тебе только оргазм. Это не единственное преимущество отношений.
— Ты понимаешь, о чём я.
— В один прекрасный день ты впустишь меня в свою жизнь, Либби Грейс, и не только в неё.
— Этому не бывать.
— Чёртова жизнь слишком коротка, чтобы бояться делать то, что ты хочешь. Закончим с этим. — Я решаю прекратить этот разговор. Мы ни к чему не придём прямо сейчас, а мне не хочется, чтобы она думала, будто я слишком сильно на неё давлю. — Когда мы отправляемся?
— Примерно через час. Я уже распорядилась, чтобы отнесли твои вещи. А ещё утром Марвину разрешили воспользоваться кухней, так что пока мы разговариваем, он готовит тебе еду. Наша следующая остановка — Сиэтл.
— Звучит классно.
***
Либби сидит на диване с ноутбуком на коленях, когда я поднимаюсь по лестнице в автобус.
— Похоже, что мы снова попали в заголовки, — объявляет она.
Чёрт. Ну, вот опять.
Если мы в новостях, следовательно, она сильнее отдалится от меня.
— Хорошие новости или плохие? — спрашиваю я.
Она разворачивает ноутбук экраном ко мне и опускает веб-страницу вниз. На снимке мы сидим за столом для блэк-джека. Моя рука покоится у неё на коленке, мы смотрим друг на друга и смеёмся.
Фото пропитано химией и влечением.
Я захлопываю дверь и делаю глубокий выдох.
— Мы проделываем этот трюк уже много лет, и ещё ни разу не попадались.
Она поворачивает ноутбук обратно к себе и начинает читать статью вслух.
— Некоторые пишут, что мы тайком поженились!
Я достаю телефон из кармана.
— Я сейчас всё исправлю. — Я захожу в свой аккаунт в Твиттере и начинаю печатать.
— Что именно ты делаешь?
— Пишу пост, что вчера мы просто веселились и что я до сих пор неженатый человек.
Её глаза широко распахиваются.
— Мне тоже нужно написать заявление?
— Напиши, если хочешь, но это пустая трата времени. Если я опубликую этот твит, то он сам по себе будет заявлением. Все, кому есть дело до того, чем я занимаюсь, подписаны на меня здесь.
Она закрывает ноутбук, ставит его на пол и опускает голову на диванные подушки.
— Жаль, что всё было не так просто, когда я работала с отцом. Постом в Твиттере тогда бы не отделались.
— Везде есть свои плюсы и минусы. Часто бывало так, что я просыпался утром и мечтал, чтобы Твиттера вообще не существовало, потому что выставлял абсолютную хрень по пьяни.
Либби фыркает.
— Понимаю тебя.
Я сажусь на диван напротив неё.
— Что самое ужасное ты писала в Твиттере?
Она качает головой.
— Неа. Никогда не расскажу.
— Давай. А я расскажу тебе про себя. — Она снова качает головой. Тогда я хватаю телефон и включаю камеру. Она вскакивает, когда я её фотографирую.
— Что ты делаешь?
— Расскажи, какой был самый ужасный пост или я выложу твоё фото и напишу, что ты действительно моя жена. Без шуток.
— Ладно, — ворчит она. — Ты серьёзно заноза в заднице.
— Мне нравится твоя задница, так что всё честно.
Её щечки чуть розовеют.
— Это был мой двадцать первый день рождения. Мы с друзьями пошли в клуб. Я напилась в стельку, поэтому не помню всего, что было той ночью. Но помню, когда проснулась, то обнаружила некий популярный твит со мной. Там спрашиваю, кто хочет подарить мне оргазм.
— Ах ты, грязная девчонка.
— Я имела в виду коктейль «Оргазм», но, по-видимому, это прозвучало так, будто я просила довести меня до оргазма. Мои друзья не дали мне спокойно забыть об этом.
Я смеюсь.
— Детка, дай мне знать, если тебе понадобится оргазм.
— Я говорила тебе, хватит разговоров о сексе.
— Я говорил о напитке! Я довольно-таки неплохой бармен. — Она закатывает глаза. — Если тебе станет легче, то мой тоже ужасен, но, вероятно, не настолько, насколько твой, потому что на самом деле не я его выкладывал.
— Тогда это не считается.
— Считается, ведь это было с моего аккаунта. У девчонки, которую я подцепил, каким-то образом оказался мой телефон после того как мы... ты понимаешь.
— После того как ты подарил ей оргазм?
Я щёлкаю пальцами.
— Именно. Она выложила около пятнадцати фотографий себя в кровати с вырубившимся мной. — Лицо Либби становится всё более красным, пока она не взрывается в приступе смеха. Я повышаю голос, чтобы её перекричать. — После этого, я стал просить Джорджа блокировать мой телефон, если я кого-нибудь снимаю. — Я жду, пока она не перестанет смеяться, прежде чем сесть рядом с ней и подтолкнуть локтем. — Поэтому, когда ты наконец разрешишь подарить тебе оргазм, пожалуйста, не делай фотографии и никуда их не выкладывай.
— Поверь мне, ничего из этого не случится, так что не волнуйся.
— Никогда не говори «никогда», потому что кто знает, когда тебе понадобится оргазм.
Я хватаю телефон, когда тот вибрирует, и вздыхаю, прочитав сообщение.
МАМА: Предполагалось, что в турне ты будешь держаться подальше от неприятностей. Я поговорю с Либби по поводу её непрофессионального поведения.
Не понимаю почему мама так рассердилась из-за прошлой ночи. Ей следовало бы гордиться, что у меня выкуплены все билеты, и радоваться, что мы уже ведём переговоры о дополнительных выступлениях.
Она боится, что мои фанаты отвернутся от меня. Не знаю, почему её так сильно это беспокоит. У меня куча денег, чтобы жить безбедно, даже если я больше не заработаю ни цента. Думаю, это потому, что она боится лишиться всеобщего внимания. Она разработала линию косметики по уходу за лицом, которая продаётся в телемагазине, и написала несколько книг о том, как меня воспитывала. Если люди не захотят иметь со мной дело, она потеряет эти возможности. А ей этого не хочется.
— Что там? — спрашивает Либби, вскинув бровь.
— Ничего, — отвечаю я. — Спенсер пишет мне о нашей женитьбе в заголовках.
Я набираю ответ матери.
Я: Чёрта с два. Это была моя идея. Не суйся к ней.
МАМА: Я забочусь только о том, чтобы твоей карьере ничего не навредило.
Я: Ты не занимаешься моей карьерой. Это делает она и Томас. У тебя нет права голоса.
Мой телефон пищит снова, и я рад, что это сообщение не от моей мамы. Это от брата.
ИСТОН: Чувак, ужасно, что вся эта игра с
