Гитлер у себя создал великолепную финансовую систему, позволяющую обеспечить очень быстрый рост промышленности, и воспользовался ее преимуществами максимально эффективно: двухконтурная система денежного обращения привела к тому, что в развитие промышленности пошло более двух третей общего объема финансирования экономики.
– Это примерно как у нас, так?
– Разве что очень примерно: у нас на промышленность уходит уже больше восьмидесяти процентов. Но принципиальная разница не в объеме безналичного контура денежного обращения, а во взаимодействии наличного и безналичного контуров. На начальном этапе разницы вроде как и не видно, поэтому промышленность и у них, и у нас развивалась очень быстро – но уже сейчас у Гитлера проявились первые изначально заложенные в его систему проблемы. Которые решить внутренними методами невозможно в принципе, и он просто вынужден решать их с помощью захватнических войн.
– А что за проблемы? Мы с такими не столкнемся?
– Не должны. У нас оба контура изолированы друг от друга, а Гитлер изначально заложил в систему принцип, позволяющий ему заинтересовать в использовании такой системы частный капитал, которого у нас в принципе нет: он пообещал открыть конвертацию безналичных денег в наличные для частного капитала после того, как какие-то рубежи в экономике будут достигнуты. И теперь ему требуется своим капиталистам откуда-то выдавать уже деньги наличного контура, а он настолько меньше безналичного, что за счет внутренних ресурсов он это проделать не может. А у нас эта проблема в принципе возникнуть не сможет, безналичный контур у нас полностью автономен и конвертация денег просто запрещена по закону. И не потому запрещена, что мы такие коварные и злобные твари, а потому, что такая конвертация просто обрушит всю экономику. Ведь наличный контур учитывает трудозатраты на производство товаров народного потребления и денег в нем ровно столько, сколько в экономике имеется таких товаров. А безналичный учитывает трудозатраты на производство средств производства, которые народу не продаются – и если эти деньги хлынут в потребительский контур, то начнется безудержная инфляция. А так как у нас этого произойти не может, то у нас экономика вообще безинфляционная!
– Это, безусловно, радует, но ответь мне вот на какой вопрос. Я читал твои расчеты двухконтурной системы, и получается, что производство станков и всего прочего, если считать в рублях, должно стоить в разы дешевле, чем производство товаров для народа.
– Так и есть! Я поясню…
– Я же сказал: твои расчеты я читал. А поясни мне вот что: почему каска для бойца у нас стоит дороже, чем автомобиль.
– А тут и пояснять нечего: каска стоит столько, сколько мы можем себе позволить за каску платить.
– Вот ты мне всё вот прям сразу и разъяснил!
– Конечно, я же специалист по разъяснениям! Но попробую на человеческом языке. Для производства этих касок НТК, по сути дела, создал отдельную отрасль промышленности, даже несколько отраслей. Но создал НТК эти отрасли потому, что у НТК были средства, которые он мог себе позволить на это потратить. Стальной шлем, которым обеспечены отряды Красной Армии, стоит всего двадцать семь, если не ошибаюсь, рублей – но он защищает бойца гораздо хуже.
– В двести раз хуже?
– Не знаю, но я думаю, что раза в три-четыре, но это вообще неважно. НТК делает шлемы, которые защищают… пусть в три раза лучше, и может себе позволить тратить на него в двести раз больше исключительно потому, что может себе это позволить! НТК мог – и позволил, позволил себе создать несколько отраслей промышленности, которые ничего, кроме этих касок, произвести не могут. А тезис этой дамочки о том, что если рабочих из этих отраслей изъять и заставить их делать что-то другое, то сделают они этого другого на порядки меньше, если в деньгах считать, объясняется тоже очень просто: в эти отрасли вложены – уже вложены – несметные средства, и большая часть такой высокой цены объясняется амортизацией этих самых вложенных средств. А еще – очень высокими энергозатратами, ведь электричество тоже денег стоит. Однако и тут засада: электростанции у них стоят возле заводов, эту электроэнергию мы не можем в другое место направить. Пока не можем, хотя Глеб Максимилианович и старается изо всех сил эту проблему решить. Но пока он ее не решил… к тому же, забыл добавить, все эти каски, ружья, прочая амуниция не является товаром вообще. Ни потребительским, ни средством производства. И заводы, отрасли, которые все это производят – они, по сути, производителями не являются, они – чистые потребители. И на самом деле большую часть потребляют как раз не заводы, а научные институты, занимающиеся разработкой лучшей амуниции и оружия. Поэтому и цены в военных отраслях такие высокие получаются. Но – только в полностью военных, те же танки получаются дешевыми, потому что на танковых заводах и трактора делают, и еще много чего нужного в быту и в народном хозяйстве.
– В целом понятно… но каска за пять с лишним тысяч…
– Вижу, что ничего не понятно: если считать цену этой каски в «настоящих» деньгах, то она стране обходится рублей в полтораста. Это – настоящие деньги, которые получают рабочие и инженеры, которые трудятся по всем производственным цепочкам. А остальное – условные, «ненастоящие» деньги, которые на самом деле отражают в основном стоимость потраченного электричества. Которая считается по оптовым нашим ценам для промышленности, хотя реальные затраты на электростанциях НТК довольно часто получаются гораздо ниже. Я это точно знаю, меня год назад Валериан Владимирович просил обнаружить, где в химпроме НТК народные денежки разворовывают, как раз про каски вопрос был…
– То есть, ты хочешь сказать…
– НТК может позволить стране тратить много для повышения обороноспособности, и поэтому…
– Я про другое: значит, немцы будут вынуждены после победы над французами начать новую войну. И им удобнее всего, выходит, воевать начать с нами…
– Я так не думаю. То есть в целом ты прав, но немцам потребуется еще изрядное время, чтобы побежденную Францию переварить, и в процессе этого переваривания они будут воевать с теми, кто послабее. Бельгию они фактически оккупировали, хотя формально Бельгия осталась независимой страной, там еще Голландия есть… Югославия тоже выглядит неплохо в плане завоевания.
– А Швеция?
– Я же не стратег и не политик. Но Густав – парень ловкий, наверняка попробует с Гитлером договориться. Причем так, чтобы и с нами при этом не поссориться, а вот Хакон… Шансов у него продержаться еще хотя бы неделю вообще
