даровала мне надежду и придавала силы.
Такая безграничная и искренняя привязанность, которую нельзя загасить временем или расстоянием. В каждом вздохе, в каждом воспоминании мой Темный рыцарь живет во мне, словно свет во тьме. Можно забыть многие вещи, но невозможно забыть человека, который разглядел тебя до самого основания души.
Любовь к нему — это нечто большее, чем просто чувства, это часть меня самой. Я еще какое-то время ждала, что он позвонит, но надежда иссякла. Нет, я не перестала любить. Просто я спрятала свои чувства глубоко внутри на самом дне моей души, словно сокровище, невидимое для глаз других.
— Ионова, темнеет, пойдем к тебе, сейчас Лерка придет, поживет у тебя, пока все не закончится. Тебе повеселее, а мне так спокойнее.
Я неуверенно повернула ключ в двери, она послушно открылась, включила во всех комнатах свет, занавесила зеркала и в дверь позвонили. Лера с порога кинулась прямо в мои объятия.
— Ирис, мне так жаль…Прими мои соболезнования.
— Лер, проходи, тапочек не предлагаю, я пока не осмотрелась, словно сама здесь в гостях.
Лера по-хозяйски прошла на кухню, поставила чайник, что-то нашла в холодильнике. И как в старые добрые времена, мы до утра проговорили, столько всего хотелось рассказать.
— Помнишь, Степу?
— Ну, конечно помню, всего год прошел.
— Так вот к чему я, я тоже поступила в физ. тех. и мы будем опять вместе учиться.
— Раф не будет ревновать?
— Что ты, у нас на доверии все и он для меня всегда номер один, — Лерка пошла пунцовыми пятнами. — Мы вообще решили поженится, как только он школу закончит.
— Не рановато ли?
— Неважно когда, важно за кого? Я за ним хоть на край света, Ирис.
— Круто.
Под утро мы, наконец, заснули. Разбудила нас тетя Валя, пришел Раф. Он нам все объяснил: куда идти, что делать, какие бумаги подписывать. Дел было так много, что днем не хватало времени на слезы. Только когда темнело, я позволяла себе расслабиться и выпустить эмоции.
Через три дня мы простились с дедушкой. Я попросила оставить меня одну у могилы, хотелось проститься с ним наедине. Как долго простояла, не помню. Только я вздрогнула, от забытого ощущения. Словно Темный смотрел на меня в упор и не отводил своих глаз. Я огляделась, но вокруг никого, только где-то вскрикнула птица. Уходила с кладбища не оглядываясь.
Лера и Малой все время были рядом. Тетя Валя взяла на себя поминальный обед. Люди приходили, уходили. Я почти никого не знала. Оказалось, что у дедушки очень много друзей, знакомых, учеников, сослуживцев и все пришли отдать дань его памяти.
Лера мыла посуду, Малой расставлял мебель. Тетя Валя собирала вещи.
— Ребята, не посчитайте меня сумасшедшей, но мне показалось, что Артем был на кладбище и почему-то не решился подойти ко мне.
— Ионова, он в Лондоне. Говорил, что через год вернется, но не вернулся. Он там еще года на четыре завис. Так что вряд ли.
— Ты прав, просто показалось.
— А ты когда улетать собираешься, Ирис, — спросил Рафаэль.
— Девять дней я здесь точно. С наследством не должно возникнуть, дедушка еще при жизни мне подарил квартиру. Я хочу ее продать.
— Знаешь Ионова, у меня есть один знакомый адвокат ищет квартиру, хочет именно в этом доме, я дам ему твой номер телефона? Поговори с ним, может договоритесь.
— Ок, здорово.
Я впервые с момента приезда осталась в квартире одна и мне было жутко. Тишина казалась невыносимой. И я приняла решение, что продам квартиру, не вытяну я этих воспоминаний.
Мне и правда позвонил адвокат, представился Юрием Сергеевичем. Особо уговаривать его не пришлось. Он предложил хорошую рыночную цену и заплатить был готов сразу в иностранный банк в валюте. Меня это более чем устроило. Все формальности заняли две недели.
Напоследок я зашла в школу, забрала аттестат. Шла знакомыми коридорами и мои воспоминания сменяли друг друга. Плохое уже и не помнилось, а вот хорошие моменты прямо рвались наружу. Я остановилась у зеркала в коридоре. И еще по привычке рассматривала свое отражение, никак не могла привыкнуть к новой Ирис Ионовой. Высокой, стройной, с длинными темным волосами, с ультрамодной челкой, я её машинально поправила. На мне был брючный костюм цвета “электрик”, черевички на высоченном каблуке и сумка от известного европейского дизайнера. Я и правда выглядела, как с обложки журнала.
— Ионова ты что ли? — Света с подругой стояли передо мной и разглядывали меня как диковинную вещь. — Даже не верится, вот что деньги делают и пластическая хирургия.
— Ты все никак не уймешься, Света?
— Ну да, я всегда знала, что ты ушлая. Что раскрутила-таки отца Артема на баблище? А?
— При чем тут Артем и его отец?
— Да только не делай вид, что ты не знала, что лечение твое оплатил отец Артема.
— Света, ты в своем уме, зачем ему это делать?
— Как зачем, может совесть замучила. Я как тебя сейчас увидела и сразу вспомнила, что ты та самая балерина, которую Артем со своим братцем переехали на машине отца.
Я даже не поняла, ка схватила белобрысую за волосы и толкнула так, что та к стене отлетела. В моей руке остался клок наращенных волос.
— Волосы фальшивые, как и ты сама, — и швырнула прядь ей под ноги.
— Дура, чокнутая. Это из-за тебя Тему сослали в Лондон, — орала мне вслед Светка.
Я дальше ничего не слышала, неслась в пока еще свою квартиру. Меня ждали Раф и Лера.
— Вы знали, что Артем виноват в аварии, в которую я попала? В которой погибла моя бабушка?
— Артем не виноват, он такая же жертва Ники, как и ты. Братец у него наркоман, совсем двинулся на почве ревности и жадности, ну он и хотел Тему подставить. Но оно вот как вышло? — говорил совершенно ровно Малой.
— Значит и то, что его отец оплатил мне лечение тоже правда? — я намеренно повысила тон.
— Да, в обмен на то, что Тёмыч уедет в Лондон и перестанет с тобой общаться, — продолжил Раф.
— Лера, вы оба все знали и молчали?
— Ирис, мы узнали в тот день, когда ты улетела и Артем взял с нас слово, что ты не узнаешь. Тема боялся, что ты откажешься от лечения. Он сказал, что любит тебя и твое счастье для него важнее. Да перестань ты пантерой скакать по квартире.
— Почему он сам мне все не рассказал? Все было бы иначе.
— Он этого и боялся. Хотел, чтобы ты жила свою жизнь мечты.
— О, а давайте его
