ли она и так была местной запевалой, то ли новый костюм придал ей смелости, но именно её звонкий голос плыл над долиной, увлекая за собой все остальные.
Домой мы возвращались ближе к полуночи. Вот где я добрым словом вспомнила заботливость Эйнара: дремать было куда удобнее в карете, чем сидя поперёк седла. Мне даже короткий сон приснился, как мы с Эйнаром встречаем Новогодие, но уж в окружении наших собственных детей. Мальчишка, такой же серьёзный и сдержанный, как мой дракон, и девочка с густой гривой платиновых волос.
Карета подскочила на каком-то ухабе, меня тряхнуло, и я проснулась, чувствуя тепло на сердце: из Эйнара получился бы замечательный отец.
Как странно всё сложилось… Нищая и некрасивая повариха вдруг получила счастливую жизнь буквально на блюдечке: внешность, богатство, мужа и даже любовь. Единственное, чего не хватало, чтобы ощутить полное и всеобъемлющее счастье, – это малыш. Наш общий с Эйнаром ребёнок мог бы стать тем чудом, после которого я лично воспевала бы хвалы богам каждый праздник.
Глава 13
Следующие дни потонули в делах.
Кто бы знал, что быть хозяйкой огромного поместья и толпы слуг – такая морока! В фэнтезийных романах об этом не пишут. Но я не жаловалась, напротив, в ежедневных заботах мы с Эйнаром становились всё ближе друг к другу.
Ночевал он с того памятного вечера исключительно в моей спальне, завтракали мы тоже вдвоём. А после или отправлялись в кабинет разбираться с запущенными делами северного поместья, или ехали в посёлок, чтобы увидеть что-либо, так сказать, по факту. И нам было хорошо.
Но и в этой бочке мёда имелась своя ложка дёгтя. Даже две: во-первых, я так и не нашла способа повернуть вспять ритуал на бесплодие, а во-вторых, по дому шатался Олаф! Он использовал любую возможность, чтобы с улыбочкой выдать двусмысленную фразу и уколоть побольнее. Ему не по вкусу пришлась весть, что брат впервые в жизни категорически отказался решать чужие проблемы.
Речь шла о какой-то девушке, с которой Олаф обошёлся со свойственной ему беспардонностью, а жертва неожиданно оказалась хоть и бедной, но аристократкой, и обратилась за защитой к самому императору. В результате горе-ловелас постоянно появлялся у нас дома, то уговаривая вмешаться Эйнара, а то выпрашивая у меня какой-нибудь ритуал, чтобы «ей память отшибло». Ясное дело, понимания он не находил ни с какой стороны. Тем более девушка и не хотела ничего из ряда вон выходящего – всего лишь публичных извинений. Но заносчивость и гордыня не позволяли Олафу с этим смириться.
В общем, жизнь катилась своим чередом, пока однажды утром я, проснувшись, не увидела, что за окном светло, хотя на часах ещё относительно рано.
– Рассвело? – с удивлением протянула я.
– Да пора бы уж, – хмыкнул Эйнар, потягиваясь. – Уже больше месяца после Новогодия прошло – ночь на убыль идёт.
– Да, конечно…
Только сейчас поняла, что живу в новом мире почти два месяца и даже не заметила, как пролетело время.
– С добрым утром, – муж поцеловал меня в губы и ушёл к себе, одеваться.
Я быстро привела себя в порядок и спустилась в малую столовую. Эйнар уже сидел за столом и коротал время с каким-то письмом.
– Новости? – мимоходом поинтересовалась я, намазывая поджаренный тост рыбным паштетом и поливая сверху мёдом. – Что пишут?
– Писали, – хмыкнул муж, откладывая свиток и тоже берясь за нож. – Полсотни лет назад. Это договор на владение землёй и права поселян. Вот послушайте, какая нелепость…
Дверь с треском распахнулась, и на пороге с широкой улыбкой возник Олаф.
– А вот и я! Соскучились?
– Безмерно, – непередаваемым тоном протянул Эйнар, откладывая письмо.
– Ещё как, – в один голос с мужем процедила я.
– Чудно, когда в семье царит единодушие, – кивнул Олаф и уселся за стол.
Сервировать ему прибор, естественно, никто и не подумал, но родственничка это не смутило. Он спокойно пододвинул к себе главное блюдо и принялся за еду. Бокал отобрал у Эйнара, а у меня стащил пиалу с мёдом, негодяй!
Тосты мгновенно потеряли всю свою прелесть. Вот ведь суперсила у человека – мгновенно портить аппетит. Его надо диетологам всяким в аренду сдавать. Жаль, что тут таких нет.
– И что привело вас к нашему столу на этот раз? – проворчала я, смакуя единственный оставшийся в моём распоряжении кусок.
– Как всегда, дела семейные, дорогая сестра, – отозвался Олаф. – Но не забивайте свою хорошенькую головку, вам это вряд ли будет интересно. Хитроумные девицы, норовящие поправить своё положение за счёт лордов-драконов, просто в традиции нашей семьи.
– Я уже сказал, что нахожу требования этой девушки совершенно справедливыми и вмешиваться не буду, – ледяным тоном отрезал Эйнар. – Набедокурил – имей смелость извиниться.
– А честь нашей семьи тебе побоку?! – возмутился братец.
– Раньше надо было о чести думать, когда к леди под юбку лез.
– Да кто бы догадался, что она – леди! Обычная оборванка-приживалка, каких сотни на любом приёме.
– Вот и не болтался бы по приёмам, раз благородную даму от прислуги отличить не можешь! Не говоря уже о том, что и с прислугой так себя вести недостойно.
– О-о-о… Как мне надоело это слушать, – закатил глаза Олаф.
– Если надоело, то можешь здесь больше не появляться. Ничего другого ты от меня не услышишь, – рявкнул Эйнар, бросив салфетку поперёк тарелки. – Миледи, я буду ждать вас в кабинете.
Противно скрипнули по паркету ножки отодвигаемого кресла, и минуту спустя я осталась с самозваным родственничком наедине.
«Вот спасибо за компанию, дорогой супруг, – буркнула я про себя. – Всю жизнь мечтала позавтракать в обществе твоего хамоватого братца».
– Ну хоть аппетит не будет портить. Ханжа! – выдал Олаф. – Как ваши ритуалы, Фрейа?
– Никак. Мне сейчас не до ритуалов. Очень много дел, – я поспешно сняла салфетку с колен и поднялась. – И если вы меня извините…
Он крепко ухватил за локоть.
– Почему избегаешь меня, Фрейа? Я ведь и обидеться на такое отношение могу.
– А по-моему, я вполне нормально отношусь к брату мужа, – огрызнулась я, выдернув руку из захвата. – Если вас это обижает, ничем не могу помочь.
Не дожидаясь, что ещё придумает эта ходячая ложка дёгтя, я вышла из столовой.
К счастью, в коридоре Хенрика надзирала за служанкой, протирающей рамы многочисленных картин, поэтому Олаф за мной не последовал, поостерегся сплетен.
Но зато весь день ловила на себе его злые взгляды.
А на следующее утро проснулась с жуткой тошнотой и резями в желудке. Забыв обо всём, скатилась с кровати и бросилась в ванную.
– Фрейа, что-то случилось? –
