Крива легко взвалил Настю на плечо и побежал крупной рысью к арене. Тряска мешала разглядеть обстановку вокруг, но Насте хватило одного взгляда, чтобы увидеть валяющуюся вокруг кабака охрану. Ну что, похоже, что войне - конец? Она не уничтожила сразу весь этот сброд – и теперь будет походя уничтожена этим сбродом сама.
Начавшейся и быстро закончившейся войны на острове даже не заметили, - на арене все было так же, как вчера. И островитяне, и понаехавшие гости спокойно делали ставки у Мраки, заявившего, что Ильем сдох, и теперь он – хозяин и арены, и Твари Пустоши.
Настя мрачно потребовала свое копье, положенное по контракту. Мраки было заартачился, упирая на то, что контракт был заключен не с ним, но зрители с улюлюканьем потребовали выполнения контракта:
- Тогда и Тварь Пустоши не обязана тут сражаться! Давай копье Твари, и своему рабу копье давай! - Зрителям нужно было зрелищ.
Пока несли копья, Настя усиленно внушала огромному рабу полезные для своего ближайшего будущего вещи:
- Тварь Пустоши нельзя убивать!
- Тварь Пустоши нельзя ранить!
- Нельзя допустить, чтобы Твари Пустоши причинили боль!
- Ты замрешь без движения до следующего приказа, когда услышишь слово: «Драго!»
Больше Настя не успела ничего внушить, - принесли ее копье с длинным древком и
такое же копье для великана.
Крива с удивлением посмотрел на врученное ему копье, которое казалось в его руке игрушечным, отбросил его в сторону и без размаха врезал Насте кулаком в грудь, выбив из нее дыхание. Гигант поднял бездыханную Настю повыше, чтобы с размаха сломать о колено, а Настя все никак не могла вдохнуть воздух. Смерть уже пришла и заглянула ей в глаза, а вместо приличествующего случаю приветствия мозг выдал: «Драго!»
Гигант замер, задумчиво разглядывая ее перед броском.
«Драго!» - мысленно крикнула ему Настя, и с трудом вдохнула раскаленный воздух. Кулак раба налетел на пришитую к рубахе цепь, и только поэтому не проломил ее грудную клетку навылет.
- Тварь Пустоши нельзя убивать и ранить! – с трудом выговорила Настя, нащупав драконью голову, - та была на месте. Почему же оружие не подействовало?
- Я не буду убивать и ранить Тварьпустоши! – заверил ее Крива. – Я буду ранить и убивать только тебя, Тварь!
***
У Файлера было отличное настроение: он приобрел двух огромных лиловых Монстров Пустоши для боев в Арене!
После побега Волчицы дела пошли из рук вон плохо, - как будто та прихватила удачу с собой. Зрителей на представления приходило все меньше, хотя цены за билеты были снижены вдвое, и Арена уже не приносила прибыли. С убытками он бы еще мог смириться, - он богат так, что никто и не догадывался! Плохо то, что Императорская Чета перестала посещать бои в Арене, а это был очень зловещий знак. Без расположенияИмператора, и еще хуже – с неприязнью Его Величества, - его жизнь не стоила и ломаной монеты.
Положение мог бы спасти только такой необычный боец, как Волчица, но где же такого взять?
И вот, получите: сразу два огромных Чудовища Пустоши! Теперь все наладится! Конечно, нужно тщательно рассчитать, как и когда предоставить Их Величествам информацию о новых игрушках. Чета может потребовать развлечений немедленно, как капризные дети, не слушая доводов о необходимом обучении монстров. И затягивать с информированием нельзя – в любой момент от раздражения из-за отсутствия развлечений его могут объявить «врагом Императора» и прислать за ним Императорских Псов. Их Величества развлекут себя сами, казнив его почетной казнью, а все его имущество достанется чужой семье.
А обучение предстоит тяжелое. Монстры изнежены так, как будто жили во дворце, а не в дикой Пустоши. Командир отряда сказал, что бОльший гигант понимает речь и умеет гипнотизировать, поэтому доступ к дрессировке будут иметь ограниченное число людей с артефактами против внушения.
Единственное, что беспокоило Файлера – артефактных рабских ошейников на таких гигантов в мире не было. На монстрах были по два соединенных в замках между собой ошейника Древних, но как они действуют в паре, было неизвестно. Слабо или сильно наказывают они огромного монстра, и убивают ли в случае побега, - это нужно выяснить как можно скорее. Командир отряда сказал, что соединенные ошейники причиняют очень сильную боль, но Файлеру нужно было подтверждение, - уж слишком многое будет поставлено на кон.
Сейчас сразу несколько магов колдовали над артефактами Древних, осторожно соединяя в замках по два ошейника в один, стараясь не повредить ни дорогие амулеты, ни испытуемых рабов. Трех рабов во время экспериментов все-таки убило, и маги тут же запросили за работу втрое оговоренной платы, - за опасность. И ничего не поделаешь, придется заплатить, потому что без артефактных ошейников ему с монстрами не совладать.
Пока не закончатся испытания, Файлер решил не наказывать монстров, чтобы их случайно не убить, хотя их двойные ошейники уже были настроены на него как нового хозяина. Он пошел еще раз полюбоваться на свое приобретение, нащупав в кармане артефакт от внушения. Чудовища были в рабских двойных ошейниках, проданных Файлеру вместе с ними, в ножных кандалах и надежно заперты в огромной клетке.
- Ты зачем опять разорвал цепи на кандалах? – дружелюбно обратился Файлер к бОльшему гиганту. Тот его явно понял, но угрюмо промолчал.
- Придется привыкать к новой жизни! Если будете быстро и точно выполнять все приказы, то будете жить сытно, - без кандалов и без боли! Подумайте над этим! На свободу вас никто никогда не выпустит, а если сбежите – ошейники оторвут вам головы! Сколько вам лет? - Монстры продолжали молчать.
- Сколько бы лет не осталось жить, лучше прожить их без боли! – убежденно сказал Файлер и собрался уходить.
- Мне осталось жить двенадцать тысяч четыреста семьдесят лет! – вдруг откликнулся гигант. – И я не думаю, что проживу их в рабском ошейнике!
Чудовище жутко улыбнулось и подошло к Файлеру настолько близко, насколько позволила клетка. Оно гипнотически уставилось глазами в глаза имперца, - черные зрачки монстра пульсировали и затягивали, как черные бездонные дыры. Файлер вцепился в свой артефакт от внушения и на подгибающихся ногах попятился к двери. Уже вывалившись в коридор, он услышал страшное святотатство, брошенное ему вслед, и застыл столбом:
- Ты не задумывался, почему рабских ошейников на
