— Так я не про вас говорю, а про себя, — нашелся чуть смутившийся Савелий.
— Думаешь, вывернулся?
— Да я… — начал оправдываться Савелий, но генерал оборвал его:
— Ладно, замнем для ясности. Мне кажется, неплохо было бы завтра ребят отпустить отдохнуть, да и с близкими попрощаться. Как думаешь?
— Именно так мы с Вороновым и хотели сделать, — ответил Савелий. Он не врал: они с Андреем действительно приняли решение отпустить всех на выходные по домам, чтобы потом встретиться в шесть вечера в понедельник.
— Вот и отлично! Значит, до понедельника? Кстати, ты навестил бы до отъезда… — начал генерал, и Савелий тут же подхватил:
— Генерала Говорова? Завтра к нему на дачу собирался. Что, звонил, жаловался Батя? — У Савелия защемило сердце: каждый раз, буквально с первого дня, как приехал, он собирался навестить генерала, но всякий раз откладывал.
— Филя никогда не жалуется, — сердито возразил Богомолов. — Просто интересовался, переживал за тебя… А ты? Жаловался? — передразнил он.
— Да я не то хотел сказать…
— Будет оправдываться! Сегодня ты только этим и занимаешься. Видно, действительно изрядно перебрал. Даже не узнаю тебя. Ладно, иди и проспись как следует, чтобы не смущать старика своим видом. Удачи тебе!
— Спасибо вам, Константин Иванович!
— Да ладно, чего там, ~ буркнул Богомолов и добавил: — Будь здоров, сержант!
— До свидания, товарищ генерал!
Всю оставшуюся часть дороги до тренировочной базы Савелий ехал подавленный. Действительно, когда ему что-то нужно от Бати, он сразу же рысью бежит к нему: «Помоги! Посоветуй, Батя!» А сейчас, когда тот удалился на заслуженный отдых, Савелий времени не может выбрать, чтобы навестить его! Все, завтра же к нему! Можно было бы и сегодня, да нельзя же, правда, в таком виде. От таких мыслей на душе у Савелия стало еще муторнее и неспокойнее: возникло ощущение, что он еще вспомнит этот день и сильно пожалеет. Но разум, затуманенный алкоголем, пока не включался на полную мощность. Соберись, Бешеный! Соберись! Или тебя действительно до конца дней будет мучить совесть. Но пока он ничего не чувствовал…
Когда Савелий подъехал к воротам базы, его встретил Матросов, которого Говорков не сразу узнал: с окладистой бородой, в затрапезном одеянии, в залатанных валенках с глубокими калошами он и впрямь напоминал деревенского мужика, разыскивающего свою кормилицу-корову. Услышав шум мотора. Матросов вышел из «калитки».
— Чего изволите, господин хороший? — чуть шамкая, спросил он.
— А ты чего здесь… — начал Савелий, потом чертыхнулся. — Открывай, дед! Не видишь, ужин тебе привез. — Говоров с трудом нашел подходящие слова, предназначенные для посторонних ушей, хотя маловероятно, чтобы кто-то посторонний мог оказаться в это время в таком месте. Часы показывали девять тридцать вечера.
Узнав Савелия, Матросов, поохал, покряхтел старчески, пропустил машину, закрыл ворота и только после этого поздоровался, радостно тряся ему руку.
— Слава Богу! Наконец-то вернулся! Мы уж все переволновались за тебя, капитан. Не случилось ли чего? — искренне радуясь, говорил он.
— Неужели майор никого не отпустил? — нахмурился Савелий.
— Как не отпустил? Гнал даже! Но никто не хотел уезжать, пока вы не вернетесь. — Он не заметил, как перешел на «вы», но тут же поправился: — В смысле «ты».
Савелию даже стало неловко.
— Спасибо, конечно, — пробормотал он. — А где майор?
— Сейчас, наверное, выскочит. Хотя, думаю, сейчас вообще все ребята выскочат: небось услышали, что машина въехала в ворота. — Не успел Матросов договорить, как из центрального здания тренировочной базы действительно выбежала вся команда во главе с Вороновым.
— Привет, Бешеный!
— Наконец-то!
— Рассказывай, капитан!
Они возбужденно выкрикивали со всех сторон, хлопали Савелия по плечам, обнимали его, словно он вернулся чуть ли не с того света.
— Привет, друзья! — Савелий поднял вверх руки, требуя внимания.
— Тихо, ребята! — скомандовал Воронов, и почти сразу же наступила тишина.
— Может, пройдем в помещение — не май на дворе, — с серьезной миной предложил Савелий.
Все рассмеялись и гурьбой устремились ко входу.
Не сговариваясь, они направились в комнату отдыха и расселись вокруг стала, ожидая рассказа капитана, за которого так переживали.
— Собственно говоря, рассказывать-то особенно нечего, — начал Савелий, еще не зная, во что успел посвятить их Воронов, и вопросительно взглянул на него.
— Рассказывай, — кивнул тот, давая понять, что им все известно.
И Савелий довольно подробно рассказал, как ему удалось завоевать расположение Краснодарского. Конечно, он упускал некоторые детали, которые им было не положено пока знать. Закончив, Савелий переглянулся с Вороновым, и тот понял его.
— А теперь все свободны до восемнадцати часов понедельника.
— Минуту! — неожиданно бросил Савелий. — Кто остается дежурить на базе? Кому не достался счастливый билетик?
— Не беспокойся, капитан, — сказа Матросов. — Мы с Денисом сами вызвались, когда майор предложил тянуть жребий. Нам с Кораблевым не с кем прощаться, а потому мы с удовольствием предоставляем возможность другим спокойно отдохнуть и проститься со своими близкими! — Матросов говорил так торжественно и печально, словно прощался со всеми надолго.
— У меня такое впечатление, что ты сейчас пустишь слезу, — усмехнулся Денис. — Хватит трепаться. Удачи вам, ребята!
— Такой спич испортил! — возмутился Матросов и сам засмеялся. Потом стал прощаться, пожимая каждому руку.
Савелий отозвал его в сторону и ш„потом сказал:
— Возьми у меня в машине на переднем сиденье спутниковый телефон.
— Зачем?
— Позвонишь свой пассии.
— Какой пассии? — Матросов неожиданно смутился.
— Той, что сейчас за границей. — Савелий подмигнул озадаченному Александру.
Матросов удивленно уставился на Говоркова, но потом так же шепотом ответил:
— Спасибо, командир.
— Не за что.
— На сборы десять минут! — объявил Воронов, и комната отдыха мгновенно опустела.
— Что, действительно все было так просто? — с недоверием спросил Воронов.
— Зачем ребят лишний раз грузить? — вздохнул Савелий.
— Я так и почувствовал. Ты что как в воду опущенный? — неожиданно спросил он.
— Ты давно виделся с Батей?
— На третий день, как приехал из Америки, побывал у него на даче, а что? — удивился Воронов.
— И больше ни разу?
— Да все как-то времени не было… — Воронов отвел взгляд.
— Вот-вот! — Савелий встал, заложил руки за спину и принялся расхаживать взад-вперед по комнате отдыха. — Как только трудности какие, мы к нему: «Батя, помоги!» А как старик на пенсию ушел, так мы мигом о нем забыли. Я забыл, — поправился он.
