плед.
Несколько минут вообще не думал, лишь невольно прокручивал последние секунды кошмара, поражаясь, насколько он был реалистичным. Я бы руку дал на отсечение, что все ощущения у меня были настоящие, а не сублимированные. Именно из-за этого кошмар был настолько пугающим. Ничего подобного со мной никогда раньше не случалось. Какое-то время мне казалось, что я уже никогда не смогу уснуть, но это продлилось недолго.
Вскрыть в случае моей смерти
Утро третьего дня я встретило меня пиликанием будильника на телефоне. Через слипающиеся веки я огляделся. Обстановка с ночи не изменилась, я по-прежнему лежал на сомкнутых вместе стульях, приставленных к стене. Через окно в кабинет начинал проникать ранний рассвет. Тело ныло от долгого лежания в одной позе, ушиб на спине ощутимо болел. Гадостное ощущения ночного кошмара никуда не исчезло, лишь слегка притупилось, перебиваемые физическими страданиями.
Хорошо, что телефон с будильником лежал далеко, иначе я бы точно его выключил, перевернулся на другой бок и заснул. Зато сейчас я понимал, что время 7:30 и следующий сигнал всё равно сработает через 5 минут, так что не было смысла оттягивать неизбежное. Для начала дал себе время посидеть с закрытыми глаза, потом раздвинул стулья, встал и шагнул к столу. Забрав телефон, отправился до шкафа за одеждой, практически не размыкая век. Мне предстояла мерзкая процедура — умывание и обтирание ледяной водой в сортире, который по привычке здесь называли «уборной». Натянув штаны, воткнув ноги в кроссовки и накинув куртку поверх майки, я высунулся на разведку в коридор — было тихо.
Стоя над единственной работающей раковиной, я с неприязнью смотрелся в поеденное желтоватой коррозией зеркало. Ситуация, наверное, со стороны выглядела похожей на сценку из мультфильма «Дядюшка Ау», когда старичок разговаривал со своим отражением. Мне аналогично хотелось самому себе сказать: «Что-то ты мне сегодня совсем не нравишься…» Включив и потрогав воду, мне ещё больше расхотелось делать задуманное — кончики пальцев едва ли не сводило от холода. Мысленно досчитав до пяти, я набрал в ладони воду и резко погрузил в неё лицо. На удивление, я практически ничего не почувствовал. Видимо, вода заморозила нервные окончания, но спустя считанные секунды кожу начало щипать и обжигать. Бодрила процедура, конечно, хорошо.
Естественно, что ни зубной щётки, ни мыла у меня с собой не было — они остались лежать в утраченном чемодане. Пришлось заменить чистку зубов на тройное обмораживающее полоскание, но впереди была ещё менее приятная процедура — обтирание мокрой туалетной бумагой хотя бы самых критичных мест. Побеждая отвращение, холод и прилипающие комочки бумаги за 10 минут я справился. Вытирался остатками той же бумаги, не забыв припрятать на всякий пожарный пару метров в карман — кто знает, когда выдадут новую… Бриться было нечем. Слив вчерашние остатки воды из чайника, я налил новых добрых 3 литра в этого алюминиевого гиганта, стараясь не заглядывать внутрь из-за брезгливости. Перед уходом я машинально оглядел помещение, проверяя, не забыл ли я чего. Гора мокрой туалетной бумаги под раковиной весьма гармонировала с остальной обстановкой, так что я решил за собой не убирать. На обратном пути до меня дошло, почему в царские времена в высшем обществе умывание называли «утренний туалет».
К 8:30 я был вполне готов для дальнейших злоключений. Папе Саше тоже сегодня предстоял нелёгкий день: комиссия, большие начальники, нервотрёпка. В ожидании его прибытия, попивая изысканный растворимый хлорированный кофе, я размышлял, куда бы мне скрыться с глаз долой, чтобы опять не подставлять родителя.
Папа вошел в кабинет в 8:47, предварительно предупредив меня стуком. После ночи одиночества и пережитого кошмара я вдвойне был рад его видеть. Он, конечно, не ожидал, что на весьма формальный вопрос «Как спалось?» я расскажу ему свой ужастик.
— …ну, и в итоге, я просыпаюсь на полу между стульев с задранными кверху ногами. Так себе ощущение, честно говоря, — заканчиваю я рассказ.
— Головой не ударился? — участливо интересуется папа.
— По счастью нет, только позвоночником вот тут, — показываю я.
— Ну, вид у тебя не выспавшийся, это заметно.
— Ну, лёг-то я рано… Ладно, проехали. Тебе чайку налить?
— Да, давай, есть 15 минут, потом побегу на планёрку. Я вот тебе бутербродов привёз на завтрак.
— О, благодарю. Перекусить не помешает.
Мы усаживаемся попить чаю и кофе, я жую бутерброды. Жизнь, так сказать, налаживается. Лампы дневного света под потолком создают в кабинете бодрую и рабочую атмосферу. За окном ещё темновато, и из-за этого возникает дополнительное виртуальное ощущение комфорта. После того, как пересказал сон вслух, его смысл и значимость для меня притупились. Я уже не думал об этом, как о каком-то пророчестве, сигнале или предостережении — теперь это был просто текст пересказа события в моей голове, такой же, как все остальные сны. Сконцентрировавшись на бутерброде, я прогнал остатки унылых мыслей и переключился на сегодняшний план-график, который предстояло обсудить:
— Ну, как там по квартире, есть информация?
— У Нади там есть какой-то вариант с однокомнатной квартирой в Мамонтовке[1], цена 2000 в месяц для своих. Бо́рису Серёга вчера звонил, в итоге мы с Борькиным отцом кратенько поговорили. Квартира пустует, может сдать на 2 недели точно, а там по ситуации.
— А цена какая?
— Он пока ответил уклончиво: «Договоримся».
— Понятно, ждёт от нас предложений, — я замялся перед неудобной темой, которую предстояло обсудить, — Сколько сможешь мне пока ссудить на квартиру и питание? Планы как заработать у меня есть. Но это долго рассказывать, я пока тебя не буду нагружать. Просто знай, что я рассчитываю отдать в течение максимум месяца.
Он колебался, не зная, что ответить.
— Давай так: 1500 сможешь выделить? За 1000–1200 попробуем сторговаться по квартире, остальные на еду и одежду.
— Ну, если он согласится…
— Смотри, а что ему терять? Квартира так и так пустует, туда Борька, небось, тусовки сейчас водит вместо учёбы. Если сдать хоть за копейку — уже двойная выгода.
Я не слышу прямого ответа на свой вопрос, приходится пока отступить:
— Ладно, ты пока подумай, время есть. Как вы договорились с ним?
— Договорились, если всё нормально, то вечером можно квартиру посмотреть.
— Да видел я её тысячу раз… Хотя да, правильно, формальности надо соблюсти. С этим понятно… Второй вопрос: Я тут подумал, может мне посидеть весь день в компьютерном зале? Буду делать вид, что работаю, что-то печатаю нужное, а заодно, и от вашего лютого директора подальше.
— Ну, вообще можно. Там надо записаться на время, но, в принципе, машины свободные есть всегда.
