станет меньше.
Йормэ согласно кивнул.
– Пойдем к Дайну, – попросила я. Хотя в этом помещении, как и в коридоре, пахло стерильной чистотой, я не могла отделаться от ощущения, будто чувствую слабый запах крови.
– Конечно, пойдем.
Комната, в которой был заперт алхимик до нашего появления, больше всего походила на палату какого-нибудь лазарета. Только без окон, зато с кандалами, приделанными к стальным ножкам кровати. Кровать же была намертво вмурована в каменный пол.
Дайн сидел на койке и прижимал мешочек со льдом к левой стороне лица. Когда мы вошли, он поднял голову, и я на мгновение забыла, как дышать. Правый глаз Дайна, как и раньше, был таким темным, что зрачок сливался с радужкой, но левый теперь стал зеленым. Покрасневший, он не очень хорошо открывался из-за опухших век.
– Сударыня, – слабо улыбнулся Дайн и попытался подняться, но тут же завалился набок. Виноватый смешок резанул по нервам.
– Он… он и на вас ставил опыты?
– Не делайте такое лицо, Вейя, – мягко попросил Дайн. – По крайней мере, я все еще жив, чего нельзя сказать о моем товарище по несчастью.
– Да. Мы видели тело, – выдавила я.
– Нужно выбираться, – произнес Йормэ. – И как можно скорее вызвать стражу.
Я была полностью с ним согласна. Кандалы не были зачарованными и легко расплавились под моей рукой.
Вместе мы смогли довести Дайна до лестницы, ведущей наверх.
Обернувшись назад, я не смогла подавить вздох сожаления: мне было бесконечно жаль, что я не могу сжечь тут все подчистую. Слишком много улик здесь находилось. Страшных, но ценных.
– Вейя, ты иди первая, – велел лис. – А я подниму Дайна.
Спорить я не стала. Быстро взобралась, чтобы не заставлять их ждать, и сверху следила за тем, как Йормэ с грузом на спине карабкается по лестнице.
Странный шорох отвлек меня. Я обернулась и в последний момент успела перехватить руку с зажатым в ней скальпелем. Передо мной с сосредоточенным выражением лица стоял парень лет шестнадцати. В его глазах, серых и пустых, не было никаких эмоций.
Он дернулся, убедился, что не может вырваться, и разжал пальцы, скальпель полетел вниз и был перехвачен свободной рукой.
В нескольких шагах за его спиной с легкой улыбкой на худом изможденном лице стоял немолодой мужчина. Я не знала, как зовут учителя Дайна и как он выглядит, но сейчас, глядя на этого человека в белом, узнала его сразу.
Отшвырнув мальчишку в сторону – он рухнул на обеденный стол и, проломив ветхую столешницу, упал на пол, – я бросилась на мужчину. Чешую на запястье покалывало от резкого призыва огня, вспыхнувшего между сжатыми в кулак пальцами.
– Вейя, что происходит? – обеспокоенно спросил лис.
– Сударыня? – позвал Дайн.
Они слышали грохот, с которым сломался стол, и беспокоились.
– Все прекрасно, – прорычала я, метя прямо в ухмыляющуюся рожу.
По спине прошелся холодок, левый висок заломило. Я, не раздумывая, рухнула вниз и перекатилась назад, собирая с пола на рубашку пыль и плесень. Распрямившись, еще успела заметить затухающий красный след в воздухе. В стене, там, куда угодил заряд, зияла обугленная по краям дыра размером с кулак Рика. Если бы эта дрянь попала в меня, снесла бы половину черепа.
Я покосилась в ту сторону, откуда пришел удар, и не увидела там ровным счетом ничего примечательного.
– Защитная сетка, – любезно пояснил мужчина. – Ставил ее один крайне талантливый артефактор.
Я сдавленно ругнулась. Такую защиту на свои дома любили ставить аристократы. Заклинание распознавало дурные намерения и поведение людей и, если замечало проявление опасной агрессии в сторону хозяев дома, лишало обидчика жизни.
Любая попытка проникнуть в дом под такой защитой жестоко каралась. Любая попытка нападения на хозяина дома или тех, чья кровь была использована для установления сетки, жестоко каралась.
– Может, выйдем? – миролюбиво предложила я.
Мужчина рассмеялся. Голос у него был красивый, глубокий, очень приятный. И глаза, карие, теплые, с морщинками в уголках глаз… разве так должен выглядеть серийный убийца?
Человек, убивший за свою жизнь бессчетное количество людей, имел на удивление располагающую внешность. Это было так… несправедливо.
– Боюсь, я не могу позволить вам сбежать, моя прелесть. У меня уже давно не появлялось шанса исследовать саламандру. – Посмотрев мне за спину, он спросил: – Не подскажете, кто ваш друг? К какому виду оборотней он относится?
Из отверстия в полу как раз показалась голова Йормэ, а следом за ним и макушка Дайна. Обессиленный, тот уткнулся лбом в плечо лиса и затих.
– Вейя… – обеспокоенно позвал Йормэ.
– У нас проблемы, – пожаловалась я. – Этот… этот… он здесь защитную сетку поставил, представляешь?
– Я слышал.
Ситуация была безвыходной, но Йормэ как-то умудрялся сохранять спокойствие. Он выбирался неторопливо, чтобы не тревожить лишний раз Дайна.
Я старалась одновременно следить за ним и держать в поле зрения мужчину, напрочь забыв о мальчишке. Человеческие тела хрупки, и я не сомневалась, что после такого удара он еще какое-то время пролежит на полу без сознания.
Очередной атаки я не ожидала. Он налетел на меня сбоку и сбил с ног, скальпель, который мальчишка все так же отчаянно сжимал, вспорол мою рубашку и задел бок.
Рана была неглубокой и нестрашной, но вся правая сторона моего тела будто онемела. Он выдернул из меня скальпель и занес еще раз, для нового удара, метя в глаза.
Я перехватила его руку и попыталась оттолкнуть, но смогла лишь отклонить в сторону, скальпель вонзился в пол, оцарапав мне щеку.
– Вилар! – прикрикнул на него мужчина. – Не порти образец.
Мальчишка съежился, скатился с меня и отступил назад. Скальпель он все так же продолжал сжимать в кулаке.
Онемение в боку не прошло, но к нему добавилось легкое жжение. Царапину на щеке тоже покалывало.
– Чем было смазано лезвие? – спросила я медленно, с трудом поднимаясь на ноги.
Мужчина улыбнулся, сохраняя до отвращения загадочный вид. Он не видел необходимости объяснять что-то новому подопытному. Потом, в стерильной лаборатории, когда я буду прикована к столу, возможно, он будет вслух объяснять все, что сделает со мной, но только не сейчас.
– Вейя… – позвал Йормэ. Голос его был глухим, воздух стремительно остывал.
– Все хорошо, – соврала я. – Держи себя в руках.
Вся правая сторона тела больше не подчинялась мне. Я хотела поднять руку, чтобы коснуться щеки, но не смогла пошевелить даже пальцами. Нога подогнулась, я рухнула на колени и медленно завалилась на бок. Боли не было, только слабое жжение, расходившееся от раны, будто стадо маленьких горячих мурашек. В кончиках пальцев парализованной руки ощущалась размеренная пульсация моего сердца. Несмотря на мое
