лучше, качественнее, быстрее и больше. Это здоровая конкуренция! Еще бы понять их ценовую политику, и есть ли демпингующие элементы. Вот, допустим, по шерсти есть, но те, кто допустил на производство плохой материал скоро огребут, а фабрики потерпят убытки из-за снижения качества.
Это было настолько примитивно и просто для меня, что казалось смешным. Все эти ходы в нашем мире давно исследованы и выведены формулы идеальных продаж. Мне не придется придумывать велосипед чтобы хорошо войти на рынок. Теперь дело лишь за доктором, который должен был лишь подписать свое согласие на то, что его протеже будет что-то изобретать.
Большая полукруглая витрина вмещала в себя четыре женских и один мужской манекен. В ногах у них на коробочках, застеленных парчой стояла обувь, а эти пятеро оказались достаточно интересными для моего глаза – они были деревянными, но красиво выточенные лица привлекали больше внимания, нежели одежда.
Хотелось купить не женское пальто с шикарным лисьим воротником, что спускался аж до талии, а это идеально выточенное женское лицо. Мы с Маритой решили, что я буду играть леди, разглядывающую новинки, а она – мою служанку.
Внутри было не хуже, чем в витрине – дороговизна и шик бросались в глаза. Приятный запах сухоцветов легким флером окутывал торговый зал. Поздоровавшись с девушками – продавцами, я направилась к стене, где были развешаны пальто и куртки. Марита осторожно двигалась за одной из девушек, что присматривали за еще парой дам, рассматривавших чулки.
В магазине можно было одеться полностью, хоть фабрикант не занимался обувью, он правильно сделал ставку на то, что покупатель пальто захочет сразу прикупить и обувь. Достаточно большой зал позволял в магазине именно гулять, а не толкаться между рядами с вешалками – «все для того, чтобы деньги комфортно двигались в этом месте» - так бы сказала моя подруга Маринка, что осталась там, далеко.
Я вдруг подумала, что Марита не случайно может оказаться моей хорошей подругой, даже имя похожее. Я рассматривала одежду, качество швов, цветовую гамму, но краем глаза следила за тем, как девушки шепчутся, для вида рассматривая одну из мужских курток.
После этого магазина я настояла, чтобы мы вошли в другой, тот, где продавали одеяла, подушки, какие-то коврики, вышитые гобелены. Здесь же можно было купить постельное белье, полотенца, разнообразные дамские вещички для сна от обычных сорочек до вышитых тончайшими нитями по всей длине. Цены я пока даже не выясняла, судя по тому, какую сумму озвучивала за вышивку Молли, здесь их можно было умножить на десять.
Дамы с интересом разглядывали эти красивые детали, шептались между собой, указывали на особенно изящные вещицы. Я следила за тем, как они делают выбор, что им особенно нравится, а к чему, и вовсе, не подходят.
Если бы не любопытство, которое разыгралось, когда девушка в магазине незаметно для остальных сунула в руку Мариты бумажку, я, наверное, еще не меньше часа проторчала бы в этом мире текстиля и красоты.
Мы вышли, сделали несколько шагов от двери, и я схватила Мариту за руку:
– Ну, рассказывай, что она дала?
– У нас есть двадцать самых лучших покупателей, Рузи. Это люди, которые любят чтобы у них все было в единственном числе, - подняв бумажку над головой, смеясь, шептала Марита.
– Это очень хорошо, Марита! Очень! – стараясь не закричать, радостно отвечала я.
– Это не все, Рузи, - шепнула мне прямо в ухо Марита.
– Что еще? – я остановилась и посмотрела на нее.
– Это еще двадцать человек, но они менее притязательны, - Марита вынула из складок пояса еще одну записку.
Глава 15
Морти и доктор Берт неожиданно заявились в один день с разницей, буквально, в несколько минут. Доктор поднялся в комнату к больной, но обещал и со мной поговорить, как освободится. То, что он при этом улыбался, меня успокаивало – я с нетерпением ждала вестей из регистрационной палаты. Страшно чесались руки продать самое первое изделие, чтобы понять – зайдет ли мой новый бизнес вообще, и от этого я чувствовала покалывание на кончиках пальцев. Я называла это выходом адреналина.
Перед началом нового дела мы с Мариной чуть ли не ставки делали на то, как это зайдет у покупателя, и я чаще выигрывала спор, нежели она. Чуйка торгашки с рынка, а потом владелицы целого завода могла подвести здесь, ведь я не знала всех мелочей этого мира, но вот это покалывание… Я не спутала бы его ни с чем.
– Что это? Кто вы? – я с лестницы услышала голос Морти, и поспешила в прихожую. Она стояла перед открытой дверью гостиной и рассматривала наши станки для вязания.
– Морти, я тоже рада тебя видеть, - я хотела обнять ее, но та отшатнулась от меня, словно от прокаженной:
– Где твои волосы, детка? Где волосы? – она расширенными, словно от ужаса, глазами, смотрела на мою голову. Тот же эффект, наверно был бы, если у меня на голове сидела какая-нибудь выхухоль и клевала в темечко. Как минимум, моя голова должна была быть вся в крови, или я могла стоять без ушей.
Дома я ходила со своим удлиненным карэ просто так, в открытую, просто убирала волосы за уши. Если не приминать их платком, кудряшки ложились красиво – вокруг головы было что-то вроде золотистого нимба. В моей прошлой жизни я завидовала бы сама себе, имея такие волосы.
– Морти, все хорошо, милая. Они отрастут, - я шла к ней, пытаясь успокоить, обнять, но она делала шаг за шагом назад, к кухне, пока не уперлась спиной в пышную грудь Клары и не закричала от страха.
– Чего развопилась? У нас тут своих припадошных хватает, миссис....
– Я Морти, - она осматривалась, впиваясь взглядом то в Мариту, то в Клару, потом переводила глаза на меня и снова начинала плакать: - Это они тебя заставили? Они это сделали. Зови Дирка, пусть ведет городового! Что же творится, бедная девочка! Ну ни на день нельзя оставить, а они уже слетелись как вороны! Вам мало, что ее мать все отдала, так вы до последнего добрались!
– Клара, подержи ее, прошу, пока я с ней поговорю, - снимая с шеи косынку, чтобы повязать на голову, я махнула головой Кларе. Та в свое время, подтолкнула Морти к столу и усадила на стул. – Морти, прекрати орать, и выслушай меня! Ты
