Нынешняя «окрошка», то бишь предмет под названием «Окружающий мир», даёт не цельную картину мира, а мельтешащий хаос. Плюс я бы выкинул «финансовую грамотность». Она очень популярна, её многие любят, но сейчас нереально как следует вписать её в учебный процесс. Пусть остается факультативом, в свободное от школы время. На место ненужных, лишних предметов можно поставить дополнительные часы физики и математики — опять-таки, когда мы сможем обеспечить эти предметы учителями. Сейчас почему всякую белиберду вводят? Да потому что крепких предметников почти не осталось, а белиберду может кто хочешь вести. Это латание дыр, пришивание пуговиц к тришкиному кафтану. Пора бы это понять и взяться за ум, начать «большую стирку» системы образования по-настоящему.
Остаётся открытым вопрос о Федеральном государственном образовательном стандарте. В том состоянии, в котором он есть сейчас, он абсолютно бессмыслен и вообще ни на что не влияет. Раньше мы мыслили более радикально: собирались поставить вопрос об отмене ФГОСа, но сейчас наши юристы выяснили, что он намертво вписан в конституцию, в неизменяемую статью и, соответственно, будет всегда. А значит, его надо целиком и полностью переписать, создать новые стандарты учебы и оценки знаний.
Считаю, что в первую очередь мы должны спасти начальную школу. Начинать реформу нужно именно с неё. Потом за счёт этого будет создаваться давление на среднюю школу — вот, смотрите, мы вам подаём хороших детей, которые не демотивированы, предельно сконцентрированы, они классные и умные, умеют считать в столбик и грамотно писать. Пожалуйста, теперь нам нужна реформа среднего образования.
Тогда через двадцать лет мы получим целое поколение талантливых учёных, инженеров, программистов. А иначе мы не получим его уже никогда. Россия как образованная страна закончится. Петровский 300-летний проект можно будет закрыть.
Этот мобилизационный сценарий для спасения сработает, если победят какие-то здравые силы. А пока у нас есть просто много отдельных хороших школ и целых видов школьных заведений: например, кадетские училища, которые сохранятся под эгидой Министерства обороны, есть инженерные школы, которые сейчас делает Елена Владимировна Шмелева. Конечно, особняком стоят православные гимназии, где гораздо лучше общая рабочая и культурная атмосфера, хотя это и не всегда сопровождается сильной предметной подготовкой. Остановлюсь на оценке президентского проекта «Сириус».
Часто говорят про огромный бюджет фонда «Талант и успех», который является учредителем «Сириуса». Лично я этих претензий не принимаю. Да, бывает, что кто-то располагает триллионным бюджетом, но от выделенных ему гигантских средств остается пшик в виде экранов во всех школах России. И тогда иначе как чистым распилом это не назовёшь. Но если речь идет даже об очень большом финансировании Центра, работу которого видно, а «Сириус» работает очень хорошо, то у меня это вызывает глубокое уважение. Хотя, конечно, есть ощущение, что «Сириус» — это как будто спасение самых гениальных школьников с тонущего корабля. Словно кто-то просто сказал — рушьте массовую школу, но дайте нам спасти «элитный сегмент».
«Кванториум» — тоже интересная тема. В них нет ничего плохого. Они дают дополнительные знания, повышают мотивацию у школьников, пробуждают интерес к учёбе. «Кванториумы» вредят только в одном случае: когда ими заменяется школьное обучение. Надо, чтобы было и то и другое. Школа — это главное, это БАЗА, а «Кванториумы» должны работать во второй половине дня, после уроков. (Формально так и происходит, но фактически школьники в основном не извлекают интеллектуальной пользы из посещения занятий в «Кванториумах» просто в силу нехватки твёрдой предметной базы по физике и математике.)
Надо понимать, что всех поставленных мною задач решить сразу не получится, но я приглашаю всех заинтересованных людей, неравнодушных родителей и даже бабушек-дедушек присоединяться к нам. Наше движение называется «Родная Школа». Ему нужно придать какую-то юридическую форму, пока это просто союз единомышленников.
Клятва имени Сократа
Из ЖЖ Алексея Савватеева
Пояснение. Этот пост в ЖЖ я написал лет 15 тому назад. Не то чтобы с тех пор что-то сильно изменилось, но научная жизнь за это время «скукожилась», как шагреневая кожа. Я очень долго размышлял о происходящем и понимаю теперь, что многие нынешние проблемы российской науки как раз в этом и коренятся: власть хочет заплатить за нормальную науку, но не умеет, ибо нормальной экспертизы нет. А платить всем учёным, как это делали раньше страны-конкуренты (местами до сих пор так и происходит), наше правительство не хочет.
Похожая ситуация с учителями: мне постоянно говорят — а создай механизм отбора грамотных учителей, и мы им заплатим. Но на уровне школ это не работает от слова совсем! Нет такого механизма, универсального и не подверженного манипуляциям хотя бы в такой мере, в какой он был бы предпочтительнее прямого повышения зарплат всем поголовно, с последующим решением, кого из учителей приглашать на работу, уже на стороне директоров школ. Но в науке такой механизм какое-то время назад существовал, хотя бы худо-бедно (и то лысенковщина там и сям процветала и вылезала даже в СССР).
Так вот. Возможно, этот текст ниже не очень актуален 15 лет спустя. Но пускай будет. Только я немного иначе расставлю акценты.
Введение: нынешнее положение дел
Эпиграф (из разговора Ивана Бездомного с Мастером в клинике)
— Очень прошу Вас, не пишите больше!
— Обещаю и клянусь!
Клятву скрепили рукопожатием…
Научное сообщество разрослось до неимоверных размеров. За один год пишется огромное количество статей, бо́льшая часть которых никогда никем не читается. Вклад львиной доли учёных в общемировую сокровищницу знаний ничтожен, работы их «ни о чём», рассматриваемые ими вопросы никому не интересны, методы достижения результата банальны, рутинны и скучны. Авторитет учёных в обществе также падает — как в России, так и за рубежом.
(Сноска: «ни о чём» означает очень второстепенный вопрос, касающийся сугубо технических деталей и подробностей, ответ на который никак не приближает научное сообщество к лучшему пониманию мироустройства.)
Неадекватность самовосприятия научных работников ставит их как бы вне остального общества. Учёный простодушно полагает, что принадлежит к некой «касте избранных», остальная же часть общества вежливо при этом молчит. Общение с простым работягой, будь то слесарь, железнодорожник, водила или дворник, оставляет ощущение значительно более глубокой мудрости, душевной теплоты и просто здравого смысла, нежели общение с типичным учёным.
В то же время функционеры от науки часто обладают железной хваткой дельца, навыками борьбы за денежные потоки в форме всевозможных грантов и, что самое печальное, общей нацеленностью не на научное любопытство и стремление понять, как устроен мир, а на жизненный успех, достаток, карьеру и престиж. По сути дела, наука как вид деятельности
