Они же могут и насмерть забить. Разъярённая толпа ещё и не на такое способна.
— Миледи, не переживайте, всё будет в порядке, — проговорил Ифор, заметивший мои метания.
— А вдруг их забьют? — поделилась я своими переживаниями.
— Побрезгуют, — тихо сказал Ифор, но я не успела ему хоть что-то ответить, потому что практически одновременно заговорил Милон:
— Вы же почти всех их судить намерены? Так с чего такие переживания?
— К вашему сведению, не всё можно понять только лишь по документам и переписке. Очень многое обсуждается лично и не имеет письменного подтверждения. А это значит, что каждый из них свидетель друг против друга.
— Возможно. Они ведь могут и молчать, — пожал он плечами.
— А это зависит от дознавателя. Если дознаватель не может выбить показания, пусть идёт в патрульные.
На это ему нечего было ответить.
— И что дальше? — спросил Фрост, когда мы, не сговариваясь, подошли к его кабинету. Почему все направились за ним, включая меня? Не знаю, у меня нет ответа.
— Изначально я планировала написать письма правителям Икерии и Анузы с просьбой личной встречи. Я всё ещё надеюсь избежать битвы.
— Вы для этого приехали?
— Да.
— Зря. Я отправил десятки писем с просьбами о переговорах. Даже предлагал некоторые поблажки в договорах. Не согласились.
— А они у вас просили поблажки?
— Во время заключения договора, но мы отказались тогда.
— И как давно это было?
— В прошлом году.
— То есть вы сами решили предложить им поблажки?
— Да. Больше никаких трений с Икерией у нас не было. Мы посчитали, что стоит пойти им навстречу, тогда и войны избежим.
Мы уже вошли в его кабинет. Все, включая Ифора. Только остальные не участвовали в разговоре.
— Вы сделали глупость, — тяжело вздохнула я.
— А вы, я смотрю, во всём разбираетесь! — произнёс он недовольно. — Думаете, что всё знаете? Что мы ничего не делаем? Я не спорю, вы действительно значительно отличаетесь от Элен. Но тот факт, что вас привела сюда сама Богиня, не говорит о том, что мы ничего не стоим.
— А я этого и не говорила. И пока я вижу именно полную вашу некомпетентность. У вас дыры во всех областях. Начиная с внешней и внутренней политики и заканчивая образованием и магами. Вы настолько бездарно распределили обязанности между собой и работаете совершенно несогласованно, что слов нет. Не удивлюсь, если каждый из вас считал, что что-то должен сделать другой, а в итоге не делалось ничего. Результат мы можем наблюдать воочию.
— Да вы не представляете, сколько здесь всего. Невозможно уследить за всем. К вашему сведению, идеальных правителей ещё не было.
— Не нужно идеальных. Нужно достойных. Основные вопросы втроём-то можно контролировать.
— Возмож…
— Хватит, — подняла я руку, — это неконструктивный и пустой диалог. Каждый из нас останется при своём мнении, поэтому давайте прекратим.
— Брат, она права. У нас нет времени на ссоры. Их и так было достаточно, — вступил наконец-то Милон.
— Хорошо. Что ещё вы хотели? Мы только что запустили такое…
— В первую очередь мы действительно изолируем заболевших. Мы правильно поступили. А хочу я всё-таки написать письма.
— Как хотите. Пишите. Толку не будет, — махнул он рукой.
— Миледи, мы правда уже писали много писем и Икерии, и Анузе. Последние очень долго уверяли нас в том, что не собираются вести против нас военные действия. Только пару месяцев назад они посмеялись над самоходными каретами, вашими каретами, и пригрозили, что сотрут в порошок нашу дешёвку.
— Дешёвку? — выдохнула я удивлённо.
— Так они выразились. Дело в том, что у них тоже есть самоходные кареты. Но они работают на чём-то другом и значительно дороже. Они пока и не запускали их в массовое производство.
— Милон, это тонкости. Что именно вы хотели им написать, миледи?
— Попросить о личной встрече. Пусть даже прямо на поле боя перед битвой. Если нужно, я выйду к ним.
— Миледи, — охнул Ифор. Да-да, с ним мы не обсуждали такое. Просто мне вспомнилась история моего мира или фильмов я пересмотрела.
— И что же вы им скажете? — уже не зло, а устало спросил Фрост.
— Сначала надо встретиться с ними.
И опять что-то внутри не дало мне сказать про метку, которую они даже в храме не заметили.
— А от меня что нужно тогда? — хмыкнул Фрост. И сейчас в своём кресле он смотрелся безумно уставшим. Сдувшимся. Но желание пожалеть тут же было задавлено на корню.
— Ваши подписи под письмом со всеми причитающимися печатями. Я хочу, чтобы они сразу видели — это решение не одного из нас, а всех вместе. Это даст нам шанс, что они задумаются.
— Что это даст? Все прекрасно знают, что за внешнюю политику отвечает Фрост. С ним они и ведут всегда переговоры, — подал голос Бабен.
— Вот именно. Все знают, что вы разделили обязанности и не советуетесь друг с другом. Вы разобщены. И ваши люди тоже теперь не единый народ, граждане страны. Знаете, в чём разница?
Я сделала небольшую паузу в надежде получить правильный ответ, но в кабинете лишь повисло молчание. Прискорбно.
— Народ един. Это не просто толпа разрозненных людей, это единый дух, общие стремления, принципы. А у вас сейчас в большинстве своём каждый за себя. Все живут по принципу: меня обошло, не коснулось, ну и ладно. А это неправильно. Это там, — махнула я рукой в сторону, — простые необразованные люди могут наивно думать, что раз спалили где-то графство, то обойдёт эта участь стороной. А вот вы не имеете права такого допускать. Народ должен быть в стране, иначе и государства никакого не будет. Так, фикция одна.
— И что же, мы должны к каждому подходить и объяснять это? — улыбнулся Бабен. Только эта улыбка говорила о том, что меня за дурочку считают. А я вдруг устала. Прямо почувствовала, как на плечи груз ложится, придавливая к земле.
— Если вы не знаете, как поддерживать единство народа, то ситуация ещё хуже, чем я думала. А объяснять вам это должны были ваши родители, но никак не я. Сейчас я уйду, чтобы спокойно написать два письма. Утром я хочу, чтобы вы все их подписали и отправили.
