прыснули в стороны и попрятались в туннелях.* * *
Мелкий лежал передо мной на спине, поджав лапки, и трясся всем телом. Я, же его спокойно рассматривал: круглая голова с большими подвижными ушами, зубастый рот от уха до уха, короткая шея и пузатенькое тельце с хвостиком, напоминающим драконий. Очень (!) когтистые лапки, которыми можно и землю (а то и камень) рыть, и добычу рвать. Зверек был лыс, но на холке имеется короткая густая шёрстка, похожая на бархат, неопределённого серо-зелёного цвета. Теросёнок отчаянно напоминал мне покемонов (эдакий плод буйной фантазии). Зверек уже пришел в себя, и даже успел отбояться. Сейчас в его взгляде можно было прочитать немой укор. Он как бы вопрошал: «За что?»
Я улыбнулся: «Не боИсь! Не обижу!»
— Ты уверен, что твоя улыбка может его успокоить? — хмыкнул Алукард, и я вспомнил о своей зубастой пасти. И не удивился тому, что мелкий закатил глазки и, действительно, лишился чувств. Впрочем, мне это было только на руку. Обращение началось. С каждым разом этот процесс давался мне всё легче и легче. Если с Дружком практически всю работу выполнял фамильяр, с Кешей, Белкой и Стрелкой была командная работа, то в этот раз напарник решил, что я должен сам провести обращение от начала и до конца. Под контролем и с подсказками, но самостоятельно.
Базовой формой своего нового подопечного я решил сделать его изначальный облик. Во-первых, он мне понравился именно таким, во-вторых, тратить время на адаптацию к новому телу не имело смысла, ну и, в-третьих, в таком виде ему будет легче, в случае чего, взять под контроль своих прошлых родичей.
В общем, внешне Кузя остался таким, каким был. Хорошо, что теперь мне хватало сил на обращение без использования ресурсов объекта — уменьшать малыша не хотелось, ибо создание армии бойцовых мышей в мои планы не входило.
Когда мой покемончик окончательно пришёл в себя, я потрепал его по макушке и сказал:
— Вот видишь, Кузя, ничего страшного. Я же обещал! Иди, поешь. Расти большим и сильным!
Зверёк пискнул и, ведомый Голодом, пулей унесся к приготовленной заранее туше.
Имя: Кузя
13 уровень (2 ранг)
Тело — 39 (66)
Разум — 7
Магия — 4
Раса: метаморф — магически измененное животное с пластичной структурой организма.
Навыки: Трансформация/Метаморфизм (возможна настройка шаблонов).
Особенности: Новорожденный, Бета, Член стаи (Лидер стаи — Василий Степанович Николаев)
Базовая форма — «Малый Подземник».
Эффекты: Проклятье голода (IVранг)
Это, пока он чавкал, я решил заценить его характеристики.
— Смотри, какой смышленый! Да и процентная прибавка в Характеристике Тело получилась куда сильнее, чем у того же Дружка.
— Зато проклятье четвертого ранга! Так что, если не хочешь, чтобы твои подопечные жили одной лишь охотой и попытками унять Голод, за этим показателем придется следить.
Тут пирующий малыш пошел волнами и, прибавив в габаритах почти вдвое, вырастил себе новую пасть на пузе, и с утробным рыком продолжил яростно вгрызаться в добычу.
— Учту! — на моих глазах довольно миловидный зверек превратился в бушующего гремлина, который с пылающими глазами закидывал в пасти новые и новые куски мяса.
Контролировать, кстати, этого парня оказалось на удивление легко. Ментальной энергии тратилось совсем немного, так что я отдал команду Дружку притащить и остальных «зазывал». Самых сильных и перспективных обратим, остальных отпустим. Пусть малыши-метамофры охотятся на них по-первости. Нужно, кстати, действительно учесть момент с Голодом и не поднимать проклятье выше третьего ранга!
В итоге обратил я ещё пятерых. Можно было и больше, но куда мне армия желторотого молодняка? Шестеро мелких — это уже более чем достаточно, чтобы и приманиванием заниматься, и наши новые владения охранять от непрошенных гостей.
Пока я работал, вернулась из разведки Белка. Каменный лес действительно оказался лесом, целой подземной экосистемой, протяженностью во многие километры, и довольно густо населенной. К счастью, мы оказались на самом отшибе этого странного подземного образования, и местные обитатели забредали сюда редко.
Процесс конвейерного обращения имел и некий побочный эффект. Ментально незащищённые питомцы начали фонить, привлекая к нашему убежищу бывших неподалеку теросов.
Но это оказалось даже хорошо, так как к вечеру мой арсенал пополнился вновь обращенным ящером, нормально владеющим магией земли, парой бывших сородичей Дружка (только в подземной вариации), а также тремя летучими мышами с акустической магией. Позже добавилась «чупакабра» и огромный лысый кот, которого, не удержавшись, я всё-таки назвал Пушком. Дружок посмотрел на меня неодобрительно, но с пониманием: стратегически тварь была очень полезная, гибкая, ловкая и очень сильная.
После последнего обращенного у меня начало постреливать в висках, сигнализируя, что пора заканчивать эту вакханалию. Запас провианта, кстати, благодаря лезущим к нам теросам тоже пополнился, хотя, с учетом увеличения нашей численности, надолго нам этого может не хватить.
Можно было, конечно, ещё дичь поприманивать, но Белка, которую я отправил в дальний дозор, сообщила, что к нам начали подтягиваться уже крупные кадры. А потому я снабдил её одним из использованных селаринов, чтобы та разбила его подальше от нашего обиталища, тем самым уведя излишнее внимание хищников в сторону.
Плотно перекусив, я развалился на шкуре одного из поверженных теросов, тупо уставившись в потолок пещеры. Вроде, сегодня никуда не ходил, ничем, кроме обращения, не занимался. А чувствовал себя вымотанным похлеще, чем за несколько дней «экстремальных» приключений.
— А чего ты хотел! Обращение — это тяжелый труд. Особенно по-первости! Зато глянь характеристики: получил заслуженные +1 в Магию, да и Разум такими темпами скоро снова расти начнет!
— Угу! — буркнул я зевая. — Всё, я спать! Но для начала…
Прирастив каждому питомцу по белому кристаллическому рогу, я отправил их на ночлег в главный зал. Мыши тут же устроились под потолком, чупакабра нырнул в гору костей и с аппетитом там захрустел, ящер заныкался среди камней, кот растянулся в углу, где я недавно медитировал (видно, хорошее место), псы-гибриды устроились у входа в пещеру. А Белка отправилась в дальний дозор в подземный «лес». Мелкие разбрелись по своим туннелям, только Кузя решил остаться со мной. Моя ж ты прелесть! Мы втроём (пардон, вчетвером, если считать Алукарда) остались в норе-запаснике. Устроившись между Дружком и Кузей, я моментально отключился.
Снились мне пещеры, в которых прятались теросы, похожие на Кузю, только взрослые, раз в десять крупнее малыша. Они крутили огромными круглыми головами и выли, плюхались то на спину, то на бок и принимались скоблить и тереть лапами раздутые животы. «Самки, — догадался я, — родильный дом». Незамеченным в эту пещеру пробраться было невозможно — вход загораживал большой камень. Над ним оставалось приличных размеров окно, через которое можно было бы протолкнуть крупную тушу. Если же в него полез бы кто-нибудь живой, он был бы моментально обнаружен, схвачен и сожран. Страдающие дамы были перманентно голодны. Выйти из пещеры можно было либо избавившись от бремени, либо юркнув в узкий туннель — ими пользовались новорожденные теросята.
Туннели внутри горы были связаны между собой, образуя целую сеть. Во сне я полз по ним, приглядываясь, принюхиваясь и прислушиваясь. Несколько раз вываливался в широкие проходы, прорытые какими-то крупными червеобразными — полы, стенки и потолки их были заляпаны вонючей слизью. Несколько раз чуть не нарвался на превосходящие силы противника — притаился и переждал. Долго петлял, стараясь запомнить все повороты и их приметы. Почувствовал, что явно ползу вверх, а вскоре увидел над головой светлое пятнышко. Добравшись до выхода, осторожно высунул голову и огляделся.
Колючий ветер тут же облизал мою пыльную физиономию, и при первом же глубоком вдохе напихал полный нос холодных снежинок. Прочихавшись, я таки выбрался наружу целиком и встал в полный рост. Сразу стало понятно, насколько высока была эта гора — почти всю Лакуну можно разглядеть. В центре её, точно блюдечко, лежало озеро, поблёскивало на солнце. От него в разные стороны, как щупальца Алукарда, текло, извиваясь, несколько речушек, распадавшихся, в свою очередь, на притоки и ручьи. Я приметил несколько уже знакомых мне мест — не зря две недели таскался по Лакуне — но привлекло моё вниманье не это. Главной достопримечательностью были потоки теросов, стекающихся к месту будущего прорыва. Их было невозможно сосчитать даже примерно. И все они готовились ломануться в Город!
