пытаясь вспомнить подходящие слова. Мы терпеливо ждали у портала, пока вампир соберётся с мыслями. Нам надо было играть удивление, заинтересованность (или наоборот — холодную отрешённость), но актриса из моей ушастенькой подруги никакая.
Сказать по правде, я догадывался, о какой связи говорит де Марэ. В кругах демонов она называется «твинбёрс»: это происходит каждый раз, когда два или более демонов мирно сожительствуют в пределах одной территории на протяжении десятилетий — у них синхронизируются некоторые физиологические процессы, появляется усреднённый общий вкус на вещи и питание, а ещё они начинают чувствовать присутствие друг друга на расстоянии, частично перенимают настроение своего собрата (в основном, яркие сильные эмоции).
— Забавно прозвучит, но вы должны пообещать, что отнесетесь к этому серьёзно! По рукам? — предложил вампир.
— Ни единой насмешки, обещаю. Только если не начнёшь безумные байки травить, — согласился я.
— У нас, вампиров, от длительного проживания бок-о-бок возникает как бы родственная связь, понимаете? Это как мать чувствует на расстоянии, когда её чаду плохо или неспокойно. Только мы не кровные родственники и даже бывает не обращены одним общим мастером-вампиром.
— Ого! А у нас такое только между братом и сестрой может быть! — восхитилась Ним.
— Да, так тоже бывает, красавица! — улыбнулся ей Константин.
— Ладно, про связь я, в принципе, понял. Что насчёт графа Кондорадского? — мне не терпелось узнать то, что известно вампиру. Если он знает достаточно, то пригласим его в наш закрытый клуб. Как-никак он уже вовлечён в расследование, только об этом пока не знает.
— Странности начались сразу же, как все вернулись с испытания, — начал рассказывать де Марэ. — Я потерял с ним связь уже тогда, когда академия входила во временной цикл. Понятия не имею, что послужило причиной, честно! Граф всегда был довольно робким, частенько использовал вампирскую невидимость продвинутого уровня, когда чувствовал опасность. Вероятнее всего, он её тогда и применил, а вот что было потом...
Неожиданно для себя, впервые увидел, как плачет вампир. Большинство рисует их как бесчувственных монстров, властителей ночи, безнравственных убийц, но мало кто видел их чуткую сторону. То, как они скорбят, искренне любят, заботятся — остаётся под покровом тайны.
— Пойдём с нами, аристократ де Марэ, — теперь уже я ободряюще положил руку ему на плечо и повёл к порталу.
— Люци! — забеспокоилась Ним. — Ты решил ему всё рассказать, верно?
— Именно так, — утвердительно кивнул я, заходя в портал.
Глава 40
— Это вся информация, которой мы на данный момент обладаем. Вопросы? — после моего краткого рассказа про детали убийства и наши планы, вампир принял задумчивую позу. Присутствующие за столом не стали лишний раз давить на Константина, предпочитая дать ему время на подумать.
— Всего два, — после минуты молчания ответил де Марэ. — Первый — почему ты сидишь отдельно во главе стола? — спросил он с натянутой улыбкой.
— Потому что я эгоцентрик, — также с улыбкой ответил я. — Какой второй вопрос?
— Какой был цвет у праха Аристарха? — вот так вопрос. Девушки сделали удивлённый вид, Бранд почесал бороду, а мы с Матиасом отчаянно пытались вспомнить эту, казалось бы, незначительную деталь.
— Ты знаешь... прах, как прах, — ответил я. — Серенький такой, с тёмными вкраплениями. Почему ты спрашиваешь?
— Мне не дают покоя обстоятельства, при которых мой дорогой граф испустил дух, — немного дрожащим голосом сказал вампир. — Если верить вам на слово, то его убийство выглядит спонтанно — оказался не в то время, не в том месте. Но! Если точно знать о цвете праха погибшего, можно было бы узнать важную деталь — от чего именно он погиб.
— Продолжай, — Матиас как зачарованный уставился на Константина, сложив руки перед собой.
— Мало кто знает, но вампир, погибший от солнечных лучей и умерший при других обстоятельствах — не одно и тоже, — начал объяснять де Марэ. — Например, умри он от солнца, то оставил после себя обычный, ничем непримечательный прах, как сказал Люци — серый пепел, разбавленный тёмными фрагментами. Но в случае, если вампира протыкают колом — прах приобретает волнообразную текстуру цвета мокрого асфальта. Это всё из-за вмешательства древесных волокон в нашу слабую точку. И есть третий вариант: поражение магией. Тут за цвет не могу ручаться на сто процентов, зависит от элементной принадлежности магии. К тому же, на прахе останется её след, который может опознать любой маг.
— Потрясающе! — искренне восхитился Матиас. — Никогда бы не подумал, что прах может рассказать о таких деталях, — а потом осёкся. — Прости, что так радостно говорю о твоём погибшем друге — я также, как остальные, тебе сочувствую.
— Ничего. Мне сейчас больно, но это быстро пройдёт — вампиры отходчивые. Спасибо за сочувствие. Могу я задать третий вопрос?
— Разумеется, — кивнул я. — Мы тут за этим и сидим, вроде как.
— Сколько у вас уже подозреваемых?
Наша бравая компашка обменялась быстрыми взглядами друг на друга. У меня-то понятно, имелся список предполагаемых подозреваемых. У Матиаса таковой тоже был, чтоб мне на месте провалиться, если это не так. А вот остальные... Не то чтобы нас окружали глупые или незаинтересованные существа, вот только дедуктивным сознанием они явно не обладают. Или обладают, но тщательно скрывают, что подозрительно.
— Допустим, что я верю только вам и своим братьям. Точка, — хмуро произнёс Бранд. — Больше никто не вызывает у меня доверия. Хронос переполнен сильными существами, каждый способен на теоретическое убийство — им это позволяют как способности, так и положение в обществе. Мы с вами тут сидим, ломаем голову над убийцей и его мотивами, а всё может оказаться довольно просто: богатая знатная мразь от скуки и безнаказанности решила побаловать себя игрой в десять негритят, а в качестве инструмента расправы выбрала древнюю секретную технику своего рода. Я это говорю, потому как уверен — у каждого древнего рода таковая имеется. Не имею права разглашать данные о козырной карте гномьего царства, но знайте — у нас такая есть! И горе тому, кто ощутит на себе ЕЁ силу!
— Жуть! — вздрогнули феи, глядя на серьёзного гнома.
— Вы будете смеяться, но я слаба в дедукции, — Ним поникла духос. — Простите, я мало чем могу помочь в общем деле...
— Не вешай нос,
