордо вскинула голову и раскатисто засмеялась, откровенно потешаясь над горем отца. Я хотела помочь, но чьи-то руки потащили меня в другую сторону.
— Софи, — выдавила мама, прижимая меня к себе. — Софи, слушай меня внимательно.
Но я не могла ее слушать. От шума крови в ушах мне хотелось разорвать собственную грудь и вырвать сердце. Все происходящее разом обрушилось на меня. Ураган эмоций, и я захлебывалась, испытывая все эти чувства.
— Они умерли. Все они умерли. Из-за меня. Симона, Сет и Роки. Я не хотела. Я ничего не могла сделать. Она. Она… — мне не хватало воздуха. Я отчаянно цеплялась за маму, в попытке переложить горе на ее плечи. Отдать всю ту боль, что растекалась под кожей и сдавливала грудь. — Нужно помочь Гарри. Он не справиться один. Мама, пожалуйста, помоги ему.
— Софи, предки выбрали тебя. Ты должна остановить Майю.
— Я не смогу. Не смогу, — рыдания рвали глотку. Слова матери показались ношей, которая грозилась окончательно меня раздавить. Я услышала крик Гарри. Последний крик, после которого он навзничь рухнул. Мне хотелось рвануть к нем и в тоже время где-то спрятаться, чтобы избежать дальнейшего ужаса.
— Пусть выберут другого. Я не справлюсь. Не смогу. Симона умерла из-за меня. Я велела ей… А Майя… И ее нет.
— Никого нет в живых! — Мамин крик прозвучал как звонкая пощечина и мигом меня отрезвил. Я никогда бы не поверила, если бы не увидела своими глазами: мама за один вечер постарела. Макушка была усеяна седыми волосами, на уголках глаз и лбу проступили глубокие морщины. Трясущиеся руки пытались меня крепко держать, но, то и дело соскальзывали.
Я отшатнулась, не в силах принять услышанные слова. Попыталась отыскаться хоть кого-то, но видела лишь тела, разбросанные по всей деревне. Обезображенные, обугленные, расчлененные.
Мама сжала мои ладони и закрыла глаза. С ее губ сорвался шепот. По коже пробежали мурашки. В голове воцарилась звенящая пустота. Я заворожено смотрела, пытаясь распознать слова. Мои губы вторили ее губам. Неизвестное заклинание вырвались из горла и заполнили пространство своей силой. Белый ослепительный свет постепенно охватывал нашу деревню. Крик Майи утонул в нем. Вся магия, что перешла к матери от ведьм, теперь перетекала в мое тело. Ее было так много, что голова закружилась, а ноги покачнулись. Опьяняющая, светлая, природная. Она смогла развеять дым и туман, что навис над нашей деревней. Смогла очистить воздух от удушливой черной магии. Именно эта сила и пробудила мать, как оказалось после. Чары Аннабель рухнули, когда первые ведьмы погибли, и сила хлынула к главе клана — так мне объяснила мама.
— Удержи ее, — выдавила она, захлебываясь кровью. Она хлынула изо рта и носа, и в таком количестве, что капли падали прямо на мое платье. Я пыталась удержать маму. Губы распахнулись в беззвучно крике. Ее тело обмякло, веки медленно сомкнулись. Я прижал к ее груди, в надежде, услышать биение сердца, почувствовать, как вздымается грудь.
Мама умерла. Мир на мгновение замер. Звуки пропали. И лишь собственное сердце билось где-то в области горла.
Свет рассеялся и вернулся прежний ужас: адское пламя беспощадно пожирало дома, багровые капли, падающие с неба, лишь усиливали огонь. Повсюду лежали растерзанные трупы ведьм из моего клана и последователей Аннабель. И посреди всего этого кошмара стояла Майя. Белки глаз почернели, изо рта вытекала тонкая струйка черной крови, ноздри яростно раздувались. Магическая тонкая нить вырвала из моей груди и устремилась к Майе. Сестра не заметила ее. Как и не заметила, как нить юркнула прямо в сердце и натянулась.,
— А вот и мой десерт, — прохрипела сестра.
Я не позволила себе дать слабину — страх покинул мое тело. Магия скользила под кожей, подстегивая меня принять отчаянные решения.
Внезапно в голове вспыхнули слова на древнем ведьминском языке. Губы беззвучно произносили их, подталкивая магию вырваться из тела. Майя бросилась на меня, но наткнулась на барьер. Он хлестнул по ней, обжигая кожу. Сестра откинула волосы и сделала еще одну попытку, но я увидела, как слабый свет окружил ее. Он медленно окольцовывал, выделяя всего клочок земли. Дождь прекратился, как и пожар,
