— Во-первых, я связалась с российским отделением Красного Креста и выяснила, что помимо всего прочего интересующий тебя гуманитарный фонд «Интермед» действительно имел отношение к поставкам за рубеж подобных грузов. Последняя такая акция была предпринята в июле. Гумпомошь была предназначена для одного из африканских государств, пострадавших от сильной засухи. Однако транспортный самолет МЧС, летевший транзитом через Белград, разбился в тамошнем аэропорту из-за отказа электрооборудования.
Турецкий взволнованно щелкнул в воздухе пальцами. Именно этого он и ожидал. Значит, гуманитарный фонд «Интермед»! Именно к нему сходились все ниточки этого загадочного преступления. И упоминание профессора Ленца о некой гуманитарной организации. И свидетельство Кулика, видевшего остатки «левых» контейнеров с донорскими органами на месте катастрофы в аэропорту Белграда. И внезапное самоубийство директора-распорядителя фонда… Кстати, еще вопрос: было ли это действительно самоубийство? Вопросов на самом деле оставалось множество. Например: где находится сама секретная лаборатория, в которой производится забор органов? Кто за всем этим стоит? Какова здесь роль людей с «характерными лицами», попросту говоря — пресловутого гэбья, успевшего повсюду засветиться?
— Саша, ты меня слушаешь? — недоуменно спросила Лиля.
— Да, солнышко, — на минуту отвлекшись, снова превратился в слух Турецкий. — Продолжай.
— Во-вторых, я звонила на АТС и пыталась выяснить: кому принадлежит интересующий тебя номер. Но они мне не ответили. Вернее, сообщили, что это квартирный телефон. И точка. Пришлось узнавать по нашим каналам. — Девушка сделала многозначительную паузу. — Телефон действительно квартирный. Но в самой квартире никто не прописан…
— Ради Бога, — взорвался Турецкий. — Не тяни!
— Потому что это служебное помещение ФСБ.
Ясенево
Ближе к вечеру
Рита была в шоке. Неужели ее действительно пытались убить?! Но за что? Почему? Ведь она ничего не сделала — ровным счетом ничего!
От пережитых волнений девушка почувствовала себя плохо и несколько часов пролежала на постели матери. У нее разболелась голова. В груди стоял холод невыразимого ужаса. Тревожно ныло сердце.
Но страшнее всего была полная неизвестность. Сколько Рита ни ломала голову над происшедшим, она не могла найти этому никакого разумного объяснения. Очевидно, все дело было в ее последнем клиенте, этом таинственном частном детективе, который вполне мог перейти дорогу мафии. Но она-то здесь при чем? Или ее считают его сообщницей?!
Это было дико, нелепо, бессмысленно. Тем более что таким людям ничего нельзя объяснить! Убить человека для них было проще, чем разобраться. Вдобавок своим поспешным бегством она косвенно подтвердила собственную вину…
Никогда прежде Рита не была в таком отчаянном положении. Она понимала, что рано или поздно бандиты до нее доберутся. Спасения от мафии просто нет. А единственное место, где обреченный человек может чувствовать себя в безопасности — это могила… Господи, что же ей делать? Кто ее защитит?!
Незаметно сгустились сумерки. Просторная квартира матери наполнилась кровавым светом заходящего солнца. Чтобы не видеть его, Рита закрыла глаза и так пролежала до темноты. Потом включила настольную лампу и телевизор — без всякой цели, лишь бы избавиться от гнетущей тишины и одиночества.
Как обычно по вечерам, на одних каналах обильно пенились мыльные оперы, на других мельтешила реклама — эти навязчивые картинки счастливой и безоблачной жизни, которой у нее, Риты, отныне больше не будет. Глядя на экран отсутствующим взглядом, она испытывала горькое сожаление, что так мало успела в своей жизни сделать, почти ничего не видела, нигде не побывала…
Когда начались городские новости, Рита оставалась к ним такой же безучастной. И вдруг вздрогнула, точно от удара электрического тока. На экране появился тот самый дом, где ее сегодня пытались убить! Схватив пульт дистанционного управления, Рита прибавила звук и принялась взволнованно слушать.
— Сегодня, около трех часов дня, в центре Москвы произошла очередная перестрелка, — рассказывал молодой тележурналист с микрофоном в руках. — По предварительным оценкам ГУВД, в ней участвовали не менее пяти человек. Скорее всего, имела место разборка между конкурирующими группами профессиональных собирателей предметов старины, «чердачников», какие случались в столице и раньше… Все произошло в этом заброшенном доме. — Камера показала внутренний вид здания, а затем окровавленный труп. — Один из «чердачников» был убит на месте. Еще несколько участников побоища, вероятно, получили ранения, но сумели покинуть дом незадолго до приезда милиции… Кроме того, на месте происшествия видели девушку. — Рита невольно ощутила озноб. — Не исключено, что она была свидетелем либо участницей этих событий. На вид ей около 25 лет. Рост средний. Телосложение худощавое. Волосы русые, вьющиеся. Была одета в вышитый бежевый сарафан, обута в бежевые туфли. Имела при себе кожаную сумочку с бахромой. Всех, кто может сообщить о ее местонахождении или располагает какой-нибудь информацией о случившемся, убедительно просят обращаться по телефонам…
Ошеломленная Рита выключила телевизор. Господи! Только этого недоставало! Теперь ее будут искать и бандиты, и милиция. Вот уж поистине: беда никогда не приходит одна. Как же ей выйти на улицу, не рискуя быть узнанной? А ведь ей надо еще вернуться домой, чтобы переодеться и собрать вещи, а потом уже бежать из Москвы. И Рита решила действовать. Для начала нужно переодеться. Сбросив свой злополучный сарафан, девушка принялась потрошить огромный материнский шкаф. Какое счастье, что они с матерью носили вещи почти одного размера! Отобрав все самое неброское, Рита быстро переоделась и упрятала волосы под легкую спортивную шапочку. Затем взглянула на себя в зеркало и осталась довольна. Теперь она была похожа на обыкновенную скромную дачницу или студентку. Вдобавок прикрыла глаза большими темными очками. Уложила свои вещи в дорожную сумку. И уже готова была выйти за порог. Но, подумав, вернулась в комнату и взяла отцовский охотничий нож с костяной рукояткой и кожаными ножнами. На всякий случай…
Домой Рита добралась около полуночи. Лишь выйдя из метро, она вспомнила о своей незваной гостье Ленке Никулиной. За те несколько дней, что они прожили вместе, Рита тысячу раз успела пожалеть, что пустила ее к себе. «Подруга» оказалась ужасной неряхой. Кроме того, она довольно скоро позабыла, что вообще находится в гостях, и вела себя как дома. Однако у Риты не хватало твердости выставить ее за дверь. Теперь девушке предстояло решать и эту проблему…
Несмотря на относительно поздний час, у подъезда сидели на лавочке местные старушки, проводившие тут все свободное время. Прожив в доме полгода, Рита до сих пор никого из них не знала и только неизменно здоровалась, проходя мимо. Но старушки даже не заметили ее, всецело занятые своей беседой.
— Сперва подумали, что расшибся по пьяному делу. Глядь — а он шею себе сломал… — услышала Рита обрывок их разговора и, невольно вздрогнув, замедлила шаг.
