видела в комнате Дэвэра: ее сестра, смотрящая на мужчину с любовью и нежностью. Почему Вилия так себя вела? Ответ был очевиден: она до смерти боялась Дэвэра! Вспомнились слова Ладин, что Дэвэр легко мог бы залечить шрам на лице Вилии. А что, если кроме этого шрама, у нее были и другие, которые теперь не видны? В то, что Вилия вела себя искренне – Леэль не верила ни секунды. Как же он должен был ее запугать, чтобы она так искусно притворялась влюбленной в него! Так униженно сидеть, так униженно ожидать подачки в виде небрежной ласки… ни одна женщина в мире добровольно не согласилась бы так себя вести. Только страх: животный, нечеловеческий страх, мог заставить женщину так поступать! И снова жгучая ненависть к Дэвэра, рожденная из сочувствия, из жалости к сестре, сдавила сердце Леэль. «Я отомщу, - снова, едва слышно прошептала она. – Я отомщу за тебя!», - поклялась она.
Ч. 2 Гл. 9
Глава 9
События покатились, как снежный ком. Каждый день Леэль приводили в комнаты Дэвэра, и каждый день он ждал ее там вместе с Вилией. Каждая такая встреча, была крохотным шажком, в направлении неизбежного. Вилия то целовала ему грудь и живот, медленно развязывая узелки на его рубашке, то она целовала и ласкала его обнаженные плечи. Леэль с ужасом ждала того дня, когда на ее глазах… Но лучше об этом было не думать. Вилия больше ни разу не приходила к ней, и Леэль мучилась в догадках: это из-за страха, что ее разоблачат, или ее держат под надзором, чтобы она не могла выскользнуть и поговорить с Леэль. Как она мечтала обмолвиться с нею хотя бы словом! Хоть бы спросить у нее как ей поступить, что сделать, чтобы помочь.
И вот наступил тот ужасный день. Леэль, едва проснувшись, знала, что сегодня произойдет что-то страшное. Нервная дрожь заставляла ее сжимать руки, беспрестанно тереть пальцы. Все происходило в точности так же, как и в предыдущие дни. Девушки помогли ей одеться, уложить волосы. В этот раз головным убором являлась расшитая золотом шапочка, украшенная драгоценными камнями. Леэль не сомневалась, что точно такая же шапочка будет и у Вилии.
Дэвэр был чем-то недоволен – это Леэль поняла сразу, как только вошла. Губы злые, плотно сжатые, глаза мрачные. Он посмотрел на Вилию, она без слов опустилась перед ним на колени, бережно взяв в ладони его руку, прикоснувшись к ней губами. Так повторялось изо дня в день, словно какой-то ритуал, вот только сегодня все было не так. Дэвэр с раздражением вырвал свою руку, кольцом оцарапав Вилие щеку. Она словно этого и не заметила, не вздрогнула, не вскрикнула, только на лице заалела кровавая полоса. Вилия нежно потянулась к Дэвэру, обвив руками его за талию, но и эта ласка вызвала у мужчины раздражение. Он неожиданно притянул девушку к себе, несколько секунд вглядывался в ее лицо и вдруг резко стащил ее головной убор и отбросил его в сторону. А потом запустил пальцы в волосы девушки медленно перебирая локоны. Она прикрыла глаза, полностью отдавшись этой ласке. Но Дэвэру это почему-то не понравилось. Его пальцы сжались в кулак, сжимая захваченные пряди. Несомненно, Вилие было больно, но она ничем не выказала ни боли, ни страха.
Леэль смотрела на сестру, и не знала, что и думать. Вилия вела себя так, словно происходящее нравилось ей и доставляло наслаждение. Дэвэр развернул Вилию к себе спиной, скрутил волосы в узел, открыв плечи и шею, а потом впился в нее жестким болезненным поцелуем. Девушки впервые оказались лицом друг к другу. Вилия быстро прикрыла глаза, чтобы не видеть сестру, и издала стон наслаждения, вот только губы у нее, при этом, мелко-мелко дрожали. Вот эти-то вздрагивающие губы и оказались той последней каплей, которая, словно волна-цунами смыла с Леэль страх, неуверенность… и остатки благоразумия.
- Оставь Вилию в покое, - чеканя каждое слово, спокойно сказала Леэль. – Не трогай ее. – Дэвэр замер на секунду, не в силах поверить, что кто-то осмелился сказать ему нечто подобное. Одним движением он отбросил Вилию в сторону, словно бесполезную, надоевшую куклу и в мгновение ока оказался рядом с Леэль.
- Что ты сказала? – угрожающе переспросил он, склонившись над нею.
- Оставь Вилию в покое, - обреченным голосом повторила она, понимая, что сейчас что-то произойдет. Глаза Дэвэра полыхнули каким-то сумасшедшим огнем, сдернув шапочку с ее головы, так же как совсем недавно с Вилии, он схватил Леэль за волосы, запрокинув ей голову назад. Может он хотел ударить ее, а может… поцеловать, только она не стала ждать, весь свой страх, всю свою ненависть она вложила в одно желание, чтобы он умер, и резко дернула на себя душу, сущность Дэвэра. Он издал какой-то гортанный звук, словно ему нечем дышать, лицо стало землистого цвета, и вены, словно черные и мертвые ветви все отчетливее стали проступать на его коже. От нестерпимой, невыносимой боли глаза Дэвэра стали темными провалами на лице, но Леэль было его совсем не жалко. Она знала, что Дэвэр не каллар (не понимающий, что с ним происходит). О, нет, Дэвэр все хорошо осознавал, а, значит, в любой момент, пока у него еще были силы, мог оттолкнуть ее, рвануть прочь, спрятавшись подальше, и тогда Леэль получит над ним власть, поскольку Дэвэр станет бояться ее больше всех на свете.
Эти мысли мгновенно пронеслись в ее сознании, и Леэль еще сильнее потянула из Дэвэра жизнь… Вот только Дэвэр не дрогнул и не побежал, он даже не отвел взгляда. Его трясло и лихорадило, но он продолжал стоять неподвижно, и, не моргая, смотрел ей в глаза. И тут Леэль поняла, что у нее больше не осталось сил, что она больше не может выдержать такое напряжение. На несколько секунд силы Дэвэра и Леэль уравнялись, а потом она рухнула на пол и забилась в агонии. Боль, которую несколько минут назад испытывал Дэвэр обрушилась на нее смертельной волной. Казалось, она горит изнутри и этот жар, эту нестерпимую боль унять было невозможно. Она корчилась
