Книга Импровизация на тему убийства - Яна Розова

11 июня, вечер

Вернувшись домой после похорон Игоря, я уснула. Очнулась около шести вечера, разбитая, измученная, с отвратительным вкусом во рту. Хотелось плакать, только не получалось.

Поздно вечером на мой мобильник позвонил Ник:

– Ребята из «Джаза» сказали, что ты была на похоронах нашего системного администратора, Ермолова. Так это он?

Его тон мне не очень понравился, к тому же я не была обязана ему отчитываться. Он и мужем мне не был, и расстались мы уже.

– Это он…

– Я приеду. Ты у себя?

Ник никогда не был у меня в квартире, но знал, где я живу. В первые годы своего замужества, когда у меня не было моего «ниссана», пару раз я просила мужа свозить меня домой за разными вещами.

В моей прихожей, заваленной строительным хламом, в моей новой серой и узкой жизни Ник выглядел слишком высоким, слишком чужим. Снимая кроссовки, он разглядывал меня, видимо делая какие-то свои выводы. Наконец поделился ими и со мной:

– Ты очень замученная.

– Коньяк будешь?

– Когда я отказывался? Я должен поблагодарить тебя за Ритку, – сказал он, усаживаясь на мой продавленный диван.

– Да ничего, мне было не трудно. Почему Жанна ее не встретила?

– Она попала в аварию. Прямо в то утро, когда Ритка приехала.

Новости о Жанне обсуждать мне не хотелось. Будем надеяться, что она не слишком пострадала.

– Как фестиваль? – спросила я равнодушно.

– Отлично. Все получилось.

Мы помолчали немного, а потом Ник с очаровательной бестактностью поинтересовался:

– Ты знаешь, что случилось с Ермоловым?

Я сглотнула ком в горле и ответила:

– Его убили.

– А мне Пряник сказал, что парень застрелился. Меня больше волнует, что из моего револьвера. То есть… – начал он оправдываться, видя, что я изменилась в лице. – Парня мне очень жалко, он был хорошим человеком.

– Вы с Пряником говорили… обо всем?

– Еще бы. Он совершенно подавлен! Никогда не думал, что Андрей так любит Кристину. Я с ним прошлые сутки пил. Говорили за жизнь, за смерть. Но на один вопрос так и не смогли ответить: кто привез твоему парню мой револьвер? Скажи честно – не ты?

– Господи, да зачем? Или ты думаешь, что я и застрелила Игоря и Кристину?

– Нет, но револьвер мог привезти только тот, кто в моем доме живет или часто бывает. Понимаешь, это все выглядит так странно. Ведь можно черт знает что подумать: ты приехала к Игорю и увидела у него Кристину… – Ник пожал плечами. – Если в милиции узнают, что это мой револьвер, – меня на допросы затаскают. Он – любовник моей жены! Вот черт, кто ж его убил, если не я? – Сухарев рассмеялся, но не привычным скрипучим смехом, а почти весело, как человек, который пытается смехом отогнать неприятности.

– И у тебя нет алиби, – подсказала я. – В ночь убийства ты был в городе, а потом пропал в неизвестном направлении.

– Есть у меня алиби, не переживай! Я всю ночь был в «Джазе». После того как с тобой поговорил, сразу уехал и вернулся только к утру. Меня там пятьдесят человек видели. Потом я вернулся домой, собрал Митьку, и мы отправились в его летний лагерь. – Ник снова задал плохой вопрос: – А Кристина? Откуда она взялась?

Мне вдруг захотелось рассказать Нику все – и я рассказала. Про то, как нашла тело Игоря, про Кристину, про ночь, проведенную во дворе. Про похороны. Рассказала я и про «опель». Ник уточнил – красный «опель»? Я подтвердила. У Жанны тоже… Я ответила, что и это мне известно.

– Жанна как раз на том самом «опеле» и разбилась. Еще восьмого утром. То есть как раз после смерти Ермолова и Кристины. Врезалась в ограду. Уже три – или четыре? – дня в себя почти не приходит. Бредит, несет всякую ересь, кажется, не понимает, что произошло. Один раз узнала меня и говорит: диск Мите отдать надо. Ну или что-то такое. При чем тут диск? Митька приедет, надеюсь, ей уже лучше станет… – Ник рассказывал все это вовсе не мне. Скорее самому себе. Глянул на меня, осознал что-то свое, мужское, и тогда пояснил: – За ней на самом-то деле в больнице и присмотреть некому. Если процесс не контролировать, никто из персонала и не подойдет. Кстати, с ней в машине еще какая-то женщина была. Клиентка, наверное. Тоже стукнулась прилично.

– А ребенок? – решилась я.

– Какой ребенок?

– Накануне моего ухода Жанна сказала, что беременна от тебя. Ты не знал?

Ник широко раскрыл глаза. А потом рот.

– Неужели ты ей поверила? Ты думала, что я мог спать с Жанкой?

Он надулся и замолчал, а я вдруг вспомнила о своей новой жизни. Не стоит забывать, что теперь у каждого из нас своя дорога.

Добавив в стакан еще коньяку, я решила, что сегодня напьюсь. Завтра – тоже. И потом постараюсь с бутылкой дружить. Видимо, не разобраться мне в этой истории. Смерть Игоря останется загадкой. Двадцать лет спустя напишу об этом мемуары.

По-видимому, я стала клевать носом, потому что Ник вдруг поднялся с дивана, и я ощутила прикосновение его сухих губ к своему лбу. Три секунды – и хлопнула входная дверь.

…А спустя всего час я снова услышала его голос. Он позвонил, чтобы сказать страшное:

– Митьку похитили. Я сейчас увидел записку на своем столе.

Его голос звучал так, будто он звонил напрямую из ада. Мне показалось, что он не только очень расстроен, но и страшно зол. Скорее всего, это было правдой.

– Что в записке?

– На листке бумаги наклеены слова, вырезанные из газеты. Нет, скорее из журнала. Эти буквы глянцевые. Они хотят десять тысяч баксов.

– А в лагерь ты звонил? Вдруг это шутка?

– Да, позвонил, сразу же. Оказывается, они думали, что Митька сбежал. Не хотели панику поднимать, сами искали. Скоты, сволочи! Я убью их!

В трубке было слышно, как он, пытаясь успокоиться, набирает в легкие воздуха и судорожно выдыхает…

– А давно?

– Да почти сразу, еще десятого… Сначала я найду Митьку, а потом убью всех в этом лагере!

– Но что теперь делать? – Я ощущала приближение паники. Мне не пережить, если еще и с Митькой что-нибудь случится.

– Позвонил в милицию, они приехали, взяли листок, сняли отпечатки. Я рассказал, что знал. Завтра поеду к следователю. Это тот самый, что дело Ермолова ведет.

– Ник, я с тобой поеду.

– Да, хотел тебе предложить. – Он снова вдохнул воздух и на выдохе сказал: – Ты не переживай слишком, надо много сил… Все будет хорошо, надо только… Ладно, до завтра, жди меня в полдевятого.

12 июня, утро

Тело Игоря с маленькой дырочкой во лбу стало той самой точкой, от которой раскручивалась некая спираль несчастий, то ли взаимосвязанных, то ли по случайности совпавших во времени.